Обожал такой ее взгляд!
— Кофе, чудо? — поинтересовался в самые ее губы, почувствовав аромат. Точно Алхимик уже себе приготовил и пошел с парнями на улицу решать вопросы по сменам.
— Я не против, только мне не больше одной чашки в день пока разрешили, — голосом, очень явно выдающим и ее возбуждение, тягу Талы к нему, от чего Шуст просто тихо плавился внутри, выдохнула жена, и не пытаясь отстраниться от его губ.
У Дениса в висках застучало. Только не от чертовой интуиции или предчувствия там, а от простого и понятного желания… свою жену у этого камина разложить! Да, шкура как раз тут и имелась, на которой он Талу столько раз представлял. Черт! Накрыть бы собой, довести до того, чтоб от удовольствия задыхалась! Чувствовал же ее податливое и жаркое тело, в каждой детали ощущал, потому как чудо его стояло, буквально на него улегшись. Но и эта… сладкая пытка, чего уж, Шусту тоже была в кайф сейчас.
Не имела значения собственная неудовлетворенность, только ее благополучие, он это кристально ясно осознавал. Забавно… А еще недавно, в том чертовом его кабинете, ночью, которую никогда не забудет, иначе же совсем размышлял, кардинально противоположно! А вон как вышло все… И Шуст доволен таким раскладом, что удивительно.
— Я помню, Тала. И ты еще свою норму не выпила. Пошли, заодно кухню и столовую посмотришь, они у нас совмещенные, — реально нуждаясь в том, чтоб немного снизить накал, ухватил ее за ладонь и, переплетя пальцы, повел Талу в сторону других комнат, на ходу все показывая и знакомя с обстановкой.
Пламя в камине потрескивало так умиротворяюще, что Талу против воли в сон клонило, хотя утро и поднялась не так давно. Надо бы сесть в кресло, или на диван, может, включить телевизор, но… Прав был Денис, это тепло открытого огня ее буквально притягивало. Еще и после завтрака, на котором муж настаивал так, словно бы она голодовку объявила, вот прям в принудительном порядке.
Нет, ясно, что врачи рекомендовали Тале качественно восстановиться перед следующим этапом лечения, но все равно… Денис прям во всю силу в этом вопросе развернулся, как ей показалось. Ежедневно на икре настаивал, чередуя красную и черную, заставляя Талу есть ту ложками, а не просто по хлебу с маслом размазывать. Довольно странно, на вкус Талы, все же в классическом варианте нравилось больше, но с мужем просто невозможно оказалось спорить. Он сам мазал ей масло на хлеб, пойдя в этом на уступки, а потом сверху горку икры накладывал… Фрукты также шли в обязательном порядке, а еще мясо, яйца, сыры… Тале казалось, что он просто выбирал продукты с максимальной питательной ценностью, ни на что иное больше не опираясь.
— Я растолстею! — пыталась со смехом возмутиться Тала, просто не представляя, как он планировал это все в нее запихнуть.
— Тебе сейчас точно не помешает, — и бровью не повел Денис. — Да и потом, если верить врачу, на следующем этапе лечения опять начнешь вес терять, так хоть сделай, чтоб было что скидывать, чудо мое! — даже просил будто бы.
Только ведь ни на какие уговоры не шел, и выпускал ее из-за стола только тогда, когда именно Денис считал, что Тала не голодная. Но и как ему отказать, когда для ее же блага все делает?
— Ты в курсе, что принудительное кормление — это насилие? — только и того, что фыркала она, когда уже просто сил не было еще что-то в рот ложить.
На что Денис всегда громким хохотом реагировал.
— Это будет не самое большое мое прегрешение, — снисходительно отмахивался в ответ.
А вот и зря, она действительно о таком читала, но и сама не могла сдержать улыбку, когда на Дениса смеющегося смотрела.
Но сейчас Тале весело не было, наоборот, хандра накатила.
Впервые с того момента, как ее отпустили из больницы, муж уехал, какая-то встреча, которую никак не перенести. А так сложилось, что именно сегодня ей должны были снимать швы. Однако Денис не собирался пропускать этого, хотя Тала и пыталась его заверить, что вполне переживет данную процедуру самостоятельно… Да, с ним все было легче, даже самые неприятные моменты, но, если он должен на работе быть, что, не потерпит? Тем более что отвезут и привезут домой, не своим же ходом, а он и так всю эту неделю с ней дома, не отлучаясь. Нет, изучал какие-то документы, часто звонил из своего кабинета, там же работал несколько часов на день, с кем-то вел переговоры, но никуда не ездил. И Тала бесконечно ценила эту поддержку и его постоянное присутствие, на которое опиралась, как на единственную стабильность и основу своего мира.
Однако, и, несмотря на ее уговоры, Денис был неумолим. Более того, считал недопустимым ей столкнуться и с минимальной болезненностью без его поддержки. Так что в больницу Талу должен был сопровождать Григорий, которого об этом попросил Денис, а сам муж приедет туда ровно к началу процедуры.
— Ты можешь не торопиться, если будет не получаться, просто вместе потом вернемся домой, — попыталась показать, что совсем не сильно нервничает или расстроилась по этому поводу, Тала.
— Я буду на процедуре. У меня не бывает так, чтоб не получалось, чудо, — неожиданно твердо и значительно резче, чем обычно, возразил муж.
Вот прям рыкнул. А внутри него, словно некое пламя взвилось, опасное и жгучее. В глазах отблесками бушует… или от камина отразилось?
Тала аж вздрогнула от непривычного тона и жесткого взгляда, неприемлющего споры. И как-то очень очевидно стало, что Дениса ни возможный снегопад, ни внезапное землетрясение задержать не смогут. Да и ничто иное в мире, кажется. Только не по себе отчего-то, у самой внутри непонятная тревога.
— Хорошо, я только рада буду пройти через это все с тобой вместе, — отозвалась искренне, хоть и не поняв пока, почему насторожилась, как-то напряглась всем телом, ощущая холодок в затылке.
Денис это моментально заметил, моргнул — как рукой провел, сменяя реальность, совершенно другой взгляд и манера держаться будто бы.
— А я все для этого сделаю, девочка моя золотая. И в моем слове ты никогда не должна сомневаться, — уже совсем другим, ровным и мягким тоном, как обычно и говорил, заметил муж, обняв ее плечи.
Привлек Талу к себе, жадно губами к губам припав… Чувствовала, насколько он ее хочет, сама в ответ пылать начинала с каждым днем все сильнее… Но Денис и тут все в своих руках держал, даже не пытаясь развить ситуацию, несмотря на то, что они спали вместе все ночи и она хорошо ощущала его эрекцию. И ее тело откликалось трепетным, но словно непреодолимым жаром.
Но этот мужчина твердо решил дать ей восстановиться и, вероятно, имел какие-то свои критерии для оценки этого. Потому дальше поцелуев да настолько жарких объятий, что как на них одежда не вспыхивала, непонятно, они пока никуда не заходили… Хотя да, заявить, что она уже готова безудержно предаться страсти, было бы неверно, все же сказывались еще и последствия операции, и наркоза, да и самой болезни, наверное. И нередко Тала просто засыпала над книгой вот тут же, у камина, а Денис, частенько изучающий какие-то бумаги на диване, чтоб вместе с ней сидеть, ее на руках потом в спальню уносил.
