– Рокси! Накинь на себя, к черту, что-нибудь. У нас гости.
Пусть даже Троер и стоял в дверях, Линкольну открывался вид на террасу, где из шезлонга встала женщина, подошла к сетчатой двери и заглянула в дом, сложив ладони лодочкой.
– Что?
– Ничего! – рявкнул в ответ Троер. И пробормотал – скорее Линкольну, чем ей: – Да хоть целому свету мохнатку свою свети. Мне-то что.
Когда он сделал шаг вбок, чтобы гость мог пройти в дом, Линкольн покачал головой.
– Я на минутку.
– Ладно, тогда я выйду. – И Троер дал сетчатой двери захлопнуться за собой со звуком выстрела.
Линкольн подавил улыбку. Когда он объявил, что намерен нанести Троеру визит, Тедди вызвался сходить с ним, но Линкольн ответил, что это необязательно, пусть только вызовет полицию, если услышит стрельбу. Мысленным взором он уже видел, как Тедди набирает 911.
– Ну и что за дела? Ваш друг вам ничего не передал?
– Нет, все передал. Просто хотел вам сообщить, что я в конечном итоге решил, что не буду выставлять свой дом на продажу.
– Вы не желаете его продавать. Я не желаю его покупать. И зачем вы мне об этом сообщаете?
– Затем, что мой риелтор кое-что заметил, когда смотрел документы.
Собеседник его зримо окаменел.
– Очевидно, что у вас нет права прохода через мой участок. Вы это знали?
– О, вот теперь я понял, – произнес Троер, сощурившись. – Вы не хотите продавать мне дом – вы хотите продать мне право прохода по цене дома.
– Нет, я думал, доллара будет достаточно. Конечно, если возникнут юридические расходы, покрывать их вам.
Троер склонил голову набок:
– Хотите сказать, что продадите мне право прохода по своей территории за доллар?
– Верно.
– Почему?
Ответ на это мог быть длинным и включал бы в себя извинение, к которому Линкольн был не склонен, а потому выбрал версию покороче.
– А почему нет? – сказал он. – Мы же соседи, верно?
– Да не особо. Вас тут не бывает никогда.
– На самом деле мы с женой думаем провести здесь пару недель следующим летом, – сказал Линкольн, хотя с Анитой этого пока не обсуждал. – Может, и отца моего привезем, если он будет хорошо себя чувствовать. – Как тут предскажешь? Если Вава ходит сейчас к мессе, может, и на такое согласится.
– Лучше не в августе, – посоветовал Троер, чуть расслабившись, но все еще с подозрением. – Тогда сюда Обама приезжает. Со всей остальной своей либерасней.
Линкольн показал на плакатик Трампа на лужайке:
– Вы ж не будете на самом деле за него голосовать. Правда?
Троер фыркнул:
– Вот еще. Это чтоб весь остальной Чилмарк позлить. – Но затем пожал плечами: – Хотя, если его двинут, чего бы и нет.
Линкольн вздрогнул, но стерпел.
– Цена вашего права прохода только что удвоилась, – сказал он.
Он уже преодолел половину склона вверх к себе, когда услышал, как его окликают. Повернувшись, увидел, как к нему рысит Троер, и пузо у него колышется поверх плавок. Добежал он, запыхавшись, в руке – пачка каких-то листков. Линкольн не понял, что это страницы из рукописи Тедди, пока Троер их ему не отдал.
– Рокси во дворе собрала.
Если Линкольн не ошибся, сперва их измяли и выбросили в мусорку, а буквально только что вытащили и торопливо разгладили.
– Спасибо. Тедди будет рад.
– Так что… со всем этим правом прохода? Значит, договорились? Сраться не будем больше?
Линкольн кивнул:
– Именно так.
– Ну тогда ладно, – проговорил Троер, протягивая руку. – Тогда по рукам.
Линкольн сглотнул и пожал.
Тедди
– Ты уверен, что Анита согласится? – спросил Тедди.
Подходило к концу утро вторника, и они стояли, привалившись к прокатной машине Линкольна в очереди на паром в Оук-Блаффс. Подходившее к слипу судно было полупустым, но на большую землю пойдет полным – в это время года больше людей уезжает с острова, нежели приезжает на него. Вчера Тедди на этом же пароме скатался за своей машиной – забрал ее с фэлметской стоянки и перегнал на остров. Завтра позвонит в колледж и подаст в отставку, а также сообщит, что если они не найдут нового главного редактора, “Семиярусные книги” он закроет. Под конец недели попросит отделение английского послать кого-нибудь с программы “работа-учеба” к нему на квартиру, чтобы собрали все, что ему понадобится на осень – теплую одежду, рабочие сапоги, лэптоп, – и отправили сюда на остров. Квартиру он оставит за собой до начала следующего года – просто на тот случай, если на Виньярде что-нибудь не сложится. А не сложиться может. Он это знал. После приступов у него часто наступала маниакальная фаза и повсюду маячили яркие возможности, которые через неделю-другую испарялись. Однако в этом новом плане что-то казалось правильным, да и вообще его давненько уже ничего не будоражило.
– На самом деле Аните эта мысль очень понравилась, – заверил его Линкольн.
Вчера Мозеры созванивались полдюжины раз, составляя список того, что нужно сделать с домом в Чилмарке, перед тем как выставить его весной на продажу. Тедди считал, что почти со всем справится сам. Не разберется только с электричеством, и пара других задач будет ему не под силу, поскольку там, скорее всего, потребуются двое, но одним будет он сам, а если все пойдет, как он надеется, то ему известно, кто будет вторым.
– Ты нам деньги сэкономишь.
Тедди предполагал, что так оно и будет, но его беспокоило, что предложение застанет Линкольна врасплох и он не сможет подобрать годную причину, чтобы отказать старому другу. Вместе с тем, казалось, Линкольн искренне колеблется, продавать дом или нет, поэтому, возможно, отложить решение до весны имело смысл и для него с Анитой.
– Что ж, – сказал Тедди, – если передумаете, просто сообщи, и я уберусь.
– Не передумаем, – ответил Линкольн. – Я просто надеюсь… – Тут голос его затих.
– Ясно, – сказал Тедди.
Линкольна, который всегда все планировал тщательно и рисковать не любил, вероятно, беспокоило, что Тедди действует под влиянием порыва – столь радикально меняет свою жизнь, сам при этом ничего не продумав досконально.
– Ты надеешься, что меня не ждет грандиозное разочарование.
Сам Тедди тоже на это надеялся. Хоть и был изможден в ту ночь, когда Мики излагал свою историю, заснуть после не сумел – отчасти потому, что глаз пульсировал в такт дыханию. Когда небо наконец стало немного светлеть на востоке, он тихонько оделся и вышел в кухню приготовить себе чашку кофе “Кьюриг”. Он его разбавлял как раз, когда в дверях возникла Дилия. Начала было что-то говорить, но Тедди поднес указательный палец к губам и показал в сторону большой комнаты, где на диване храпел ее отец. Она подошла к кухонной стойке, и Тедди передал ей чашку, а себе сделал еще и прошептал:
