Голова кружилась до тошноты и звон в ушах стоял не от щебечущих рядом девчонок, а от подскочившего пульса. Неужели он выбрал меня? Список его поклонниц составит конкуренцию «желтым страницам» по объему, а он выбрал меня? Глупую малявку?
— Вика, ты в порядке? — спросила Стефи, укачивая на руках сына, а я опять представила себе Андрея, гуляющего с нашим сыном.
Внезапная мысль, что я, возможно, беременна, странно, но погасила во мне и нервозность, и тошноту.
— Я… не знаю… я так боюсь его разочаровать, — призналась я подруге тихо.
— Тогда просто оставайся собой, — улыбнулась Стефи, — Аристов безнадежно влюблен в свою Малявку. Поверь, я его знаю всю жизнь, и если мне Аристов делал предложение потому, что обещал когда-то, то на тебе он женится потому, что любит и не хочет отпускать. И другая ему ему не нужна. Неужели ты думаешь, что Аристов, с пеленок выбирающий для себя все самое лучшее, в жены возьмет не ту, что хочет? Он же самый зловредный эгоист! Если выбрал Вику, значит, ты для него самая лучшая в мире!
Так просто Стефи вернула мне уверенность в себе, немного еще помучив мой мозг логическими заключениями, ушла кормить своего богатыря.
Но окончательно мои нервы перестали меня дергать до дрожащих рук, когда я увидела Андрея, ждущего меня под аркой для регистрации. Такой красивый! С неизменной улыбкой и, конечно же, в безупречно сидящем на нем костюме, он обернулся, глядя на меня, и я поняла, что предсвадебный мандраж меня отпускает с каждым шагом.
Пока нам зачитывали речь, Андрей смотрел мне в глаза, словно обещая каждое слово, что произносил регистратор. Я знаю, что чуть позже Аристов обязательно зажжет эту вечеринку, но в данный момент он серьезен и точно не выкинет никакой глупости типа «А можно еще подумать?».
Андрей умеет быть разным, но никогда не дурачится там, где это неуместно. И я такая глупая, что сомневалась снова в нем, и такая счастливая, что вижу в его глазах сейчас любовь и восхищение.
— Малявка? — обеспокоенно зовет меня Андрей.
А? Что? Я все прослушала! Заволновавшись, я все перепутала и полезла целовать Андрея под всеобщий хохот и аплодисменты.
В глазах Андрея искрится смех, и до меня доходит, что нужно было просто сказать «да»!
— Люблю тебя, моя Малявка, — шепчет мне в губы Андрей, выпуская из объятий, — ответь дяде и пойдем танцевать!
Наша свадьба могла запросто конкурировать с Днем Независимости в Штатах. У нас было все: от площадок с приглашенными артистами до светового шоу, где свою лепту внесли друзья Андрея на парапланах. Грандиозный салют над морем и файер-шоу танцующих итальянских мачо.
На огромной вилле Аристовых все заставлено цветами, увешано шелковыми лентами, и представить себе свадьбу грандиознее нашей невозможно. Тут даже живая музыка нервирует Тоху, ждущего свой звёздный час за диджейским пультом.
— Потанцуешь со мной, Малявка? — промурчал любимый голос, и по мне привычно поползли ладони Мажора.
По шелку платья со спины, по бокам и, опустившись на живот, остановились, вычерчивая на нем рисунки.
Длинные ресницы Андрея скользнули по щеке, и тут же его колючая моська коснулась шеи одновременно с обжигающими поцелуями.
Андрей немного прихрамывал, но музыка его не предала, она, как и прежде, подчиняется его движениям. Я не знаю больше никого, кто так может двигаться даже на собранной по кускам ноге.
— Малявка, хочу тебе кое-что показать, — взяв меня за руку, Андрей повел меня на побережье, но остановился, не доходя до воды и вглядываясь вдаль.
— Вот волчара! — рыкнул Андрей, закрывая мне глаза ладонью.
Но я уже успела увидеть Мирона с голым задом, разгуливающего на яхте Аристовых. И подозреваю, что Ленточка тоже торт не будет.
— Ты хотел прокатить меня на яхте? — спрашиваю у Мажора.
— Нет, пойдем.
Андрей провел меня вглубь виллы и, остановившись у бассейна, скинул с себя всю одежду, кроме боксеров. Плюхнувшись в воду, он вынырнул, и меня бросило в жар от его взгляда.
— Хочу повторить нашу первую ночь, Bimba, — объяснил мне Аристов, с чего его понесло в бассейн в разгар праздника, — потом вернемся к гостям, Малявка, а сейчас не дай умереть мне от жажды!
Роняя меня на кровать, хрипел Андрей, и действительно, как в первую ночь, ему словно крышу снесло. До хриплых рыков срывая голос, он нетерпеливо рвал шнуровку платья, жадно вдыхая аромат «Черного пиона» с моей кожи.
Не знаю, что за игры разума, но, повторив ту ночь, мы с Андреем как будто вернулись на два года назад и исправили ошибку, принесшую много боли. Два года страданий захлопнулись в железном сундуке воспоминаний, ключ от которого мы навсегда потеряли в омывающем берег море.
Но, конечно, Мажор не удержался от того, чтобы повторить все до мелочей. И снова произнес те слова:
— Можно, я останусь в тебе навсегда?
Я уже говорила ему, что он поселился в моем сердце навсегда с первого взгляда, но готова повторять это слово бесконечно.
— Ты навсегда во мне, Мажор. Вот здесь, — показываю ему свою татуировку, которая всегда это и отражала. В моем сердце. Навсегда!
Конец
