Отчаянный крик вырвался из его горла, черные толстые плетения выступили под кожей посреди царства теней, потому что, чем ближе он подбирался, тем сложнее становилось удерживать самообладание.
Он хотел Эбби. Ее поцелуи, ее близость, ее плетения. Он хотел всего этого, но знал, что ничего не получит, не подвергая ее опасности.
Света, падающего сквозь открытую дверь, не хватало, чтобы избавиться от темноты. Дорожка света тянулась по бетонному полу. Осторожно я сделала первый шаг.
– Где мы, папа?
– Это секретное место, Эбби, мое сердце. Наша тайна. Как тебе тут? Ты не должна рассказывать о нем никому.
– Что мы здесь делаем, папа? Тут так темно!
– Там есть выключатель? – Тристан вырвал меня из воспоминаний и зашел следом.
– Да, – с облегчением заявила я и нажала на кнопку рядом с воротами. К сожалению, чувство тревоги, вызванное этим воспоминанием, нельзя было выключить так же просто. После короткого мерцания неоновые лампы, висящие на потолке, загорелись. Одна из них оказалась сломанной и непрерывно моргала, напоминая мне стробоскоп.
Будто по залу пробегали слабые молнии.
– Что это такое? – спросил Тристан и сморщил лоб. – Выглядит как деревенская печь для пиццы.
– Не неси чушь, – хихикнула я и подошла ближе к печи, о которой говорил Тристан. – Это не печь для пиццы. – Я провела пальцами по закопченному отверстию. – Это угольный горн. Для ковки.
Все остальные предметы здесь тоже являлись кузнечными инструментами. Массивная наковальня на кузнечном столе, бочки для охлаждения раскаленного металла. Канистры с маслом и водой. Еще грубый молот и щипцы, а также другие более изящные инструменты для ювелирных работ, которые я знала из детства. Все аккуратно висело на доске для инструментов и в любой момент было готово к использованию.
– Это настоящая кузница, – немного удивленно заметила я. В своих воспоминаниях я судорожно искала этому объяснение. Я знала, что уже приходила сюда раньше. Но ничто из того, что я сейчас увидела, не показалось мне знакомым.
– Это мастерская твоего отца? – спросил Тристан и стал заинтересованно разглядывать различные молотки.
– Нет. – Я покачала головой и огляделась. – Мастерской отца уже давно не существует. Это… думаю, этого я еще не видела.
– Точно?
– Понятия не имею. Я помню, что уже бывала здесь. С папой. Тогда все выглядело по-другому. – Я показала на кислородный баллон, прикрепленный к печи. – Вот этого я вообще не помню.
Тристан сделал шаг ко мне.
– Зачем тут газовый баллон?
– С кислородом пламя дает больше жару. В этом смысл печи.
Тристан поднял брови.
– Ты неплохо разбираешься.
– Не очень. Но кое-что осталось в голове.
– Ты умеешь ковать?
– Может, в теории, – смеясь, призналась я.
– А на самом деле?
– С чего я должна уметь это делать?
Тристан серьезно посмотрел на меня.
– Ну, от твоего отца.
– Уже забыл? Мой отец… Я была ребенком, когда он пропал. Я хоть и наблюдала за ним всегда в мастерской и даже сама опускала железо в огонь, но это казалось тогда лишь развлечением. И только когда папа разрешал. – Я покачала головой. – Знаешь ли, раскаленный металл не совсем удачная игрушка для ребенка.
Тристан засмеялся.
– Ты права. – Он стал осматриваться дальше. – И все-таки отец приводил тебя сюда. Зачем?
– Даже не представляю.
– Он тогда приходил сюда один? С кем он встречался? И для чего ему вообще все это оборудование?
– Откуда мне знать?
Тристан пожал плечами.
– Ты вообще не можешь вспомнить, да?
– Если бы могла, думаешь, я не сказала бы тебе?
Тристан молчал. Он взял молоток в руку и взвесил его. Не поднимая на меня глаз, он сказал:
– Ты знаешь, что есть один способ дать воспоминаниям больше пространства.
– Ты опять начинаешь? – разгневанно спросила я и встала перед ним, чтобы он перестал размахивать молотком.
Он посмотрел мне в глаза.
– Конечно. Или ты не хочешь знать этого?
– Хочу, но…
– Что, если ответы на наши вопросы скрываются там внутри? – спросил Тристан и постучал указательным пальцем по лбу. – Твои душевные плетения не дают пространства плетениям воспоминаний. Они задыхаются внутри.
– Мне все равно! Я не хочу, чтобы…
– Чтобы я приближался к тебе, это я понял, Эбби, но…
Свет выключился, и у меня вырвался испуганный крик.
– Тристан? – завизжала я, потому что сильный грохот и тяжелые вздохи, сопровождаемые резкими мелькающими движениями, дали мне понять, что здесь что-то пошло не так.
– Тристан! – в панике повторила я, когда увидела, как он борется с другим человеком, выкатываясь из тени и пропадая в другой. Ни один из них не выглядел по-человечески. Обоих соперников покрывали темные плетения, их глаза сузились, как у монстров, и светились неестественной чернотой. И все же я узнала противника Тристана с первого раза.
– Кросс! – дрожа выкрикнула я и спряталась за столом, когда следующий прыжок принес их снова в гараж. Инструменты с грохотом падали на пол, и я невольно зажала уши руками, словно могла так защититься.
Я совсем не знала, что мне делать.
– Боже, пожалуйста! – прошептала я и раскрыла глаза.
Шум борьбы приближался ко мне. Теперь они перенесли свою схватку в реальный мир, потому как Кросс схватил кувалду за длинную рукоятку и махнул ей перед собой, целясь прямо в Тристана.
– Осторожно! – заорала я. Любое попадание таким оружием убило бы его!
Тристан скрылся в тени, но Кросс предусмотрел это и нанес ему опасный удар, когда тот снова появился.
– Тристан! – прохрипела я, когда он неподвижно свалился на бетонный на пол. Выскочив из своего укрытия, я поспешила к нему. – Тристан, – взвыла я, обхватывая его голову. По моим пальцам бежала теплая кровь и склеивала его светлые волосы. Плетения затянули лицо – таким я его еще никогда не видела.
– Посмотри-ка, а если это не случайность! – я слышала голос Кросса сзади, но не замечала его. Тристан приковывал все мое внимание. Выжил ли он? Я не решалась проверять пульс на горле или нащупать сердцебиение. Я только смотрела ему в глаза, чья сияющая синева заплыла темнотой, так что ее совсем не было видно.
– Вставай! – приказал Кросс и оттянул меня за волосы от Тристана.
Я закричала от боли, когда он так безжалостно отдернул меня назад, что я упала на бетонный пол.
