— У меня точно на двери написано «репетитор»? — ехидно уточнил я.
— Не в нем дело. Говорю же, надо совместить ее «хочу» и «надо», иначе не выйдет. Будешь еще лишний год зачетку проверять!
Не знаю, что больше повлияло на мое решение поговорить с Викой. То, что дед ради этого приехал, или то, что я не хочу, чтобы она училась на вечерке.
Не думал, что потеряю дар речи, увидев Малявку. Я, конечно, видел ее не раз в коктейльных платьях, в шортиках, в купальнике и без одежды совсем. В спортивном топе и бриджах вот только с утра любовался, но впервые вижу бизнес-леди Викторию Борзову.
— Перепутала двери с курсами оральных ласк?
Вместо вспышки гнева на мой стеб пухлые губки с ярко-красной помадой расплываются в улыбке.
— Так и знала, что твои собеседования начинаются с минета, Андрей Максимович! — скалится Вика. — Снимай штанишки, грязный, похотливый рекрутер!
Мне требуются титанические усилия, чтобы не улыбнуться ей в ответ. Но без тени сомнений я нажимаю на кнопку блокировки дверей и отключаю связь с секретарем.
У меня никогда не было потребности трахаться на работе, для этого были всегда другое время и более подходящие места.
Вопреки моим ожиданиям, Вика не скулит снова о том, как ей жаль, что я поломался в аварии, возвращаясь от нее. И почему-то именно это заставляет одновременно и радоваться, что она не изводит меня своим сочувствием, и нервничать, что, как я и хотел, она перевернула эту страницу с ошибкой по имени Андрей.
Вроде и понимаю, что Вика приехала не для того чтобы отвлекать меня от работы и не ради практики, и в то же время я не хочу прекращать этот фарс, мне до безумия нравится видеть ее в своем кабинете в роли подчиненной.
Учитывая, что Малявка очень далека от банковского дела, я буду вынужден наказывать ее… сколько захочу!
— Сама напросилась, Малявка! Начнешь с самого простого. До конца моего рабочего дня ты должна оформить десять кредитных карт с лимитом до тридцати тысяч в торговом комплексе.
— Ой, да хоть двадцать! А в каком? — обрадовалась Вика, и я сейчас сдохну от того, как колошматит мое сердце от ее озорной улыбки.
— В «Барвиха Лакшери Вилладж», — наконец-то и я могу улыбаться, наслаждаясь, как округляются глаза Малявки от возмущения.
— Ты в своем уме? Кому там нужны такие кредитки? В этом комплексы цены такие только на чашку кофе!
Только я открыл рот, чтобы напомнить, кто тут босс, как Вика обошла стол и, встав рядом со мной, склонилась к экрану. Никакой субординации, блядь! За это и накажу!
В горле вмиг все пересохло от сокрушительно соблазнительной позы чертовки! Круглая попка в паре сантиметров от моей руки, и я уже в процессе ролевых на моем рабочем столе. Ее нога плотно прижата к моему бедру, аромат ее духов накрыл меня, заставляя жадно дышать моей любимой Малявкой. Как же я скучал по ее запаху! От флакона этих же духов пахнет совсем не так.
— Я сама найду, что мне подходит по программе практики! — заявила врушка, щелкая по клавишам. — Так-с… правление… совет директоров… — обернулась на меня Вика, обжигая искрами в глазах, и на мою скептическую усмешку кивнула: — Не сегодня. Понятно! Тогда дальше!
Пока Виктория Александровна искала подходящий отдел для ее талантов, я подцепил пальцами край разреза ее юбки, чтобы убедиться, что она в чулках.
Горячая лава, крутящаяся в груди с момента, как она вошла в кабинет, стремительно понеслась в пах. Уже не слышу, что она там мурлычет, из-за шума кипящей крови в ушах. У младшего только от мыслей о ней всегда стояк, а теперь его и бронированные штаны не сдержат, не говоря уж о трещащей ширинке моих брюк.
Положив обе руки ей на бедра, тащу узкую юбку вверх, оголяя стройные ножки в чулках с широкой кружевной резинкой. Вика снова откидывает волосы, обернувшись через плечо и облизывая губы, которые я хочу уже сожрать!
Все мои железные принципы в одно мгновенье куда-то исчезли, и я, опираясь на здоровую ногу, встаю и хватаю Вику, разворачивая к себе.
Она даже не успела ахнуть, как я занял ее рот, наглухо затыкая поцелуем. Просто смял ее пухлые губы, заставляя раскрыть их и пустить мой язык в сладкий ротик.
Слишком долго я грезил о ней днями и ночами, что просто нет терпения. Задираю ее юбку до пояса, и из моей груди вырывается надсадный хрип.
Чулки на поясе и крошечные трусики с порочным кружевом на тонких полосках. Дыханье Вики обжигает шею, она торопливо расстегивает пуговицы на моей рубашке, но я уже не контролирую себя, не могу сдерживаться и просто закидываю Вику на стол, бесцеремонно раздвигая ее ноги.
Дергаю ее блузку, рассыпая мелкие пуговки вокруг, и прямо через кружево лифчика кусаю твердые горошины сосков, сминая идеальные полушария в руках. Это просто чистый кайф, наслаждаться ее вкусом и нежностью. Вика расстегивает мою рубашку и, запуская под нее руки, обнимает меня, выжигая ладонями на моей спине искрящиеся молнии, несущиеся по позвоночнику.
Возвращаюсь к губам, заглушая вырывающиеся стоны Малявки, и она непроизвольно выгибается в пояснице, когда я сдвигаю пальцами ажурное оружие и пробираюсь по влажному пути к ее клитору, нежно массируя.
— Ты уже совсем мокрая, практикантка Вика, — окунаясь в туман серых глаз, прикусываю нижнюю губу, продолжаю доводить мою секси-практикантку, проталкивая пальцы глубже.
Сам уже готов рычать и стонать от того, как Вика сама двигается навстречу им, вцепившись пальцами в мою спину.
— С тобой хочу! — останавливается Вика, протискивая между нами руки и расстегивая ремень моих брюк.
Меня хватает ровно до того момента, как она расстегивает ширинку и сдвигает резинку боксеров, обхватывая рукой налившийся до предела член.
Стаскиваю кружевную артиллерию и роняю Малявку на спину. Подтягиваю бедра Вики ближе и медленно загоняю с нее младшего, в последнюю секунду успев накрыть ладонью ее рот, поймав протяжный стон.
Снова накрываю ее губы, кусая, целуя и сплетая языки, потому что не могу и сам уже сдержать ответных стонов, вбиваясь в нее неистово, жестко, но иначе уже не могу.
Жар от кожи к коже, ее гладкая и нежная касаясь, скользит по моей испещренной шрамами, вызывая табуны мурашек до кучи к тем, что рассыпаются по затылку и спине от ее тонких пальчиков, судорожно ласкающих обнажившиеся плечи и шею.
Вика изо всех сил прижимается ко мне, и каждый толчок сопровождается спазмами ее стенок вокруг обезумевшего от счастья младшего.
Не могу долго стоять на одной ноге и просто наваливаюсь сверху, распластав Вику по столу, продолжая вдалбливаться в нее до звонких шлепков, под ее громкие: «Еще, Андрей!».
Успеваю поймать ее громкий полустон-полукрик, когда Вику сотрясает оргазм и ее судорога прокатывается по нашим сплетенным телам, словно мы одно целое. Догоняю ее через несколько жадных фрикций и, впившись в ее губы, кончаю так долго, словно за все это безумное долгое время без женщин решил выдать разом.
