Линкольн заверил Мики, что нет, глаза его не обманывают, хотя оставалось неясным, та ли это голая женщина, которую он сам видел накануне. Сложены примерно одинаково – крупные груди, полновата в талии, – но та, другая, была блондинкой, нет? А у этой волосы – по крайней мере, на голове – темнее, хотя, возможно, просто время дня такое, свет падает иначе.
– Неудивительно, что ты тут свои тетрадки проверял, – сказал Мики Тедди, который сидел спиной к сцене, разворачивавшейся ниже по склону, рукопись – под креслом, подальше от греха.
– Я книгу редактирую, а не тетрадки проверяю, – ответил тот.
– Объяснишь мне разницу, когда тут не будет происходить ничего поинтереснее. Бинокль – вот что нам сейчас нужно.
Ниже по склону хлопнула еще одна дверь, и на террасу вышел Троер, опять голый. Сказал что-то женщине – находились они слишком далеко, не расслышать, но ветерком принесло ее смех.
– Ладно, ну его, этот бинокль, – произнес Мики, так поворачивая кресло, чтоб не пришлось смотреть. – Скажи мне, что это не тот давний козел. Как его, нахер, зовут? Тот, кто Джейси мацал?
– Мейсон Троер.
– Точно. Троер.
– Теперь он хозяин того дома. Предки его померли сколько-то назад.
– Для богатеев они были очень даже милы, – припомнил Тедди.
– Ты это в каком смысле – “для богатеев”? – фыркнул Мики. – Есть какой-то закон, по какому им не полагается быть милыми?
Тедди задумчиво пожевал стебелек сельдерея.
– Вообще-то да. И именно те люди его нарушали.
– Ай, ну вот мы опять. – Мики вздохнул. – Какую-нибудь свою лекцию 1969 года прочтешь, мистер Маркс? Или уже накопил новый материал?
– Вне собаки, – произнес Тедди, шевеля бровями и пыхтя воображаемой сигарой Брюзги – совершенно другого Маркса, а не того, на кого ссылался Мики, – книга – лучший друг человека. А внутри собаки читать слишком темно
[30].
Троеры действительно были милыми людьми, припомнил Линкольн. Казалось, их самих, как и всех прочих, озадачивает, как им удалось произвести на свет такого отпрыска, как Мейсон.
– Ладно, порази меня, – сказал Мики Тедди. – Что ты слушаешь?
– Альтернативный рок, по большей части.
– Типа чего?
– “Декабристы”. “Белль и Себастьян”. “Мамфорд и сыновья”
[31].
– Музыка для пидоров.
– Мы уже пользуемся этим понятием? – произнес Тедди. – Люди с высшим образованием?
Мики отмахнулся от его возмущения.
– Это хипстерское говно. Те, кто слушает эту дрянь, пьют тыквенные латте с пряностями. Ладно тебе. Что еще? Ты ж хоть какую-то настоящую музыку должен слушать.
Тедди пожал плечами.
– Кое-каких авторов-исполнителей. Том Уэйтс. Леонард Коэн. Джош Риттер. Босс, конечно
[32].
– Ладно, – уступил Мики. – Этих я могу уважать.
– А Босс – это кто? – спросил Линкольн.
Оба воззрились на него.
– Штука в том, – сказал Мики Тедди, – что я никогда не понимаю, шутит он или нет. Ты распознаёшь?
– Если речь о музыке, то нет, – признал Тедди.
– Ладно, твоя очередь. – Теперь Мики показывал стебельком сельдерея на Линкольна. – Предполагаю, ты по-прежнему предан Мантовани
[33].
– Не начинай.
– Тедушка. На что спорим, что у него станция “Пандоры”
[34] на Мантовани?
– Что такое станция “Пандоры”? – спросил Линкольн.
– Ты надо мной издеваешься, так?
– Вообще-то да.
– Дай-ка мне телефон взглянуть, – произнес Мики.
– Не дам.
– Дай сюда. Я не шучу. Не вынуждай отнимать.
Линкольн вздохнул, протянул ему аппаратик.
Мики перебрал иконки на экране.
– Ну-ка, ну-ка, – сказал он. – “Пандора”. Господи, ужас какой. Херб Алперт и “Тихуана брасс”. Нэт Кинг Коул
[35].
Тедди уже побагровел, как свекла, плечи у него тряслись.
– И – ага. Вот оно. Так и знал. Джонни, нахер, Мэтис. “Шансы есть… – проблеял он, – раз я глупо улыбнусь…”
[36]
Линкольн выхватил у него телефон и сунул себе в карман.
– Прошу, скажи мне, что вы с Анитой никогда не занимались сексом под Джонни Мэтиса. Потому что мне она всегда представлялась дамой утонченной.
Снизу до них долетел всплеск женского хохота. Все трое неохотно повернулись в ту сторону. Казалось, будто Троер тычется носом в голый женский живот. По крайней мере, они надеялись, что именно туда он и тычется.
Мики встал и цапнул кожаную куртку.
– Пойду-ка я внутрь, – произнес он, – а то меня что-то подташнивает.
– Ты думаешь, почему я спиной сел? – спросил Тедди.
У раздвижной двери Мики сказал:
– Вы же никаких планов на вечер не строили, ребята, да? На Сёркит-авеню сегодня банда играет, я о ней хорошее слышал.
