– Ты не хочешь, наконец, встать на путь истинный? Не хочешь проработать все, что с тобой произошло?
– Хочу. – Я едва слышала свой голос, потому что кровь пульсировала в ушах, изнутри вырывались темные силы. Я посмотрела Кроссу в глаза. Он выглядел довольным. Довольным и нетерпеливым.
– Тогда принеси мне кольцо.
За школой
Я чувствовала себя паршиво. Я была в ярости, в отчаянии, во мне болела каждая косточка, и я не могла сказать почему. Я влетела в комнату, сорвала с себя школьную форму и надела джинсы и темное худи. Я обязательно должна избавиться от беспомощности, которую чувствовала.
– Вот черт! – выругалась я, схватила карандаш, блокнот и с наушниками в ушах вылетела из комнаты, пока там не появились Эсме и Жасмин и не начали задавать вопросы. Я поспешила мимо холла на улицу и на мгновение задумалась, не пройтись ли мне за школой, но в конце концов повернула в другую сторону. Я была не в настроении для встречи с Тристаном.
– Я не особо хорошая воровка! – ругалась я, качая головой. – Меня же постоянно вычисляют! Наконец, именно это и привело меня сюда. Я замедлила шаг. Я больше не бежала от себя. В любом случае я не могла убежать от своих мыслей. И что меня беспокоило, так это моя слабость к… преступной энергии, которой я обладала. Так это называлось? Я дошла до лодочного домика на берегу и села на причал. Там я сняла ботинки и закатала джинсы по колено, потом погрузила ноги в воду. Она оказалась холоднее, чем я ожидала. Вскрикнув от неожиданности, я согнула пальцы под водой и начала болтать ногами в такт музыке, чтобы привыкнуть к температуре.
Это продолжалось недолго, потом я почувствовала расслабление. Прохладная вода успокоила взбудораженные нервы, и я закрыла глаза, чтобы насладиться теплом солнца, освещающего мое лицо. Дыхание успокаивалось с каждым движением, и я попыталась не думать ни о чем. Ни о Кроссе, ни о родителях, ни об этом долбаном кольце. Ни о намерении украсть его, и даже не о Флоренс и ее надеждах, в этот раз я не могла облажаться. Я думала только о красном свечении солнца за закрытыми веками и прохладе, проходящей по ногам. Вода плескалась о мои ноги, доходя до колен, и я заметила, что мои джинсы промокли. Мне было все равно. Я сделала глубокий вдох, и в моей голове снова всплыли воспоминания о загадочных темных глазах. Песня закончилась, и я услышала плеск воды о причал. Казалось, звук был таким же, как вчерашней ночью, при погружении весла в воду.
Пальцы сами обхватили карандаш, я открыла блокнот. Когда я открыла глаза, я видела перед собой не пустой лист, а гребца.
Я опустила карандаш на бумагу, но первый же штрих оказался неудачным.
– Дерьмо!
Я перевернула страницу и… вздрогнула. Что это со мной было? Я хотела нарисовать эти глаза. Хотела перенести на бумагу свои чувства, но… но и в этот раз была недовольна уже первыми штрихами. Со мной такого никогда не было. Я покачала головой и опустила блокнот. Мои воспоминания обманывали меня. Сосредоточившись, я достала из кармана ножны с маленьким ножичком и немного подточила карандаш. Графитовая пыль посыпалась на землю, я легким движением провела по лезвию перед тем, как убрать нож. Может быть, моя голова забита другими вещами, поэтому я не могу рисовать. Может, меня тяготит…
– Что… черт возьми, случилось? – Я сморщила лоб и прищурилась. Затем выключила музыку. Парень, который только что нырнул в лодочный домик, казался мне знаком. Быстро, чтобы убедиться, я пролистала блокнот до первой страницы. Кончики пальцев коснулись рисунка. Я не ошиблась. Но мне стало интересно, что произошло. То бунтарство, которое выплеснулось на меня с первой страницы, сейчас исчезло с лица этого юноши. Короткие волосы были аккуратно причесаны. Школьная форма сидела на нем намного лучше, и было сложно представить, что из уст этого мальчика могло вырваться слово стерва. Он ухмылялся и набирал сообщение на своем дорогом телефоне, но в остальном он казался паинькой.
Я, сама не замечая этого, пролистала блокнот до пустой страницы и начала рисовать. Разница между тем и этим рисунками была ощутимой. Линии, которые я переносила на бумагу, были прямыми и аккуратными. А не резкими и небрежными. Им не хватало живости, как и мальчику. Как только он исчез из моего поля зрения, я разочарованно посмотрела на рисунок. Он удался, но на нем был изображен бездушный подросток. Куда делся бунтарский дух, который украшал этого парня? Где…?
Некоторое время я задумчиво рассматривала свое творение. Затем я убрала волосы со лба и закрыла блокнот. Может, тогда я сама придумала себе это. Может, дикость этого парня исходила только из моего желания, не быть в Даркенхолле одной? Мне хотелось знать кого-то похожего на меня? Я придумала это, потому что попросту чувствовала себя одинокой?
Я встала и засунула короткий карандаш обратно в карман джинсов.
Настроение было хуже не куда. Я чувствовала себя… ужасно одиноко. Задание Кросса пугало меня, и хотела я или нет, но в первый раз в жизни меня тянуло к обществу, потому что… черт возьми, я сама не знала почему. Но это было в сто раз лучше, чем ужасное одиночество, которое льдом покрывало мое сердце. Меня охватило желание, позвонить Флоренс. Услышать ее голос. У меня было чувство, что мне нужен кто-то, кто сказал бы мне, что я выстою. Я могла написать ей сообщение. Или могла оставить все так. И я оставлю все так. А что, если она была занята? Что, если мое сообщение только заставит ее волноваться? Я вздохнула, взяла блокнот под мышку и медленно спустилась по ступеням, обратно в школьный двор. Я знала, куда меня тянет, хотя не хотела признаться себе в этом.
– Я не буду ни с кем целоваться за школой! – говорила я себе, целеустремленно пересекая парк. Я была уже у подножия входной лестницы, когда Эсме и Жасмин вышли из здания школы.
– Эй, Эбби! – крикнула Эсме и, махая рукой, подошла ко мне. В руке у нее был телефон, она на ходу водила пальцем по экрану. – Ты видела это? Комментарий Жасмин под постом модельного блога оказался замеченным, и теперь в этом блоге челлендж для подписчиков.
– Вау! – Я ни черта не поняла.
– Это безумие! – Жасмин светилась, ее веснушки по-настоящему сияли от радости. Она сунула мне в лицо телефон.
Безумными я могла назвать в тот момент их, но это было вовсе не то, что они хотели услышать. Поэтому я с наигранной радостью кивнула и выпучила глаза в надежде, что они не распознают у меня отсутствие интереса.
– Это же!.. – Боже, выглядеть счастливой оказалось сложнее, чем я думала. Нужно было потрудиться, чтобы не разочаровать их.
– О боги! – продолжила торжествовать Эсме, и мне пришлось наигранно засмеяться. У нас действительно нет ничего общего. Но эти двое мне нравились.
– Действительно, о боги! – повторила я ее слова, потому что обычно я так не говорила.
– О боги? – раздался хорошо знакомый голос позади меня. – Что, о боги?
Я повернулась и увидела сияющие голубые глаза. Мои щеки тут же покраснели. Тристан Тремблэй услышал, как я сказала о боги! Настоящая катастрофа. Это подтверждала и его кривая ухмылка.
