Кроме того, впервые в мавзолее Ходжа Ахмада Йасави в двух местах появляются солнечные диски: в тимпанах орнаментированных арок по бокам от северного входа и в месте пересечения (замок) двух дуг мощных стрельчатых арок центрального зала (джамаатхане). Это еще одно удостоверение концептуальной значимости мавзолея; известно, что Тимур самолично принимал участие в разработке архитектурной программы постройки мавзолея. Солярно-огненная образность, таким образом, не столь явно, но со всей очевидностью обнаруживает свое присутствие в послемонгольской архитектуре Мавераннахра…
Для демонстрации сказанного следует остановиться на трех дошедших до нашего времени беспрецедентных памятниках мирового уровня. Это – монументальное здание султана Санджара в центре средневекового Мерва, а также мавзолей Фахриддина Рази и дворец хорезмшаха Текеша в дважды разрушенном Гургандже – столице Хорезма.
Широко известный мавзолей султана Санджара (середина XII в. Мере, Туркменистан, архитектор Мухаммад бан Азиз122) на самом деле, как сейчас полагают, был дворцом, составляющим основную часть большего комплекса иных построек, включающих мечеть и медресе и большое количество подсобных помещений124 (ил. 91). Однако это мнение нельзя признать окончательным. Здание мавзолея разделяется на три зоны – квадратный в плане купольный зал, над ним по всему периметру галерейный пояс и купол, который без сомнения со стороны всех исследователей был голубым. Тем более, что все средневековые источники, говорящие об этой постройке, свидетельствуют о ее величественности и знаменитом голубом куполе, который являлся внешним вторым куполом постройки. Высота здания от пола до верхней точки внутреннего купола в настоящее равна 33 метрам, а раньше здание было много выше.
Архитектурная иконография мавзолея в целом соответствует трехчастной тектонике мавзолея Саманидов в Бухаре125 – обегающая здание галерея повторяет бухарский прототип. Несомненно, в этом архитектор видел определенный смысл. Можно твердо судить о существовании всех признаков перехода иконографических особенностей архитектуры во времени и на достаточно большие расстояния – первой третью XIV в. (1309–1313 г) датируется мавзолей султана Олджейту в Султанийе (Иран) с аналогичной мавзолею Саманидов обходящей галереей и голубым куполом (ил. 92). Подобно зданию султана Санджара, мавзолей Олджейту был окружен внушительным комплексом иных построек. Мавзолей Тимура (Тур Эмир) в Самарканде и многие другие мавзолеи в Хорасане, Иране и могольской Индии отвечает той же иконографической схеме.
По всей поверхности купола мавзолея султана Санджара поверх кирпичной кладки протянута сеть из разветвленных нервюрных тяг, образующих восьмиконечную нервюрную звезду (ил. 94). Восьмерка в исламской нумерологии, как известно, является числовым образом рая126. Внешний голубой купол и восьмиконечная звезда внутреннего купола мавзолея Санджара вместе со всей очевидностью ассоциируются с раем. Октагональной форме отвечали цветовые и числовые константы, соответствующие утвердившейся со времен Куббат ас-Сахры традиции возведения мавзолеев. Формальные иконографические признаки твердо указывают на функции и нашей постройки: заказчик здания явно строил мавзолей. Однако вовсе не числовая образность привлекает наше внимание.
Мавзолей султана Олджейту, Разрез и план.
Мавзолей Гур Эмир, 1405. Самарканд. Разрез.
Купольные нервюры мавзолея не конструктивны, это не каркас внутренней купольной оболочки, рельефные ганчевые гурты вытягивались после возведения внутреннего купола127. Опорой пят восьми пучков нервюр служит выступающий верхний край барабана, под каждым из двух пучков нервюр врезаны 8 окон барабана. Хотя нервюры не конструктивны, они имеют точки опоры и схода в зените купольной чаши. По сторонам окон, в точности под местом снисхождения нервюр, расположены восемь трехчетвертных колонок. Самое главное состоит в закреплении самой идеи нервюр, которая восходит к другим, более ранним памятникам. О возникновении в иранском зодчестве неконструктивных нервюр мы сначала и поговорим.
Для предварительной оценки явления куполов на нервюрах в Большом Хорасане и Иране существенно само возникновение этой идеи и ее конструктивного образа, столь напоминающие соответствующие опыты в архитектуре Андалусии и в зодчестве готики128. Никак нельзя забывать и о существовании купольных нервюр в архитектуре Сасанидов, а их существование являлось в Средневековье хорошим примером для подражания. Для примера приведем один из дошедших до нашего времени памятников – сасанидский храм огня в Найсаре (chahār-tāqi Naisar), расположенный на дороге между Кашаном и Исфаганом (ил. 93)129. Лучевые и геометрические формы нервюр прочно закрепились в архитектуре Ирана начиная с первых же опытов высокого зодчества Сельджукидов.
В мавзолее султана Санджара мы имеем дело с системой гуртов, являющихся по своей сути риторической фигурой, – так мы назовем те нервюры, которые обязаны существовать, они обладают силой долженствования. Сплетение нервюр в геометрические звезды выводит их за пределы конструктивных форм, это форма, облеченная значением. Стиль решает все, а потому наступает время, когда кроме конструктивных нервюр появляются их подобия, никак не связанные с конструктивной организацией купола. Нервюры, безусловно, обладают силой орнаментального, эстетического убеждения, но они, повторим, еще и риторичны. Увлечение нервюрами было столь прочным, что порою иранцы только обозначали их мозаикой и красками на сфере купола.
Для иранского средневекового мышления важна сама идея нервюр, неважно, были они конструктивными или нет. Нет ничего более существенного для иранца, нежели декларация меры, порядка, упорядочивания и выведение некоего строя в архитектуре, математике, геометрии и даже в теории и практике музыки, что сближает все эти науки130.
В случае с мавзолеем султана Санджара мы встречаем пластические нервюры, не менее красивы примеры мозаичного покрытия всей сферы купола с орнаментально-риторической сетью нервюр. На территории современного Туркменистана в Мехне (на самой границе с Ираном) стоит величественный портальный мавзолей знаменитого мудреца Абу Саида Абу-л-Хайра (968-1049 г) XI в. В XV в. после переделки на куполе появилась живописно-рельефная нервюрная сеть (ил. 94). Рельефные нервюры, образующие пятиугольную геометрическую форму, составляют впечатляющий узор на фоне полихромии купола, что одновременно отсылает и к соответствующим геометрическим и нумерологическим представлениям.
Введение конструктивных и ложных нервюр в область нумерологии и, видимо, астрологии выводит их статус из просто конструктивных приемов возведения купола в сферу сложившихся к тому времени представлений о должном, непреложном. Нервюра как непреложность, будь она конструктивно или орнаментально ложной, является ярковы-раженным признаком большого стиля от начала эпохи Сельджукидов до тимуридской архитектуры. По этой причине восточные и западные иранцы пользовались орнаментальными нервюрами по определению, в качестве риторической фигуры. Этот вывод мы обращаем и к примерам устойчивого, не вызывающего никаких сомнении архитектурного опыта иранцев по возведению куполов на конструктивных нервюрах.
