— Мы бы твою все равно использовать не смогли, — напомнила Тала, улыбаясь через силу, но стараясь не поддаваться какой-то ужасной, изматывающей усталости, клонящей ее в сон с невероятной силой.
Понимала все: и что нервы издерганы, и что перенервничала капитально, выбираясь через то дурацкое окно в женском туалете торгового центра… Господи, будто в каком-то кино! У нее тогда сердце в горле колотилось, казалось! Да и последние недели непростыми были — все разом откат обеспечило. А еще страх изнутри пожирает, потому не остается сил мыслить рационально. Однако Тала отчаянно пыталась не провалиться в эту пучину, не уснуть, в дополнении ко всему, справедливо опасаясь, что тогда и Свету подставит: в темноте, по снегу, в тишине сонной машины подругу саму может начать клонить в сон.
Вот и заставляла себя думать о том, о чем совсем не хотелось, но что довольно неплохо прогоняло сонливость из мозгов.
Вообще, странно, состояние — адское: болит каждая мышца, непонятно с чего, пальцы согнуть без мучительного стона не выходит, от усталости трясет… или от очередного гормонального сбоя. Дыхание тяжелое какое-то, рывками, и в животе, груди — словно узел сплошной из нервов. Дикий ужас вперемешку с огромным стыдом и чувством вины, стоит подумать о Денисе и том, что она его деньги взяла; или просто о том, что вот так уехала от него… Кошмарно, невероятно стыдно…
И, вместе с тем, безумно страшно, что найдет, догонит сейчас… Пальцы трясутся, вжимает их до боли в ладони. И при всем при том накатывает тоска и тревога, стоит за окно взглянуть на продолжающуюся метель. Сердце болит при мысли о том, как он по такой погоде лететь будет?! Ведь скоро рейс, хоть бы не случилось чего… Скучает невыносимо!
А ведь, наверняка, уже поставили его в известность о ее побеге… Злится на нее? В бешенстве?..
О том, какие эмоции охватят Шустова, когда он поймет, что Тала взяла его деньги, думать не хотелось. Страшно. Так страшно, что телепать с новой силой начинает. Глянула на трясущиеся руки… Кольцо на пальце немым укором, будто тяжестью, давило. Не рискнула то оставить в сейфе утром вместе со всеми остальными украшениями. Ведь охрана была рядом, надо видимость нормальности поддержать. Больше всего боялась, что Максим сумку ее предложит понести, ведь видно, как руки трясутся… а там деньги, которые Тала из сейфа взяла.
Самой от себя противно! И гадко так мучительно, до выворачивающей тошноты! Отвратительное, непроходящее ощущение себя предательницей.
Но и позволить Свете все, что имела, отдать ради ее лечения, или Маркияну Тарасовичу в долги влазить — не имела права. Пусть лучше так, все на ней, только Тала за себя и свою болезнь, за свои решения отвечать перед Денисом станет, если…
Ладно, тут непонятно, что лучше: чтобы это «если» у нее было, в смысле выжила и вылечилась, или… С того света он-то ее уже не достанет, но хотела ли Тала от Шустова аж настолько скрыться?
Господи! Она сама себя сейчас не понимала. И просто с ума сходила от всего, что творилось в ее жизни.
— Держусь, — отозвалась на первый вопрос Светы, заставив себя сесть ровнее. Пусть это и добавляло дискомфорта. — Ты как? Хочешь, музыку настрою или… — неуверенно глянула на магнитолу, искренне жалея, что не имеет никакого права телефон включать, опасаясь, что это их выдаст.
— Я — нормально, и сама спеть могу, если будет надо, — попыталась напряженно улыбнуться Света. — Точно не уснешь тогда, с моим-то слухом, — нервно хохотнула подруга. — Нам не так и много осталось, часа два максимум, я думаю. Может, чуть меньше, если навигатор не обманывает.
Было видно, что она тоже устала, измотана и нервничает не меньше, чем Тала. Но обе старались делать вид, будто просто гулять поехали, а вовсе не пытаются убежать от очень же страшного человека, если Свете верить… Без курток обе, хорошо, особо ходить не нужно нигде, но дальше-то как? Не подумали о таком нюансе, упустили из виду.
И, кстати, еще час назад подруга призналась, что не верила, будто им так далеко уехать удастся. Точно помогло отсутствие Шустова в стране, наверное, его люди иначе себе их план действия представили и не в том направлении рванули сейчас.
Впереди, словно медленно выплывая из тьмы и снега, с ветром врывающегося в пятно света от их фар, вдруг проступила заправка.
— Кофе хочешь? — поинтересовалась Света.
Тала глянула на побелевшие пальцы подруги, как-то судорожно стиснувшие руль. Кофе не хотелось, и так телепало. Но ясно стало, что Свете нужен перерыв, хоть пять минут. Да и, ладно, кофеин им обеим сейчас не помешает.
— Давай, — согласилась, попытавшись ровнее сесть, игнорируя эти мучительные ощущения и ломоту в теле.
— Хорошо, сейчас возьмем, — с энтузиазмом кивнула подруга. — Я все куплю и принесу, не волнуйся. Ты лучше назад переберись, ляг, тебе легче станет, золотко, — явно видя, насколько Талу ломает, посоветовала, заставив новые слезы вины и дикой признательности на глаза навернуться.
— Слушаю.
От Шуста расходились такие волны напора, ярости и накала, что даже Гриша не рисковал впритык приближаться всю дорогу. И это при том, что за несколько часов Шуст не проронил ни слова более необходимого минимума. Вот как это «слушаю», когда отчет потребовал.
А всех припечатало просто, каждый лично себя виновным ощутил, даже Григорий, хотя он вообще не при делах и был с самим Шустом у черта на куличках. Прям в ноги Дэну хочется бухнуться и прощения просить за промах, мля.
У Дениса всегда так, зона поражения гневом — уровня мини атомная бомба.
Но сейчас, в машине, особо никуда не деться. Их буквально распластывало. Впрочем, они все равно все непроизвольно максимально отодвигались. Забавный феномен…
Просто времени нет посмеяться, ага…
Павел все же сумел им каким-то чудом поменять билеты на чуть более ранний вылет, после того, как Дэн поговорил с помощником лично. Гриша был не в курсе, что именно друг тому сказал, но… и теперь, сидя на переднем сиденье к ним вполоборота, Павел выглядел бледновато. Однако главное же результат: еще нет и десяти вечера, а они уже в Киеве. Точнее, несутся туда из Борисполя на бешеной скорости.
Летели, конечно, эконом-классом, он прям свой первый полет вспомнил… Но было эпично, когда они треть ряда заняли.
Ладно, вовсе не до хохм сейчас.
— Машина Светланы стоит под домом, в квартире никого нет. Наши ее вскрыли, там следы сборов. Никаких намеков на то, куда именно, не нашли. Филимонов ждет в офисе. С ним тоже предварительно… потолковали, — Павел чуть замялся, подбирая слово.
Алхимик закатил глаза. Да, б**! Кроме этого чистоплюя, тут вообще никто не парился по поводу своих методов работы. Они использовали все. Без исключений. Главное, чтоб быстро и эффективно.
— Клянется, что ни о чем не в курсе. Света ему вчера ночью написала, что уедет навестить родственников на пару недель. Сейчас на его звонки тоже не отвечает. Он готов помогать всем, чем только сможет. По его словам, с Талой лично не знаком, пересекался пару раз мельком, видел со своей… девушкой. Но они даже не разговаривали, — Пашка глянул на Дэна. Тот молча продолжал глядеть на него синим, искрящимся яростью взглядом.
