– Вот это? – переспросила она, прижимая его к себе еще сильней, пока они поднимались и снова опускались с каждым новым накатом. – Наверное, это значит, что замуж я в итоге не пойду.
Линкольн
И вот она. Не просто красива – даже на зернистой черно-белой микропленке. Линкольн и забыл легкую асимметричность ее лица, правый глаз чуть ниже левого, улыбка самую малость перекошена. Такая разница с тем, что считается красотой нынче. Девушка типа Бритни Спирс, левая половина лица идентична правой, как будто вся красота сводится к совершенству и симметрии. А поверх всего этого – еще одна встряска. Ее имя. “Джасти́н Кэллоуэй”. Для Линкольна она всегда была просто “Джейси”. Фамилия требовалась ей не больше, чем Мадонне или Шер. Имя и фамилия определяли личность как просто смертную.
Заметка в “Газетт” появилась в середине июня – через две полные недели после исчезновения Джейси, – и в ней содержался тот же призыв, что ее родители разместили в газетах Кейп-Кода и коннектикутского побережья: ВЫ ВИДЕЛИ ЭТУ ДЕВУШКУ? “Нет, – подумал Линкольн, – сорок четыре года не видел”.
Сознавая, что ни родители, ни жених не одобрят ее поездки на Мартас-Виньярд с Линкольном, Тедди и Мики, Джейси всем сказала, что проводит выходные в Нью-Йорке со своей свидетельницей и некоторыми другими “тетами”. В те времена еще не завели обычай устраивать холостяцкие вечеринки, но она их наверняка убедила, рассказывая о чем-то вроде одного последнего вечера с девчонками перед свадьбой. Вернется в Коннектикут заблаговременно, успеет встретить жениха, когда он приедет из Северной Каролины, где его школа права распускает всех на летние каникулы. Когда Джейси не вернулась, как уговаривались, родители позвонили свидетельнице, и та известила, что нет, Джейси ни в какой город с ней не ездила, и нет, она понятия не имеет, где та может находиться. Затем они позвонили в Минерву – вдруг она подалась туда, но корпус “Тета”, разумеется, был закрыт, а в студгородке почти никого не оказалось. Уже встревожившись, родители снова позвонили подружке узнать, не выходила ли Джейси на связь, и на сей раз девушка, с которой Джейси взяла слово хранить тайну, раскололась – сказала, что та на День памяти поехала на Мартас-Виньярд. Она сомневалась насчет свадьбы, добавила подруга, и ей требовалось уехать куда-нибудь и хорошенько все обдумать. Гостила она в каком-то доме в Чилмарке с парнями, работавшими халдеями в корпусе “Тета”. Погода стояла не по сезону теплая, и они, вероятно, просто решили задержаться там еще на пару дней. А свидетельница знает точный адрес дома в Чилмарке? Не знает. Оставила ли ей Джейси номер телефона там? Нет. Однако с неохотой девушка все ж выдала имена парней, с которыми Джейси уехала, хотя к тому времени Линкольн, Тедди и Мики уже вернулись на большую землю.
Когда настал конец недели, а дочь так и не объявилась, Кэллоуэи обратились в полицию, которая поначалу мало чем помогла. Начать с того, что девушка исчезла не так давно, а потом, если свидетельница права и Джейси передумала выходить замуж, ну… сбежавшими невестами полиция не занимается. Появится, когда будет готова. Но полиция все же связалась с Минервой, и им сообщили адрес квартиры вне студгородка, которую вместе снимали Линкольн, Тедди и Мики. Хозяин квартиры позволил полиции провести там обыск, но никаких следов того, что в квартире кто-то бывал после возвращения хозяину ключей, не обнаружили. Что они за жильцы были? Ну, студенты. Пили пиво, слишком громко включали музыку, но во всем остальном – нормальные. За квартиру платили вовремя, порядок за собой оставили получше, чем можно было ожидать с учетом их молодости и пола.
