– Как Люцифер? – я вспомнила историю Бастиана и затаила дыхание. Это было сумасшествием. Перехитрить смерть! Безумие!
– Но Кросс никогда не сможет найти того, кто бы смог соединить все три кольца. Никто не сможет расплавить виталинаурум.
И вот она снова! Важная мысль! Я сделала резкий вдох и выбежала из комнаты. Я бежала так быстро, что спотыкалась о ступеньки, но для меня и это было недостаточно быстро. Мое сердце свело судорогой, я думала, что задохнусь.
– Папа! – стучало в моих висках, пульсировало в голове. Я должна была сказать Бастиану, что мой отец был ювелиром. Одним из лучших. Это не могло быть случайностью. А если это не было случайностью, значит… значит, отец, возможно, и вправду был жив.
Я не знала, чему верить. Но я была готова принять во внимание все, если сохранялась хотя бы крохотная надежда на то, что у меня все еще была семья. Что я на самом деле не одна, не оставлена, как я думала раньше.
– Эбби! – закричал Тристан и побежал за мной. Я могла бы подождать. После всех этих лет секунды вряд ли бы что-то решили. Тем не менее я бежала. – Эбби, что случилось? Эбби, подожди!
Неудивительно, что Тристан не использовал прыжок сквозь тень, потому что школьный двор был заполнен учениками, которые пялились на нас.
– Что за зрелище! – прорычал Гвинед и похлопал себя по бедру. – Великий Тристан Тремблэй бежит за девчонкой!
У меня не было сил ответить ему, но я слышала голос Тристана позади.
– Закрой пасть, Гвинед! – крикнул он. Он был ближе, чем мне казалось.
Я взлетела вверх по лестнице, пробежав мимо драконов, мимо тяжелой входной двери. Затем повернула за угол в сторону директората. У меня кололо в боку, а легкие горели от каждого вдоха. Я столкнулась с какой-то ученицей, которая мешалась у меня на пути, и успела заметить, что Тристан точно так же врезался в девушку.
– Аккуратнее, вы, придурки! – прошипела она нам вслед. Я пробежала мимо скамьи, у которой ждала в свой первый день, но сейчас я летела дальше.
– Бастиан, – выдохнула я, когда добежала до раздевалок.
Сила наследства
Бастиан дрожал, когда добрался до тренировочного зала. Давно не было такого, чтобы его силы оказались на исходе. В теле было ощущение, будто он прокатился на стремительных американских горках. Сначала голод до плетений Эбигейл Вудс, затем это разрушительное чувство после их принятия, а теперь пустота, которой он добился, благодаря огромному количеству прыжков через тень. Без кольца, защищавшего его, он едва ли мог перенести такое. По его спине бежал пот, он, вздыхая, снял с себя кожаную куртку.
– Эбигейл Вудс, – пробормотал он имя девушки, ставшей главной причиной его страданий. – Что ты делаешь со мной?
Безумие, что молодая девушка с фиолетовыми волосами проникла под его кожу. Не только ее плетения были восхитительными, но и вся она. Она несла на себе невероятный груз, но при этом ей хватало сил справиться с ним. Она была крепкой и готовой к бою. Ему нравилось, как накалялись ее щеки всякий раз, когда он ловил ее на воспоминаниях о поцелуе с ним. То, что все это привело к поцелую, Бастиана больше не удивляло. Эбигейл была милой и хрупкой, она пробуждала в нем инстинкт защитника и в то же время поражала его своей манерой противостоять судьбе. Она была для него загадкой. В ее будущем он видел страшные преступления, которые ей предстояло совершить. Это таилось в ее душе, однако он не верил, что она была злой. Она была всего лишь… темной. Восхитительно темной. Ему нравилась искра в ее глазах, когда она узнавала что-то новое, он наслаждался ее сердцебиением, когда они прыгали сквозь тени, а ее редкая улыбка играла в его голове мелодией.
Гнев охватил Бастиана, и он без сил прислонился к шведской стенке. Каждая мысль об Эбби разжигала голод. Он должен наконец прекратить подпитывать слабость мыслями об этой девушке и сосредоточиться на поиске Кросса, до того как он доберется до Скай и кольца сердец. Решительно настроившись вернуть свое кольцо, он посмотрел на план тренировок. К счастью, ему не пришлось долго ждать. У Эсме Чуннингс должна была начаться тренировка через несколько минут. Это хорошо, потому что он срочно нуждался в новых плетениях. А Эсме всегда была очень благодарна, когда он забирал частичку ее страха. Он облегчал ее душу и при этом мог получить новые силы. Как раз сегодня Эбби цинично упрекала его в махинациях с душами учеников, заставив почувствовать себя монстром, поэтому он был рад такой, как Эсме, которая через него познавала хорошее и высоко ценила это.
Он сделал глубокий вдох, подавив ярость, и потер руки, пока кожа не приобрела естественный цвет. Только потускнело последнее плетение на его кисти, как в зал из раздевалки вошла Эсме, бесшумно, словно на цыпочках.
– Давай сразу же начнем, – попросил он и выпрямил спину. Хотя он знал, что плетения Эсме утолят голод и придадут сил, он не чувствовал настоящей тяги к ним. Глубоко внутри он знал, что существовала только одна девушка, к которой его тянуло.
– Привет, Бастиан, – поздоровалась Эсме и подошла со скромно опущенной головой. Если она и удивилась его джинсам, надетым вместо привычной спортивной формы, то ничего не сказала.
– Готова к стандартной тренировке? – спросил он и пригласил Эсме на мат.
Она последовала его указаниям и, как обычно, заняла боевую стойку, которой он ее научил. Она кивнула, и Бастиан рассмотрел сеть из ее плетений. У них отсутствовал мистический блеск, имевшийся у плетений Эбби. Чернота ее душевных плетений была размыта синевой плетений воспоминаний. Красные плетения сердца были тонкими, но заметными. Но ничего из этого не притягивало Бастиана. Ярость брала верх, и он должен был с ней бороться, чтобы не броситься из зала мимо Эсме и не забрать плетения, овладевшие его мыслями.
– То же упражнение, как и обычно, – предложил он и велел Эсме сжать кулаки. – Я нападаю, ты уклоняешься от меня. Хорошо? – Он одарил ее обычной, вызывающей доверие улыбкой, и скрестил руки за спиной. Он должен был взять себя в руки, хотя бы пока не откроет врата души. Тогда ее охватит головокружение, и она не поймет, что он делает и кем он является.
– Хорошо, – подтвердила она и закусила губу. – Я готова.
– Кошмары отступили? – Бастиан начал разговор и сымитировал нападение. Эсме ловко увернулась. – Мысли об аварии мучают тебя так же, как и в начале учебного года? Или наши упражнения помогают тебе проработать произошедшее?
Эсме сглотнула слюну. Она подняла руки, когда Бастиан сделал вид, что хочет схватить ее. И, хотя она выдавила из себя улыбку, Бастиан видел, что одно лишь упоминание об аварии приводило ее плетения в движение.
– У меня все хорошо, – сказала она и увернулась от его захвата. При этом задев его руку.
Бастиан сжал губы. Его голод был неимоверным, а каждое прикосновение – испытанием. Но Эсме была боязливой. Ему нужно было терпеть, при этом было бы приятнее быстрее приступить к делу.
– Значит, ты больше не чувствуешь давление на легкие? Чувство зажатости в машине исчезло? Это здорово.
