В общей, бл***! Где еще два человека за шторками лежали!..
Ладно, вдох. Спасибо, что не пять и не все забито.
И, заставляя себя дышать на семь счетов, Денис просто держал в своей огромной пригоршне тонкие пальцы Талы так, словно те из хрусталя, и треснут не то что от движения неосторожного, а от грубого звука…
Грудь рвало воздухом, которого то не хватало, то слишком много было для забитых никотином легких. А он стоял, сам себя ощущая каменюкой, вросшей в бетонный пол, и лишний раз шевельнуться боялся, чтоб ничего не нарушить… и чтобы свою издохшую выдержку не снести нафиг волной ярости.
Выдохнул под писк монитора Талы, который с другими такими же мешался за этими долбанными шторками!
Убил бы всех нахер! Но не мог ее руку отпустить…
И побоку заверения врача, что они все продумали. В лес! Туда же уговоры про «контролируемую кому» и «медикаментозный сон на несколько суток», чтоб не надрывать и без того истощенные резервы организма Талы и стабилизировать ее психику, дав шанс восстановиться! Да, он и сам мог признать, что видел в последние дни ее слом и надрыв, было. Но…
В бездну это все! Ему точно нужно еще одно независимое мнение. И Денис собирался достать самого лучшего специалиста для своей девочки! А не вот это вот все мракобесие пытаться пригладить и в приличный вид привести…
Ладно, Жовнеренко был один из лучших, а он просто зол и в диком бешенстве. Но «один из» все же не «самый». Вот и найдет еще одно экспертное мнение. Проконсультируется…
Ощущение страха внутри жесткое, изгладывающее, необоснованное же фактами, по сути, а сильное до того, что аорту рвет! Будто единственное, что должен, права не имеет прекратить, — держать Талу за руку. Не дать ей и малейшего шанса ускользнуть даже в забытие от него! Вытащить, стабилизировать своей силой воли, характером, потребностью в этой золотой девочке… Да хоть тем адовым монстром, что до звона в ушах внутри черепной коробки ревел и сейчас, заякорить ее около себя обязан!!! Его призрачными когтями, зубами, жаждой в ее клетки, в плоть, в душу вонзиться, припаяв к себе… Никуда уже не отпуская.
Мимо прошел дежурный врач, как-то опасливо в сторону Дениса покосившись, но ни слова не сказал, даже не попробовал выгнать. Под стенкой сидела Светлана, снова на полу, тихо вздыхая то и дело, словно слезы глотала. Пищали все эти гребанные мониторы и датчики, что и саму Талу обвешивали, и других пациентов, не видимых сейчас Шусту. На ее левой руке катетер в вене, туда подключена капельница. На пальцах какой-то аппарат, измеряющий показатели, подключенный к монитору у кровати.
А Шуст стоит, держит в своих ладонях ее правую ладошку, кажется, еще тоньше ставшую за эти два дня, что не видел своего чуда, и в лицо всматривается. Кислородная маска мешает, конечно, но и мысли нет сдвинуть. Пусть, ей этот чертов кислород слишком сильно нужен! Это Шуст никотином дышать в состоянии, не Тала… Огромная повязка на шее скрывает место, где и резали, собственно. Какие-то оранжевые разводы на коже, переходящие на впалые сейчас щеки. Дезсредство. Жовнеренко говорил, Шуст название забыл, прошло мимо его сознания, стоило девочку свою увидеть.
Медленно и предельно контролируя каждое свое движение, саму силу, погладил неподвижную холодную руку. И вдруг резко голову на Светлану повернул, в остальном максимально стабилизируя себя.
— Где кольцо? — вроде одними губами, а все равно с рыком и претензией вышло.
Лялька вздрогнула, по стеночке поднялась, видно было, что трясет ее. Но выпрямилась, к нему двинулась, закутанная, как и сам Шуст, с ног до головы в одноразовый халат и шапочку. Охренеть, у них видок, конечно, но вот вообще не весело.
— Вот… — вытащила из-под этой странной зеленой материи, из кармана, видно. — Перед операцией сказали все снять, чтоб не потерялось, — пояснила также одними губами. Протянула ему, словно считая, что Шустов ее в воровстве подозревает.
Шуст кивнул и забрал украшение, отвернулся. У него были сотни вопросов к Светлане, и у девчонки шанса нет, на все ответит. Но сейчас… не до нее.
Опустился у койки, не зная, можно ли Талу хоть как-то тревожить, меняя положение, присел на корточки и аккуратно надел кольцо опять, как уже делал однажды. Чуть болтается-таки…
Подался вперед, прижался губами и к металлу, и к ее холодной, отливающей бледной синевой сейчас коже на пальцах. Ломало от нехватки! Недостаточно было такого короткого, ограниченного прикосновения! Но и большего сейчас пожелать — не смел и не пытался. Вытащить главное! Лбом к тонким острым костяшкам прикоснулся, выдыхая, чтоб хоть немного согреть, опустил лицо… Если бы не писк монитора с пульсом и дыханием, реально к груди прижался бы, пытаясь сердце услышать.
Лялька сзади переступила с ноги на ногу, как-то глухо выдохнув. На нее Шусту тоже было в этот момент по х*ру, как и на остальных, лежащих или бегающих между койками. Да и на весь мир сейчас было по барабану! На все, что не вмещалось в это пространство, меньше двух метров.
Впрочем, кроме него и Светы сюда никого и не пускали из посетителей. «Не положено»… Шуст им объяснил, что и на кого положит так детально, что вопросов, очевидно, не возникло, — пропустили. Хоть и выбесило.
— Почему в отдельную не положили, денег же достаточно?! — рявкнул и на ляльку ту, и на врача, когда его сюда таки привели двадцать минут назад.
Вероятно, вид треснувшей двери оказался внушительней остальных доводов. А может, здравый смысл у кого-то из задницы переполз все же в голову от страха.
Глянул на Свету с таким намеком, что на х*р им было тогда вытаскивать из сейфа бабки, чтоб потом ужиматься и в общей палате лежать?! Да и он же прислал своих людей, ресурсы не ограничены, е-мое! Почему Степан и Санек не проследили?! Оглянулся на Профессора…
— У них тут одна реанимация, Денис, — как самый разумный и ответил Санек, моментом поняв претензию. Ну и он дальше всех стоял от него, не так страшно, видимо. — Вообще, одна на два отделения…
Шуст только стиснул зубы до скрипа и тяжело, со свистом выдохнул, мысленно проклиная все вокруг. Нет, он ее тут не оставит! У Талы будут нормальные, адекватные условия… Самые лучшие, а не вот эта вот общая палата в больнице, где дверей нормальных нет…
— Тала потому тут и лечилась, а не в столице. Хоть и далеко ездить, и нет особо отдельных палат… Да они нам и не по карману совсем были бы… А так все в два раза дешевле, считай. И Маркиян Тарасович… — вдруг обозвалась Светлана, а то прикидывалась с его появлением немой колонной.
Ну спасибо, объяснила. Типа он сам до этого не дошел, пока летели по трассе полночи.
— Где ты раньше такая умная была с пояснениями ваших мотивов и поступков? — поинтересовался «ласково», как бы намекая, что умный человек сейчас его бы не трогал.
Степан, который что-то к этой девке прилепился, как муха к меду, как-то так просительно глянул… и возразить не решаясь, но словно пытался взглядом о своих прошлых заслугах напомнить и Свете вот этой те в баллы засчитать.
