Я разминала пальцы и продолжала разглядывать дом. От фасада, мимо стеклянного балкона, к великолепным окнам. Некоторые стеклопакеты на террасе были открыты. На всем третьем этаже горел свет и гремела музыка. Я держалась поодаль от эпицентра вечеринки и приблизилась к открытым дверям. Где-то там внутри находилось кольцо, которое могло стать первым шагом к решению проблем. Моим началом.
Где-то там…
– Привет, – за спиной раздался пугающий голос Тристана.
Я схватилась за сердце и испуганно вдохнула воздух.
– Черт возьми, ты меня напугал! – Я посмотрела на тень за его спиной и сморщила лоб. Я его не заметила. Карибские пальмы в больших горшках отбрасывали большие тени под лунным светом. Под ними расставили лежаки.
– Извини. – Он улыбнулся так, будто ему на самом деле не было жаль. – Ты стоишь здесь так одиноко и покинуто… – Он поднял руку, словно хотел дотронуться до меня. – Я хотел просто поздороваться. – Он снова опустил руку. На секунду мне показалось, я увидела разочарование в его взгляде.
– Ну, тогда привет! – сказала я и отвернулась. Он странно посмотрел на меня… Казалось, прочитал мои мысли, будто узнал, что я что-то замышляла.
С легкой ухмылкой на лице он взглядом прошелся по джинсам и ужасной блузке. Я почувствовала себя неловко и быстро скрестила руки на груди.
– Не смотри на меня так, – отмахнулась я и легонько пнула его ногой по голени. – У меня нет этих дурацких «Дольче и Габбана» в шкафу.
– Я смотрю на тебя, потому что мне нравится то, что я вижу, – пояснил он и подошел ближе. – Ты выделяешься из толпы, и, пожалуй, ты первая, кому это удалось.
Черт, когда он начинал говорить таким мягким голосом, мне было сложно подобрать остроумный ответ. При этом я не должна была забывать о том, что, возможно, он говорил эти фразочки каждой.
– Кстати, о толпе… – продолжила я. – Разве ты не хочешь снова вернуться вниз и слиться с ней?
– Хочешь от меня избавиться? – Его глаза лукаво сверкнули.
– Нет. Но у тебя там гости. Они наверняка хотят веселиться вместе с хозяином дома.
Он кивнул.
– Много гостей… и один особенный гость. – Он взял меня за руку, и у меня очень странно потянуло пальцы. Легкий приступ головокружения и…
– Эй, Тристан! – Он быстро отпустил мою руку и сделал шаг назад, когда одна из девушек в «Гуччи» подошла к нему. – Спустись ненадолго вниз. Александр сказал, во время последнего визита в The Ivy
[5], ты разрубил саблей бутылку шампанского, – быстро протараторила она, схватила Тристана за руку и потащила за собой.
– Это была не сабля, – поправил он ее и бросил через плечо на меня извиняющийся взгляд. – Это был самурайский меч.
Посмотрев ему вслед, я сцепила руки в замок. Необъяснимое головокружение утихло, когда Тристан отпустил меня. Что это было?
Я разозлилась на себя из-за того, что так отреагировала на него и что не могла просто держаться от него подальше.
Я проклинала девушку с накачанными губами, в коротком, почти прозрачном платье, чьи руки непринужденно скользнули по спине Тристана. Его спина под белой рубашкой наверняка была хорошо сложена, и, казалось, это замечали все девушки. Как только он приближался, они окружали его, как мухи варенье.
В глубине души я надеялась, он обернется ко мне еще раз, но он этого не сделал.
– Я здесь не из-за него! – напомнила я себе строго и попыталась подавить странные покалывания кончиков пальцев.
Затем я ступила на стеклянную лестницу.
Бастиан стоял перед зеркалом и разглядывал шрамы на своем теле. Шрамы, которые оставляли ему плетения на протяжении многих лет. С тех времен, когда он еще не знал, что значит быть хранителем кольца. С тех времен, когда чувства не делали его слабее.
Его рука аккуратно провела по узловатому бугорку на бедре. Плетения внутри подстерегали его каждую секунду, жаждущие вырваться наружу. Они, как цепи, сковывали каждого, кто пытался из них освободиться. Они раскалывали тело, как цыпленок раскалывает яйцо, когда вылупляется из него.
Бастиан покачал головой над этим неуместным сравнением. Яичная скорлупа была сделана для того, чтобы в конце концов лопнуть. Она не чувствует боли. А он чувствовал.
Его глаза остановились на висевшем на шее кольце. Оно защищало его и одновременно напоминало о важной миссии. Мягкая пульсация металла была ему так знакома, что он едва ощущал ее. Он давно уже не боялся ее. Ведь он прошел сложный путь, чтобы научиться держать себя в руках.
Словно сама собой рука начала подниматься от шрама на бедре к полукруглому шраму рядом с сердцем. Он прогнал мысли о Скай и давних чувствах к ней, которые лишь ослабили его, и стиснул зубы так сильно, что челюсть задрожала. Оба заплатили слишком высокую цену за свои слабости.
Нет, он больше не потеряет контроль. Не даст волю чувствам. Он не хотел быть таким, как его отец.
Решительно, чтобы не погружаться в болезненные воспоминания, он взял черную рубашку и надел ее. Когда он застегнул последнюю пуговку, в нем снова ожила ярость. Он огляделся и насторожился.
Нити души особенные, те, что он узнает из тысячи, были ближе, чем он думал. Казалось, он чувствует их запах. Словно они освещают ему путь, как огонек в ночи.
– Эбигейл Вудс, – выдохнул он и подошел к окну, чтобы разглядеть на крыше громкую тусовку. – Ты все-таки приняла приглашение Тристана.
Он искал ее среди гостей, но с первого взгляда стало ясно, что ее там не было. Ее плетения озаряли бы всех темным свечением. Она бы выделялась из толпы, как башня, как самый высокий из всех небоскребов Лондона.
Черные, как нефть, плетения выступили под кожей Бастиана, он закрыл глаза, чтобы лучше прочувствовать. Голод внутри одолевал его, и ему хотелось поддаться этому чувству.
– Она здесь, – произнес он слова, которые говорило его тело. Он повернулся и зашел в тень, которая затем исчезла под комнатной дверью.
– Боже, боже, боже, что я тут делаю? – бубнила я и дрожала. Я стояла у подножья стеклянной лестницы, которая вела на следующий этаж. Адреналин бежал по моим венам, я чувствовала себя живой. Тем не менее я знала, что совершила ошибку, ступив на первую ступень.
Тусклый свет с нижних этажей рисовал на ступеньках длинные тени, и мои руки дрожали на стальных перилах. Прозрачные стеклянные ступени вызывали ощущение падения. Будто шаг за шагом я поднимаюсь над пропастью. Я запретила себе смотреть вниз и пошла быстрее. Даже здесь вверху тени были длинными и сливались с темнотой. Я прижалась к стене, чтобы оставаться незаметной, и размышляла, куда в первую очередь мне отправиться на поиски кольца.
– Точно не на кухне, – прошептала я и в последний раз бросила взгляд. – Здесь наверху я на правильном пути, – попыталась подбодрить я сама себя, затем аккуратно отошла от стены и шагнула в холодный коридор. Стены, казалось, были голыми: отполированный бетон, тут и там абстрактные картины. Я вслушивалась в тишину, но кроме громкой музыки, которая здесь слышалась еще отчетливее, не могла уловить ни звука.
