— Ладно, извинения принимаются, — мне уже хотелось побыстрее сбежать отсюда и отнюдь не в компании этого самонадеянного красавчика. — Думаю, мы с тобой останемся хорошими соседями и не более. Ты извинился, я приняла — конфликт исчерпан. Встречаться я с тобой не буду, ты мне просто не нравишься, хотя спору нет, красивый.
Я предприняла ещё одну попытку развернуться, чтобы уйти, когда меня схватили за руку.
— Я тебя не отпущу. Ты будешь моей женой! — прошипел Алер.
Я выдернула руку и сердито ответила:
— По-моему ты просто напыщенный индюк, с красивой мордой. При этом злой и противный. Не подходи ко мне больше, иначе я тебя оставлю в колпаке навсегда.
Губы Жосьера превратились в узкую полоску от злости, и я приметила, как он сжал кулаки. Вот и чудненько, вот и видно все его намерения.
Когда за гостем дверь громко захлопнулась, рядом со мной материализовалась Лика. Она недоумённо смотрела на меня, прищурив глаза.
— Ты чего?
— Да вот понять не могу, что с тобой не так.
— Что со мной не так?
— Действие блокирующего заклинания очень короткое. Алер поэтому время и тянул, ждал, когда оно закончится. А у тебя оно как-то не закончилось. Или закончилось, но больше Жосьер на тебя не действует.
Я задумчиво глянула на подругу, почесала затылок, а потом, весело пожав плечами, заявила:
— Ну и хорошо, что не действует. Мне же только лучше. А по какой причине сие произошло? Да, какая разница, — я реально просто радовалась такому известию.
— Как прошёл разговор, — в холл спустилась бабушка.
— Нормально, надеюсь, Алер больше не придёт, — какая же я была наивная.
В этот день он конечно больше не пришёл, и мы спокойно вернулись в спальню, а во сне мне улыбались васильковые глаза, и я парила от счастья. Проснувшись утром, я сначала пыталась понять, почему мне так хорошо на душе, и решила, что это от того, что с Алером всё так удачно складывается. И только когда вспомнила свой сон, заподозрила неладное.
— Зарина, — вытащила меня из раздумий подруга. — Нам надо съездить к старой служанке Жосьеров.
И день закрутился. Думать о своих подозрениях в итоге было некогда, так как старая Сельва рассказала много интересного. Но обо всё по порядку.
После завтрака мы собрались ехать в деревню Ромели. Домик, где проживала старуха Сельва, находился на самой окраине, но в очень живописном месте.
Вообще эта деревушка находилась в очень красивом месте. Небольшая долина, и холмы вокруг создавали ощущение закрытого мирка, живущего по своим законам. А наличие большого количества водопадов от метра и до пяти высотой (это только то, что мы увидели по пути), придавало романтического волшебства. Я глазела в окно, восхищаясь как ребёнок.
— Красивое место, — поддержала меня Лика.
Деревушка утопала в осенней желтизне, тут прям вот ровненько было. Золотая-золотая осень. Почти около каждого домика журчал ручеёк, ниспадая с невысоких каменистых возвышенностей, создавая небольшие водопадики. Я только не могла понять поначалу, куда эти все ручьи вытекают. Но оказалось всё банально, вдоль дороги вода имелась канава, где в художественном беспорядке были накиданы камни. Видимо канава были не маленькой, ибо вода прожурчав мимо камней пропадала где-то внизу.
— Райское местечко, — заметила я.
— Что значит Райское? — и пришлось мне объяснять, что такое Рай и Ад. Лишний раз убеждаюсь, что рассказчик из меня никакой, хотя… Может и не плохой, смотря какую цель преследовать. Вот сейчас Лика зацепилась за моё повествование и задала ещё кучу вопросов. Хорошо, что мы приехали на место, и я понадеялась, что подруга забудет про них.
Встретила нас молодая девушка, немногим старше нас.
— Здравствуйте, — поздоровалась хозяйка дома, выйдя на крылечко после нашего стука в дверь.
Лика поприветствовала девушку и объяснила, кого мы ищем.
— Бабушка Сельва очень старая, — пояснила девушка, — после того как её выпроводили из того дома, где она всю жизнь провела, я её взяла к себе. Жалко мне её, нет у неё другой родни. А у нас ей тут хорошо, мы с мужем о ней заботимся.
Я слушала милое щебетание девушки, и прикидывала, сколько ей лет. Когда из комнаты выскочил мальчуган лет десяти, я была удивлена своей не проницательности:
— Мама, к нам гости?
— Рик, иди к сёстрам, это к бабуле, — голос у девушки стал в этот момент таким стальным, что мальчишка, опустив голову и моментально погрустнев, вышел за дверь, через которую только что явился. Я подивилась данной перемене, и другими глазами глянула на это простое милое личико, которое опять стало милым и наивным. Внешность обманчива, и не поспоришь.
В небольшой комнатке, больше похожей на чулан по центру сидела старуха, в кресле качалке укрытая пледом. Я огляделась, хотя рассмотреть убранство было трудно, так как комната была погружена в полумрак.
— Это наша самая тёмная комната, вернее мы перестроили чулан, расширили его немного. Бабушка Сельва, когда приехала, почему-то болезненно реагирует на солнечный свет. Она совсем отсюда не выходит, и почти не покидает это кресло. Ей нравится качаться в нём и дремать.
После этих пояснений я стала немного по-другому смотреть на происходящее. Не всегда наше мнение об окружении является верным.
— А как Вас зовут? — обратилась я к молодой хозяйке дома.
— Маурина, — девушка улыбнулась. — Вы проходите в комнату тут есть, где сесть. Если пару минут постоять в полумраке глаза привыкнут, и вы будете видеть. Я всегда так делаю, когда прихожу.
— Маура, ты? — раздался скрипучий старческий голос из кресла-качалки.
— Бабуля, тут к тебе гости пришли, хотят задать несколько вопросов. Поговори с ними, пожалуйста, — Маурина говорила вроде ласковым голосом, но почему-то перечить ей не хотелось. Может это тоже дар какой-то.
Всю дорогу, что мы шли по дому, моя подруга молчала, пристально вглядываясь вокруг. Но после приглашения старухи, любезно разрешившей задавать вопросы, она включилась в диалог, собственно взяв обязанности дознавателя на себя.
И надо отдать ей должное получалось это у неё отменно.
Мы узнали, что Сельва служила у старого мистера Жосьера, который как она слышала, недавно скончался. Старик, когда был молод, любил приударить за женским полом. И к Иларии он сватался совсем не от любви, а из-за хорошего приданого. Вообще Жосьеры любить не умеют, их дар очаровывать женщин лишает их этой возможности.
— Надо отдать должное, мистер Жосьер никогда не обижал своих женщин, даже если они того заслуживали, — скрипучим голосом рассказывала Сельва. — Относился с уважением и старался быть хорошим мужем. Сейчас Жосьеры почти разорены, хотя в те годы тоже не сильно шиковали, поэтому им пришлось сократить штат своих слуг. Ну и меня, преданную этому дома старуху выкинули в первую очередь. Мой хозяин уже сильно болел, иначе он бы не позволил меня уволить.
