Одна из легенд гласит, что блестящие возможности молодого архитектора использовал сам Тимур при строительстве в Самарканде. Действительно, мастер участвовал в строительстве и орнаментации Биби-Ханум и медресе Улугбека. Сказанное важно, ибо мы можем твердо полагать, что Кавам ал-Дин принимал участие в разработке великолепия тимуридского орнамента. Орнаментальная программа всех главных построек тимуридского времени от Масс (ныне г. Туркестан, Казахстан) и Самарканда до Герата и Мешхеда обязана участию ширазского орнаменталиста и архитектора. Свой опыт работы в Мавераннахре архитектор блестяще использовал при дальнейшем строительстве в Герате.
В мавзолее Ходжа Ахмада Иасави в древнем городе Йассы (ил. 90) и во всех зданиях мечети Биби-Ханум (Самарканд, Узбекистан) использовалась новая конструктивная система – щитовые паруса и вертикальные нервюры237. В том же мавзолее Ходжа Ахмада Иасави найдены две строительные надписи: «работа Хаджи Хасана… Ширази» и «Шаме б. Абд ал-Ваххаб Ширази»238. Небезынтересным для истории искусства является то обстоятельство, что строителями мавзолея Ахмада Иасави были привлеченные Тимуром зодчие и орнаменталисты из Шираза, включая молодого Кавам ал-Дина. Ширазские архитекторы в те времена занимали в иранском мире особое положение, что было вызвано деятельностью Тимура по консолидации разных мастеров для строительства своих построек в Самарканде и Йассах.
План архитектурного комплекса Гавхаршад.
Мавзолей Ходжа Ахмада Йасави. 1395. План. Туркестан, Казахстан.
Известны следующие постройки Кавам ал-Дина Ширази, не считая его участия в упомянутых выше постройках в Мавераннахре239: Ханака и медресе для Шахруха в Герате (1410) (не сохранились) Соборная мечеть для Гавхаршад в Мешхеде (1405–1418)
Мечеть, медресе и мавзолей для Гавхаршад в Герате (1417–1437) (ил. 60а)
Мавзолей Ходжа Абд Аллаха Ансари в Газургах, недалеко от Герата (1425–1428)
Медресе Гийасиайа в 150 км. от Мешхеда (1442-43)
Учитывая среднеазиатский опыт мастера в Иассах и Самарканде, а также оставшиеся неизвестными постройки Кавам ал-Дина, можно считать его творчество поистине выдающимся. С раздроблением владений Тимура они отошли к его сыновьям и внукам. Культурным центром Хорасана вновь (после династии Картов) становится Герат во главе с сыном Тимура по имени Шахрух. Его жена Гавхаршад становится выдающимся меценатом, она собирает в Герате многих известных мастеров в различных сферах искусства, архитектуры и науки. Сын Шахруха и Гавхаршад по имени Байсункар был весьма просвещенным и талантливым молодым человеком. Его каллиграфическое мастерство не уступало многим профессионалам при дворе. Каллиграфическая вязь южного айвана мечети Гавхаршад в Мешхеде была исполнена молодым принцем Байсункаром на персидском языке. Его имя и дата окончания постройки сохранилось на узкой полоске южного айвана мечети.
Эта мечеть была начата в 1405 г. и закончена в 1418–1419 г. Кавам ал-Дином, встроена она в существовавший комплекс имама Резы в Мешхеде240. Снаружи мечеть не видна, ее можно увидеть только изнутри. Архитектурный стиль Мавераннахра присутствует и в этой постройке Кавам ал-Дина Ширази, всегда в творчестве мастера будет сказываться его обученность в молодости. В качестве примера приводятся две ранние тимуридские постройки в Самарканде: мечеть Биби-Ханум и медресе Улугбека241.
Мечеть Гавхаршад. 1419 г. План. Мешхед, Иран
Мечеть Гавхаршад находится в южной части средней зоны (собственно захоронения имама Резы) комплекса, а потому у нее нет портального входа, но зато особенно хороши архитектура и орнаментальное узорочье четырех дворовых айва-нов. Двор мечети почти квадратный (длина 55 м и ширина 45 м), в центре двора помещена выгородка для бассейна с водой. Из всех айванов наиболее примечателен южный (Ivan-e Maqsurah), он заметно шире остальных трех. Чуть отступив от входных углов южного айвана, мастер размещает по одному минарету 43 метров высотой. Внушительный купол южной части мечети покоится на четырех мощных опорах. Щитовые паруса создают 16-стороннее основание для барабана купола.
Южная часть мечети с двух сторон окружена колонно-сводчатой сетью зимней мечети (shabistan), что частично переходит и на ее северный айван. Аналогичный принцип построения шабистана мы можем видеть в двух более ранних мечетях: соборной мечети Исфагана и еще приближеннее – в соборной мечети Варамина. В обоих случаях в этом принципе видят рудимент раннего варианта арабского гипостиля, существовавшего до появления крещатого иранского плана дворовой композиции242. Однако, заметим, мечеть Гавхаршад была сразу построена с окружающим шабистаном. Это говорит только об одном – к XV в. сложилась иконография иранской мечети с «наплывами» сводчатых помещений по сторонам айванов по продольной оси.
Это – важное обстоятельство, говорящее о том, что архитектурная мысль продолжала работать, не останавливаясь на достигнутом. Художники и архитекторы Герата действовали по принципу: традиция свершается сегодня. Все принципиальные нововведения, касающиеся общей структуры мечети, были оборваны и более никогда не продолжались с завоеванием в XVI в. территории Мавераннахра и Хорасана сибирскими узбеками, а Ирана – Сефевидами.
Между местом упокоения имама Резы, что отмечено золотым куполом, и мечетью Кавам ал-Дин устраивает два промежуточных помещения – Дар ал-Сийада (двор саидов) и Дар ал-Хуффаз (двор чтецов Корана). Между северным айваном мечети и этими дворами был сделан проход. Связь между мечетью и местом упокоения была непосредственной по горизонтали, а по вертикали она же осуществлялась посредством переклички золотого купола имама Резы и громадного голубого купола мечети владычицы Гавхаршад. Оба купола, корреспондирующие между собой, призваны доминировать над городом сиянием злата и лазури. Сказанное не исчерпывает проблемы композиционной и семантической корреспонденции основных куполов комплекса имама Резы. Над Дар ал-Сийада и Дар ал-Хуффаз наш архитектор также водружает купола, что создает сводчато-купольную непрерывность в комплексе имама Резы.
Как полагают исследователи, беспрецедентно богатый и разнообразный орнамент мечети был также инспирирован работой молодого Кавам ал-Дина над орнаментацией Биби-Ханум и медресе Улугбека в Самарканде243. Заслуга мастера (или мастеров) состоит еще в одном нововведении – именно он в мешхедской мечети Гавхаршад ввел практику тотального покрытия орнаментом архитектурной плоскости. Все, кроме надписей, покрывалось орнаментом, что позднее становится принципиальным для сефевидской архитектуры. Когда мы видим некоторые участки, не затронутые орнаментом, то понимаем, что мастер оставил необработанную плоскость для ритмических пустот, оформленных строгостью белого цвета. Орнамент, таким образом, нацелен на тотальность заполнения стен, арок, сводов, куполов. Следовательно, орнамент ответствен за все, что может быть им покрыто, и в этом случае программная тотальность орнамента синонимична его целостности по отношению к интерьеру и экстерьеру зданий.