Хотя Линкольн узнает об исчезновении Джейси, только когда они с Анитой доедут до Аризоны, полиция Гринвича уже успела позвонить в Данбар – Минерва дала домашние номера всех троих парней – и побеседовать с матерью, которая сообщила им, что сын как раз едет в Аризону с девушкой, на которой собирается жениться (нет, ее зовут не Джейси), и пока что связаться с ним нельзя. Да, ей известно, что сын с друзьями праздничные выходные провел в чилмаркском доме. Да, им разрешили. Нет, она не в курсе, что с ними была девушка, но ее это не удивляет. Все они крепко сдружились в колледже. Джейси, насколько ей известно, собиралась выходить замуж совершенно за другого парня. Да, она передаст сыну, чтобы позвонил им, как только доберется до Данбара.
От родителей Тедди толку оказалось еще меньше. У их сына летняя стажировка в какой-то бостонской газете, припомнили они, а после этого он пойдет в школу богословия, для чего – им неведомо, поскольку суеверным они его не растили. Да и новый номер телефона, который он им недавно оставил, куда-то задевался. И нет, они не могут все бросить и его поискать. Занятия в колледжах, может, и закончились, но они – учителя старших классов, и у них впереди еще две недели уроков и горы непроверенных экзаменационных работ.
Домашний номер Мики, который полицейские раздобыли, оказался старым, зарегистрированным на имя его покойного отца; нынешнего же номера, записанного на мать, в колледже не было. Когда в этой путанице наконец разобрались, Мики уже сбежал в Канаду. (Много лет спустя, когда Мики в конце концов вернулся в Штаты после амнистии, он объяснял: когда легавые позвонили, мать его предположила, что они желают узнать, почему он не явился на призыв в армию. А когда они сказали, что звонят насчет пропавшей девушки, она им не поверила.)
Где-то в то же время полиция штата Массачусетс опросила нескольких работников Пароходной администрации – как в Вудз-Хоуле на материке, так и в Виньярд-Хейвен и Оук-Блаффс на острове: не помнит ли кто-нибудь Джейси на пароме утром того вторника. Женщине, работавшей в буфете парома, показалось, что она узнаёт девушку на фотографии, которую ей показали, но в тот день она была слишком занята и не уверена в этом. По всей вероятности, Джейси заплатила наличными за билет в обе стороны в Вудз-Хоуле, и никак было не выяснить, воспользовалась ли она обратным билетом. Между Вудз-Хоулом и близлежащим Фэлметом имелось несколько автобусных маршрутов, но нигде не было зафиксировано, чтобы Джейси покупала обратный билет в Коннектикут, и никто на автостанции не узнал ее по фотографии.
Задним числом Линкольн не понимал, почему полиция не ухватилась за них троих покрепче. В конце концов, они последними видели Джейси, и если имелось хоть какое-то подозрение, что дело нечисто, по логике они были бы первыми, кого следовало допрашивать. Вместо этого, когда Линкольн позвонил в полицию Гринвича из Данбара, беседа их была целиком и полностью для галочки. По сути, он сообщил им, что Джейси в то утро вторника очень не терпелось уехать и она оставила им записку, что хочет успеть на ранний паром. Нет, на острове у них ничего необычного не случилось. (Он не видел причины упоминать инцидент с Троером.) Если Джейси и казалась чем-то расстроенной, то лишь тем, что Мики нужно скоро отправляться во Вьетнам. Еще он сказал, что Тедди они, вероятно, могут отыскать через “Глоуб”, но этим так никто и не занялся.
Причина, почему власти не слишком заинтересовались парнями, похоже, заключалась в том, что они сосредоточились на женихе Джейси, которого и опросили вскоре после того, как он вернулся домой из Дарема. Беседовал ли он с Джейси на тех выходных? Нет, не беседовал. Это необычно? Да не очень. Она недавно передумала выходить за него замуж? Нет, конечно. Потому что от ее свидетельницы они слышали, что она, возможно, передумала. И только когда его приперли этим к стенке, парень неохотно предъявил открытку с Гей-Хед, пришедшую через день после того, как он вернулся домой. На ней стоял штемпель Виньярд-Хейвен, Массачусетс, и она гласила: “Прости. Я думала, что смогу, но нет. Попробуй быть счастлив”. И как ему от этого стало? Никак, он не поверил, что это правда. У невест иногда случается такой мандраж. Они с Джейси любят друг друга, он в этом уверен. Со временем она опомнится. Почему же он не сообщил им об открытке сразу? По той же причине. Она ничего не значит. Он может доказать, что все выходные провел в Северной Каролине? Разумеется, определенно.
