– Очень смешно.
– Серьезно, Эбби. Я еще ни разу не ссорился с братом из-за девушки. Это что-то новенькое.
– Вам вовсе не нужно ссориться из-за меня, – пробурчала я и не знала, как чувствовать себя после услышанного. – Бастиан не сильно заинтересован. Тем более я…
Тристан перебил меня:
– Просто помни, я увидел тебя первый, хорошо? – Он толкнул меня в бок, затем небрежно вытянул ноги на противоположное сиденье. – Тот факт, что ты поцеловала моего брата, является для меня ударом и разжигает во мне боевой дух.
– Не глупи! – сказала я ему и постучала себе по лбу. – Кроме того, это он меня поцеловал! И мне наплевать на него! – Я достала телефон и напечатала сообщение Жасмин. Я не могла ей доверять, но та забота, которая прослеживалась в ее сообщениях, давала мне больше поддержки, чем что-либо другое, произошедшее за последние дни.
– Кому ты пишешь? Колину? – Тристан подмигнул мне.
– Я пишу не мальчику, – просто сказала я и убрала телефон.
С самодовольной улыбкой Тристан положил голову на мое плечо.
– Хорошо. Тогда мне путь открыт.
– Максимум, что ты получишь, – пощечину!
Он засмеялся.
– А у тебя настолько красивые плетения, что… что я впервые в жизни хотел бы иметь наследство Бастиана. Потому что в таком случае я был бы достаточно сильным, чтобы вобрать их в себя, – прошептал он мне прямо в ухо.
– Никто из вас не будет питаться моими плетениями! – пояснила я и зло сверкнула на него глазами, что было нелегко, потому что я отвлекалась на черные струйки на его шее. На нем я еще ни разу не видела плетений, как и у Бастиана, они тянулись ко мне. Мои пальцы зудели, словно я прикасалась к этим ниточкам.
Глаза цвета синего льда посмотрели в мои, я закусила нижнюю губу зубами.
– Рядом с тобой я не могу думать ни о чем другом, Эбби, – прошептал он и пододвинулся ближе. – Я не вру тебе о том, что может быть как-то по-другому. Я хочу попробовать тебя, как это сделал Бастиан. Я хочу забрать у тебя боль и посмотреть, как проявится твое настоящее Я. Я хочу посмотреть тебе в глаза, когда ты поймешь, как… сильно хочешь этого тоже.
– Прекрати, – смущенно потребовала я. Я не знала, что мне думать.
Тристан провел рукой по моей спине и поднял мой подбородок, пока я не посмотрела ему в глаза.
– Я схожу с ума оттого, что Бастиан чувствует в себе твои плетения. Что он знает тебя с этой стороны, хотя я желаю испытать такое с момента нашей встречи у директората.
От его слов у меня пробежали мурашки, я задержала дыхание.
– Он украл их у меня! – выдавила я из себя, не вырываясь. Нас отделяли миллиметры, я чувствовала дыхание Тристана на своих губах. – Против моей воли.
– Я в любом случае не буду спрашивать у тебя разрешения, – заверил он меня, и я знала, если поезд сейчас остановится рывком, поцелуя будет не избежать. – Но, если все зайдет так далеко, ты сама этого захочешь.
– Не захочу, – возразила я и проглотила то странное чувство, которое он пробудил во мне. Жасмин сошла бы с ума, узнав об этом.
Я оттолкнула его и освободилась от его проникновенного взгляда. Чтобы чем-то заняться, я расплела косичку и начала заплетать заново.
Я попыталась проигнорировать, что Тристан следил за каждым моим движением, словно знал, что внутри я была взбудоражена. Что ему удалось смутить меня.
– Мы почти приехали, – сказал он, словно не чувствовал выросшего между нами напряжения. – Уэймут. Он встал и размял ноги, затем огляделся, чтобы понять, с какой стороны был выход на платформу. – А что мы будем делать, если попадемся прямо в руки твоего отца? – спросил он и показал направо. Я только поднялась и проклинала слабость в коленях. Она появилась от долгого сидения!
– Я думаю, это не будет так просто.
Тристан усмехнулся.
– Тот, чья душа оклеена черными плетениями, может быть лишь пессимистом.
– Ха-ха! – сострила я и, как будто случайно, натолкнулась на него и врезалась локтем в ребра, когда мы выходили через узкий проход. – Было бы действительно здорово, если бы ты прекратил говорить про мои плетения!
Тристан засмеялся.
– Сделаю. Как только ты перестанешь крутиться перед моим носом со своими потрясающими плетениями.
По пути к выходу я намотала жвачку на палец, затем снова засунула в рот. Вкус мяты, как обычно, прояснял мои мысли, мне становилось легче дышать. Поезд затормозил, за окнами мелькали привокзальные постройки. Голос из громкоговорителя пожелал нам хорошего времяпрепровождения в Уэймуте и поблагодарил за поездку.
Я вышла из поезда и почувствовала себя не очень комфортно в толпе путешествующих людей, покидающих платформу. Все, казалось, знали, куда идти. Только я ощущала себя потерянной.
– Там выход, – пришел мне на помощь Тристан и указал на север. – Ты готова?
Я кивнула, хотя догадалась, что он распознает в моем согласии ложь. Но, когда я огляделась, у меня появилось странное ощущение. Ровное непримечательное здание вокзала показалось мне знакомым.
– Подожди, – крикнула я Тристану, отправившемуся в сторону выхода. – Тристан, я…
– Ты помнишь! – заметил он, и я предположила, что это он тоже узнал из моих плетений.
– Да. – Я потерла виски и сощурила глаза, проходя медленно от перрона мимо здания вокзала, вниз по ступеням, ведущим к стоянке автомобилей, где такси ждали пассажиров. – Я уже была тут, – пробормотала я, и мой взгляд прошелся по улице до «Рейлвэй Таверн». Я указала на здание из красного кирпича, с пабом в подвале. Я вспомнила темные столы, запах пива и блеск бокалов, стоявших за стойкой. – Я уже была внутри, – сказала я и нерешительно посмотрела на Тристана. – Думаю.
– Кто специально приезжает сюда из Лондона, чтобы выпить пива? – размышлял Тристан, затем пожал плечами. – Ну, пойдем. Найдем чего-нибудь. – Он взял меня за руку и вытянул на улицу.
– Подожди! – Я не верила своим глазам. Разве так могло быть? – Подожди! Посмотри! – крикнула я и показала на угол дома, расположенного возле стоянки такси. – Видишь камеру видеонаблюдения наверху?
В это же мгновение по всему телу у меня пробежали мурашки. И точно не из-за погоды. Солнце в Уэймуте светило приятно, мягко, но я едва это ощущала. Мне казалось, я попалась в ледяную ловушку, когда в голове сравнила картинку из вчерашнего письма с тем, что я видела.
– Он был здесь, – вырвалось из меня. – Мой папа был здесь!
– Ты не знаешь, когда был сделан снимок, Эбби, – ответил Тристан.
Но меня это не смутило. Мое сердце бешено колотилось, меня опьянила незнакомая мне раньше радость. Мой отец был здесь. Когда-то. Когда-то после дня аварии, в этом я была уверена. На снимке он не был молодым мужчиной. Он постарел. Но он был жив. Я едва могла дышать, эта мысль все перевернула. Я больше не была одна. Не сирота. Появился кто-то, кому я была важна. Кто-то, кто будет меня любить без причин.
