– Мне нужно возвращаться к супу, – прошептала я и посмотрела на него снизу вверх. Его улыбка выглядела такой искренней.
– Точно. И если ты его доешь… возможно, мы как-нибудь встретимся за школой.
– Я не обнимаюсь с малознакомыми парнями в первую неделю своего пребывания в новой школе, – предупредила я его. – Не важно, зовут ли их Колин или еще как-то.
– Еще как-то – действительно дурацкое имя, – подначил он меня и открыл мне дверь. Он протолкнул меня обратно в столовую и подмигнул, а затем отправился к своему месту. – Здорово видеть, что у тебя есть принципы. Увидимся.
Когда я наконец взялась за суповую ложку, Жасмин и Эсме уже закончили обед и теперь сидели, уткнувшись в телефоны. Когда я села, они подняли головы и посмотрели на меня с плохо скрываемым любопытством.
– О чем вы говорили с Тристаном? – прямо спросила Жасмин. Я вздохнула. Что бы я ей ответила? Что нахожу его милым? Надменного пасынка директора школы? Что у меня бабочки в животе от его двусмысленных шуток? Что я забывала, насколько ужасна школа, когда он находился рядом? Все это звучало так банально, что я начала стыдиться себя! Золушка и принц… Шутка! Кроме того, там были не только Золушка и надоедливый принц. Нет, среди моих запутанных чувств всплыл образ еще одного парня, которого я даже толком не видела, но который не выходил у меня из головы. Я опустила ложку в суп. Мои гормоны сошли с ума. В этой школе уж слишком много тестостерона. Я ощущала, как с каждым днем мое сердце подвергалось все большей опасности.
Но все это не касалось моих соседок по комнате. Все и без того было чепухой! Ерунда, которую мой мозг, предположительно, выдумывал, чтобы отвлечь от настоящих проблем. От дурацкой проработки проблем, от разочарований Флоренс. Я должна была отказаться… еще эта ситуация с родителями.
Я вздохнула. Мысли об этом прятались внутри много лет, и только мистер Кросс вытащил их наружу. Почему он затронул тему смерти моих родителей? Никто не знал точно, что тогда произошло. Даже полиция. Почему…
– Земля вызывает Эбби, – вернула меня к реальности Жасмин, и я посмотрела на полные любопытства лица соседок по комнате.
– Что там с Тристаном?
– Ах, ничего особенного. Я… просто хотела узнать, почему он вчера не присутствовал на занятиях.
Эсме отмахнулась и наклонилась ко мне, словно хотела устроить заговор против кого-то.
– Я слышала, что Тристан иногда… пьет слишком много. Тогда на следующий день он пропускает уроки. Кажется, у него нескончаемый запас алкоголя, его вечеринки легендарные!
– Вечеринки? – я не могла представить, что после того, как мы попрощались, он устроил дикую вечеринку. Но это я предпочла оставить при себе. Эсме и Жасмин казались милыми, им не стоило узнавать обо мне столько всего.
– Ты будешь доедать суп? – спросила меня одна из учениц, поверх школьной формы которой был надет фартук, и, к счастью, тем самым прервала разговор. – Столовая уже закрывается. Мы должны собрать посуду, – объяснила она.
– Что? О… да, нет. Можешь забирать, – начала заикаться я и посмотрела на часы над раздачей. – Нам… нужно…идти.
Я посмотрела на нее и тихо спросила:
– В столовой нужно дежурить всегда или это один из видов наказания?
Эсме посмеялась.
– Тебе действительно стоит почитать правила, – хихикнула она, и мы встали. – Пойдешь с нами в парк? Мы хотим сделать пару фотографий для инстаграма.
Я сощурила глаза.
– Извините, – я указала на кабинет Кросса и соврала. – Мне… нужно еще… проработать проблемы, – призналась я, пытаясь подавить румянец, выступавший на щеках. Мне показалось странным обсуждать это с ними.
Жасмин кивнула с серьезным видом.
– Да, отлично. Это правда очень важно. Мне очень помогло.
– Каким образом? – спросила с интересом я, ведь про несчастный случай Эсме она мне рассказала, а о ее причудах я еще не знала ничего.
Жасмин подмигнула.
– Если ты сейчас думаешь, что я нимфоманка, ты ошибаешься.
Я пыталась сдержать смех, когда шла по коридору в кабинет Кросса. Для меня было в новинку смеяться над такой ерундой. И общаться с кем-то так хорошо. Это новое ощущение… У меня сложилось впечатление, что оно меня делало уязвимой. А что, если я перестану им нравиться, когда они узнают… что у меня была за проблема? Что, если они не захотят иметь дело с воровкой, как меня назвал Кросс.
Я так погрузилась в мысли, что даже не заметила, как постучалась и вошла в кабинет Кросса. Он сидел за своим письменным столом, держал в руке фотографию в рамке и что-то бормотал.
– …наконец-то вернуться ко мне…
Он разговаривал с фотографией? Если да, то я была не единственной в этом помещении, у кого были проблемы.
– Если я вмешаюсь в эту психически нездоровую историю, – решительно прервала я его, – тогда я хочу знать как минимум, что означало то высказывание про моих родителей! – В этот раз я не поддамся ему.
Кросс посмотрел на меня. Он медленно поставил фотографию на край стола и достал из нагрудного кармана расческу. Затем пригладил пучок волос и откашлялся.
– Я предлагаю поговорить о твоих родителях тогда, когда пойму, что ты доверяешь нам и сотрудничаешь, – невозмутимо отозвался он.
Я выпятила грудь и распрямила плечи.
– Я и пальцем не пошевелю, пока вы мне не скажете, что знаете о моих родителях.
Кросс положил руку на папку с моими документами.
– Никто не попадает в нашу школу без тщательного изучения. Мы знаем кое-что о тебе и твоих родителях. Твой отец был кузнецом. Ювелиром. И, возможно, все это связано намного больше, чем тебе кажется. Возможно, просто… несчастный случай.
Что?
Мое сердце заболело, так быстро оно колотилось в груди.
– Каким образом его профессия связана с несчастным случаем? Чепуха!
Каждый вздох причинял мне боль, а еще больнее было глотать. Я скрестила руки на груди, чтобы скрыть дрожь.
– Сотрудничай со мной, Эбигейл. Достань мне кольцо Тремблэев, а потом мы поговорим обо всем, что в рамках исследования мне удалось узнать о тебе, – заверил меня Кросс. – Мы хотим проработать все, что тебя мучает. Ответить на каждый твой вопрос. Принеси мне кольцо.
Я сощурила глаза, чтобы скрыть выступающие слезы. Я чувствовала себя так же, как в тот момент, когда два полицейских забирали меня с урока. Когда в первом классе они увезли меня с собой в президиум, где меня уже ждали представители органов опеки, чтобы сообщить о смерти родителей. Несчастный случай…
Я сглотнула, но в горле осталось сухо.
– Эбигейл! – Голос Кросса звучал нетерпеливо. – Что ты скажешь? Ты позволишь нам помочь тебе?
– Что, простите? – едва слышно выдавила я из себя.
