Всякая потребность приобретает конкретное содержание в зависимости от того, в каких условиях и каким способом она удовлетворяется. Древнеримский император Диоклетиан (243–311), утратив интерес к государственным делам, отрекся от всех титулов и занялся выращиванием фруктов и овощей. Старый друг стал уговаривать его вернуться. «Друг мой, внимательно посмотри на возделанное моими руками: вначале на государство, а потом вон на ту прекрасную капусту, – и скажи, в чем я добился больших успехов?» – ответил Диоклетиан.
Наконец, потребность способна возникать вновь и вновь.
Потребности выражаются в мотивах, то есть в непосредственных побуждениях к деятельности. Так, потребность в пище может реализоваться в совершенно разных действиях: приготовлении пищи, посещении ресторана, ограблении продуктового магазина. Этим разным видам деятельности и соответствуют разные мотивы.
Что определяет выбор среди конкурирующих потребностей и мотивов? Только в исключительных случаях выбор зависит единственно от силы потребности. Чаще всего это случается в экстремальных ситуациях: мать, спасающая ребенка от разъяренных собак, способна перепрыгнуть двухметровый забор, хотя в обычной ситуации она не смогла бы преодолеть и пятидесятисантиметровую преграду.
Такие чрезвычайные ситуации, к счастью, достаточно редки. И поэтому возник механизм эмоций, который как бы взвешивает конкурирующие потребности и желания, учитывая их силу и вероятность их удовлетворения.
Положительные эмоции свидетельствуют о приближении к цели (то есть к удовлетворению потребности), а отрицательные – о трудностях на пути к ней. Человек (если он психически здоров) стремится получать как можно больше положительных эмоций и как можно меньше – отрицательных. Когда у человека недостаточно информации о средствах, которые необходимы для достижения цели, он начинает испытывать отрицательные эмоции. Стремление избавиться от них побуждает искать средства для достижения цели, применять все знакомые ему способы, знания, умения, наконец, находить время, если именно его не хватает для использования умений и средств.
Положительные эмоции возникают тогда, когда всплывающие в памяти воспоминания о прошлом успехе совпадают с результатом совершенного действия (несовпадение ведет к отрицательным эмоциям). Возникающие положительные эмоции запоминаются и при соответствующей обстановке могут извлекаться из памяти для достижения такого же результата. Когда человек разбирается в новом, трудном для него материале, и наконец осознает, что по – настоящему все понял, он чувствует радость, а иногда, если материал был особенно сложный, – даже торжество. Об этом говорит, например, такой старинный рассказ. «Понятно ли тебе то, что я объяснил?» – спросил философ своего ученика. «Все понятно», – ответил тот. «Ты говоришь неправду, – сказал философ. – Твои уста говорят «да», в то время как выражение твоего лица говорит «нет». Верный признак понимания – это радость на лице ученика, а не ответ «да».
Если для потребностей сохранения (себя, потомства, социального статуса) достаточно отрицательных эмоций, то положительные эмоции помогают процессу развития, усложнения, возвышения потребностей.
Как легко утолить голод и жажду, как быстро надоедают новые игрушки и наряды! Старые вещи не радуют, но не радуют и новые. Существует только одна потребность, которую невозможно удовлетворить и которая приносит бескорыстную радость. Это потребность в знаниях. Любопытство, тяга к новому, ранее неизвестному столь велики, что успешно конкурируют с голодом, жаждой и даже инстинктом самосохранения. Однако полное удовлетворение потребностей и полная информированность, гарантирующая достижение всех желаний, устраняют не только отрицательные эмоции, но и положительные. Жизнь лишается радости.
Человек должен активно искать новое, ранее неизвестное, потому что только прирост информации способен принести радость открытий и творческих озарений.
И надо помнить: чем ближе и доступнее была поставленная цель, тем скромнее положительная эмоция при ее достижении. Человек, который хочет испытать сильные положительные эмоции, должен ставить перед собой трудные и далекие цели – именно их достижение приносит ощущение счастья. И вот что удивительно: трудная и далекая цель как бы волшебно преображает человека. Он становится физически более здоров и психически более устойчив, чем раньше.
Люди определяют свои дальние цели в разном возрасте. Лев Толстой еще в юности написал развернутый план всей своей будущей жизни. И хотя в деталях этот план выполнен не был, главного Толстой достиг. А вот лауреат Нобелевской премии мира Альберт Швейцер (1875–1965) в 30 лет достиг, казалось бы, всего, чего желал: он был профессором философии Страсбургского университета в Германии, известным в Европе органистом. Но, решив стать врачом, Швейцер поступает на медицинский факультет того же университета, после его окончания уезжает в Африку, посвящает всю свою жизнь лечению проказы. И именно на этом поприще завоевывает всемирное признание.
Так что не надо стесняться мечтать о великих делах. Только следует помнить: великим можно назвать то дело, которое направлено на благо людей. Александр Македонский и Наполеон Бонапарт не смогли завоевать мир, потому что это была призрачная цель, не несущая никакого блага человечеству.
Не стоит повторять их ошибок. И еще: мечтая о великой цели, не надо забывать учиться; иначе мечта никогда не превратится в реальность.
Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно
В главе, посвященной языку и речи, рассказывалось о связи между названием цвета и способностью видеть его, различать среди других цветов.
Такая же связь существует между названием эмоционального состояния и его осознанием. Когда человек не может назвать чувство, которое он в тот или иной момент испытывает, он не может понять своих чувств. Конечно, речь идет не о том, чтобы бездумно затвердить список эмоций. Необходимо понимать значение каждого названия. В одной старинной книге рассказывается, как спросили мудреца его ученики: «Какая разница между печалью и досадой?» Он ответил: «Когда на человека обрушивается несчастье, он сильно печалится, когда же его постигает неприятность, он только досадует». И еще мудреца спросили: «Чем отличается страх от ужаса?» Он сказал: «Страх бывает перед искушением. Ужас – после того, как поддашься ему».
Надо понимать также, что, как и цвет, чувство может иметь множество оттенков. Человек может испытывать возбужденную радость – восторг, напряженную радость – ожидание, спокойную радость – умиление. Им может овладеть тревожная грусть, когда приходится напрягать все силы, чтобы не впасть в отчаяние; а тихая грусть, наоборот, позволяет человеку расслабиться, отдохнуть от напряжения.
