Масса и репрезентирующая ее внешняя и внутренняя оболочка мавзолея Саманидов входят в общую стилистическую программу эпохи становления новой культуры восточных иранцев. В главе I мы назвали это явление монументальным и эпическим стилем культуры.
Когда же древние памятники со временем теряют свои стены и нам предстает обнаженный интерьер, мы с еще большими основаниями можем говорить о значении внутренней оболочки и с этих позиций пробовать восстановить оболочку внешнюю. Приведем пример тому.
В саманидское же время в Восточном Иране возникают колонно-купольные постройки; в некоторых случаях они, по-видимому, оставались открытыми с трех сторон, кроме замкнутой стены киблы с михрабом. Таковой была мечеть под несколькими названиями Нух Гунбад (другие названия: Тарих или Хаджджи Пийада) в Балхе (Северный Афганистан)205. Это одна из самых старых построек северного Хорасана, некоторые исследователи датируют мечеть VIII в. Внутреннее помещение постройки было разбито на девять перекрытых куполами квадратов с шестью круглыми столбами. Если столбы и пилястры боковых столбов были сложены из кирпича, то стены – из блоков пахсы с проложенными между ними сырцовыми рядами. В этой связи Хмельницкий замечает:
«Таким образом, стены, возведенные из менее прочного материала, служили как бы оболочкой для прочной ‘работающей’ конструкции – сочетания столбов, арок и куполов – и, может быть, были возведены после нее»206.
После всего сказанного о значении оболочки сомнения Хмельницкого должны быть сняты в теоретическом плане. Даже если правы Пугаченкова, Хмельницкий и Хильден-бранд в том, что мечеть Нух Гунбад была огорожена стенами, тем не менее внутреннее пространство построек IX–X вв. стремилось вырваться наружу. Оболочка не могла не уступить изощренной столбно-арочно-купольной конструкции. В результате разрушений времени внутренняя оболочка была выведена наружу без дополнительных теоретических ухищрений.
В архитектурном мышлении иранцев обнаруживается еще одна примечательная черта. Иранцам недостает прозрачности оболочки, когда внутреннее, так или иначе, указывает на внешнее. Иранцы прорывают саму оболочку с тем, чтобы открыть пространство наружу окончательно. Кроме сквозного арочно-сводчатого пояса в мавзолее Саманидов, создается практика усложнения оболочки, наделение ее дополнительными качествами. Свидетельством тому является появление в то же время портально-сводчатых входов – знаменитых иранских айванов207.
До нашего времени в большей или меньшей степени сохранности дошло несколько подобных построек – все они были мавзолеями. Их перечисление не займет много места:
Мавзолей Араб-Ата (Тим, Узбекистан) (ил. 122).
Мавзолей Мир Сеида Бахрама (Кермане, Узбекистан) (ил. 69)
Мавзолей Хакима ал-Тирмизи (Термез, Узбекистан) (руинирован)
Мавзолей Исхак-ата (с. Фудина, Карши, Узбекистан) (руинирован)
Мавзолей Халифа Ережепа (Миздахкан, Туркмения) (руинирован)
Архитекторы не ограничиваются вынесением портальносводчатой рамы перед основным объемом построек. Создается объемно-орнаментальная композиция, отмечающая вход внутрь зданий208. Как это было позднее, портально-сводчатые композиции напрямую связаны с глубинами интерьера, они служили пластическим выражением михрабной ниши209. Вместе с тем (на что справедливо указал Ш. Блэр), ранние портальные композиции никак нельзя смешивать с пиштаками и собственно айванами более позднего времени210.
О некоем подобии пиштака можно судить по эламитскому керамическому макету центрической композиции XII в. до н. э. из храмового комплекса Чага Занбил (Chagha Zanbil) или Дур-Унташ, найденному при раскопках самого большого зиккурата в Хузестане. Можно полагать, что идея портальной композиции возникла за 1300 лет до известных построек саманидского времени. Для нас существеннее другое – именно в саманидское время на основе давно существо-вашей идеи-формы началось сводчато-орнаментальное профилирование интерьера.
Если в мавзолее Саманидов орнамент равномерно распределялся по внешней оболочке, то теперь плоскость айванов служила концентрированным выражением объемно-орнаментальных особенностей интерьера. Сводчатые порталы можно оценить как дополнительную внешнюю оболочку, репрезентирующую внутреннюю оболочку построек. Кроме
того, в верхней части арочного портала мавзолея Араб-Ата (ил. 122) находится пояс из слепых трехлопастных арок, что, несомненно, является иконографическим аналогом сквозного арочного пояса в мавзолее Саманидов. Здесь не место ставить вопрос о продолжении данной иконографической линии, об этом см. в отдельной главе.
Разрыв массы стен айванами и буквальный выплеск пространства интерьера наружу указывает на скорое наступление новой эры по освоению внутреннего и внешнего пространства; когда доминанта многоцветных айванов займет все пространство расселения восточных и западных иранцев. Сказанное говорит еще об одной черте оболочки: собственно оболочка (а не поверхность) становится местом рождения новых форм и смыслов, а если говорить еще решительнее, то и новой архитектуры.
Органичным фактором архитектуры является появление двойных куполов в XI в… Внешний купол является второй оболочкой, возникающей, как считают историки архитектуры, для защиты внутреннего купола и интерьера211. Вместе с тем возникновение второго купола вызвало логичное появление и внешнего подкупольного барабана. Обе части структурного целого архитектурных построек именно в это время начали покрываться цветными облицовками (см. выше). Возникновение второй оболочки явилось несомненным прологом к появлению аналогичных оболочек в тимуридскую эпоху. К сожалению, это существенное обстоятельство конструктивного и иконографического порядков не берется в расчет зарубежными исследователями212.
Архитектурные оболочки работают с постройками домонгольского Мавераннахра, Хорасана и Ирана. Однако совсем недалеко то время, когда интерьер будет окончательно раздроблен и расширен за счет введения новых конструктивных и орнаментальных форм, а, следовательно, масса и толщина стен окончательно растворятся в пространстве. Массе, таким образом, противостоит внутренняя форма пространства, захватывающая все больше и больше места в иранской архитектуре. Позднее, в XIV–XV вв. внешние и внутренние стены, разбитые множественными арками и арочками, организуют новое пространство, которое раздвигает интерьер и открывает экстерьер для внешней среды за счет парадных арочных проемов (пиштак). Тем самым нивелируется масса, дробится поверхность и значительно уменьшается оптическая ценность объема.
Уже при Саманидах была решена одна из существенных проблем архитектурной плоскости – она принципиально, по идее не могла быть свободной от излишеств – орнамента, сводчатых айванов. Идея свободной, так сказать, чистой плоскости не соответствует иконоцентричному мышлению иранцев. Даже в том случае, когда в саманидской архитектуре интерьеров поверхность стены не дробилась, она, тем не менее, уступала дроблению достаточно широкого трехдольного тромпа по углам интерьера. Весьма примечательно следующее: сводчатая конструкция трехдольных тромпов явилась базовым элементом для довольно быстрого появления сталактитов в архитектуре Средней Азии и Хорасана. Были созданы предпосылки не только для дальнейшего дробления плоскости, но и переорганизации всего внутреннего пространства.
