Но Розка не успокоилась.
— Нет, Маш, не вмешивайся. Ты лучше совсем не показывайся дедушке. Скажи, что заболела, пускай тебя в постель уложат. А мы разберемся по-семейному.
— Врать не буду, — начала Маша, но тут из каминного зала послышался крик Вадика:
— Приехали!
Маша с Розкой выскочили на балкончик у спален. Внизу метался Вадик с незавязанным галстуком на шее. Жаннат, на ходу одергивая новое платье, бежала открывать. Из своей комнаты вышла Марина Петровна. Маша заметила, что с пальцев у нее исчезли кольца; осталось только обручальное. Похоже, дедушка был строгих нравов.
— Ты больная, — умоляюще прошептала Розка и посыпалась вниз по лестнице.
Сначала Малик внес чемодан, похожий на темирхановский и тоже в наклейках заграничных отелей. Потом, пятясь, в каминный зал вошла Жаннат. За ней шествовал Дикий дедушка. Он был одет в темный костюм с галстуком и лаковые туфли. В белозубом дедушкином рту дымилась толстенная сигара. Маша подумала, что так одеваются американские банкиры в кино, а не дикие горцы. Однако вся американская внешность в прах разбивалась о маленькую черную папаху. Она каким-то чудом держалась у дедушки на макушке, похожая на прическу негра. Что и говорить, впечатление было сильное.
«Врага надо знать ближе», — сказала себе Маша и стала спускаться в каминный зал.
Дикий дедушка гладил по голове Розку, о чем-то по-горски говорил с Жаннат и Маликом. Марине Петровне он церемонно поклонился, приложив руки к сердцу, и она вместе с Жаннат убежала на кухню. Маше показалось, что лицо у «Мисс Черноморочки» довольное, хотя этого просто не могло быть.
И тут голова Дикого дедушки медленно и значительно, как танковая башня, повернулась к Маше. Розка притихла, а подлиза Малик сразу начал что-то объяснять, повторяя «Ахмед», «Маша» и «поезд». Видно, «поезда» не было в горском языке. Дикий де- I душка поманил ее рукой. Он был невысокий, как Ахмед Рашидович, но умудрялся глядеть сверху вниз. Маша растерялась и ляпнула:
— Гуд монинг! — Ей показалось, что раз дедушка не говорит по-русски, то скорей поймет ее на иностранном языке.
— О, ду ю спик инглиш? — улыбнулся дикий горский дедушка.
— Йес, аи ду э бит, — механически ответила Маша.
— Молодец! Только сейчас не «гуд монинг», а «гуд афтенун».
Маша, разинув рот, глядела на Розку. Дочь миллионера побагровела, как будто в лоб ей влепили самым красным из пейнтбольных шариков. Дедушка если что-то и заметил, то виду не показал. Он положил руку Маше на плечо.
— Тот, кто не уходит из дома, когда у хозяина горе, — настоящий друг дома, — веско сказал он с видом мудреца из восточной сказки. При этом Вадик с Мазиком солидно кивали, и вообще все выглядело так, словно дедушка вот-вот повесит на Машу старинный кинжал и примет ее в свой тухум.
Она чувствовала себя самозванкой. Подумаешь, не ушла, когда Ахмеда Рашидовича посадили. А куда было уходить? Хотя нет, можно было пожить у полковника Васи или попроситься у Настеньки в Сочи. Но все равно Маше и в голову не приходило бежать от Темирхановых, оставив Розку с Диким дедушкой и Маликом. Розка же не стала хуже из-за того, что ее папа в тюрьме, да и в тюрьму он попал по ошибке.
Жаннат внесла вкусно пахнущую баранью ногу. Малик с Вадиком кинулись накрывать скатертью длинный стол для парадных обедов. За ним уместилось бы человек тридцать, и скатерть была такая же огромная. Ее хранили скатанной в рулон, как ковровую дорожку.
— Помогай, — сказала Марина Петровна, и Маша стала вместе со всеми носить снедь с кухни.
Розка перехватила ее, когда Маша тащила на блюде стопку горячих кукурузных лепешек.
— Никому не скажеш-шь? — зло прошипела она, заглядывая Маше в глаза.
— Не бойся, не скажу, — улыбнулась Маша. — А про то, что Малик хочет на тебе жениться, ты тоже наврала?
— Наврала, — опустив плечики, призналась Розка. — Мне завидно стало, как ты врешь про своего папу и деда-разведчика…
— Я не врала! Честное слово! — сказала Маша.
— Врала, врала! — Розка опять начала злиться. Но веник стоял в своем углу, и Жаннат, поймав ее за руку, молча показала на этот воспитательный прибор.
А Дикий дедушка оказался всего-навсего профессором. Он изучал обычаи горских народов и, наверное, много порассказал Розке о ранних свадьбах, отрезанных головах и прочей экзотике.
Глава XVI
НОВОСТЬ ПОЛКОВНИКА ВАСИ
В самом начале обеда пришел полковник Вася. Сказал словечко дедушке, словечко Марине Петровне, словечко Розке. Его усадили за стол и сунули в руку стакан с золотистым виноградным вином. Вино привез дедушка. Полковник Вася сразу же начал длинный тост за главу тухума Темирхановых. Он говорил минут пять, начав с дедушкиного дедушки, который родился в трудное время, но прожил долгую достойную жизнь, дав миру замечательного сына — отца дедушки Рашида. Отец дедушки Рашида тоже родился в трудное время и прожил долгую достойную жизнь, дав миру самого дедушку Рашида. В свою очередь дедушка Рашид, родившийся в годы тяжелейших испытаний, не ударил в грязь лицом и дал миру Ахмеда Рашидовича. Теперь они воспитывают Розу, которая, несомненно, проживет долгую достойную жизнь и даст миру тоже не котят.
Дедушка кивал. Малик сидел надутый, с прямой спиной. Ему нравилось, что он из тухума Темирхановых, где все прожили долгую достойную жизнь.
Не успели все как следует отъесть от бараньей ноги, как слово взял дедушка. Он, понятно, говорил про полковника Ухова. У Васи в роду тоже все рождались в тяжелое время, проживали долгую достойную жизнь и давали миру замечательных детей.
— Это так, — подтвердил полковник Вася, — хотя мой дед погиб на Второй мировой войне, а отец — на Афганской. Но короткая жизнь солдата стоит длинной и спокойной.
Дедушка прослезился, он уже выпил два больших стакана горского вина и покраснел. Полковника Васю вино не брало, он только утирал пот со лба.
— Я знаю, что такое быть воином. В тухуме Темирхановых многие были воинами, — сказал дедушка, — и я хочу еще раз поднять тост за моего друга полковника Ухова.
Маша посмотрела на часы: с того момента, как Ухов оказался за столом, прошло минут двадцать.
Выпили за укрепление дружбы. Малик потужился и высказал свежую мысль про долгую достойную жизнь. Баранья нога худела. Дедушка сам отрезал от нее длинные тонкие ломти и раскладывал по тарелкам: сначала полковнику Васе, потом Малику, а потом женщинам.
Когда на блюде осталась большая голая кость, дедушка без особого жара сказал про хозяйку этого большого и гостеприимного дома. «Мисс Черноморочка» порозовела и ответила тостом за главу тухума Темирхановых, который подарил ей такого замечательного мужа. Дедушка слушал с безразличным видом, как будто говорили не про него. Маша поняла, что Розка не соврала в одном: дедушка недоволен тем, что Ахмед Рашидович женился не на горянке.
