Но таков был не тот конец подзорной трубы. Хорошо, пускай – возможно, если глядеть на все с надлежащего конца, искажения все равно неизбежны: дальнее кажется ближе, чем на самом деле, но ты хотя бы смотришь в ту же сторону, куда движется твоя жизнь. А жизнь от ее хлама избавить в действительности не получится по той простой причине, что жизнь и есть сплошь хлам. Если свобода воли лишь иллюзия, не является ли эта иллюзия необходимой – если в жизни вообще обязательно должен иметься какой-то смысл? А точнее – что, если не должен? Что, если тебе дается осмысленный выбор, а то и не один, который способен изменить твою траекторию? Ладно, скажем, иногда и впрямь возникает ощущение, что исход предрешен, но вдруг предрешен лишь частично? Состязание между судьбой и свободой воли такое скособоченное оттого, что люди неизменно принимают одно за другое – яростно бросаются на то, что закреплено и непреложно, в то же время пренебрегая тем, чем поистине могут управлять сами. Сорок четыре года назад на этом самом острове, когда им в лицо глядели целые горы улик иного, Тедди и его друзья согласились с тем, что их шансы жуть как хороши. Дурни, конечно, по всем объективным меркам, но не были ли все они в ту ночь еще и отважны? Что полагается делать, когда перед людьми целый мир, которому плевать, будут жить они или умрут? Съеживаться в комок? Падать на колени? Если Бог и существует, должно быть, Он давится от хохота. Мухлюет с ними, а эти чертовы дурни, кого Он якобы создал по собственному образу и подобию, не Его винят во всем, а себя.
Когда паром с Линкольном скрылся из вида, Тедди остался на причале практически один. Почти время обеда, и он поймал себя на том, что проголодался. Спешить назад в Чилмарк незачем, поэтому он прошелся пешком до той таверны, где они с Линкольном пили пиво всего четыре дня назад, когда он только приехал на остров. А кажется, будто прошла целая вечность. На террасе он заказал миску похлебки. Пиво пить рановато, но он никуда не торопится и потому все же попросил его. Как доест и допьет – поедет вглубь острова, туда, где его ждут несколько месяцев разных задач. Тедди осознал, что с нетерпением ждет каждой. Может, перед тем как начать, позвонит Терезе. Сообщит, что́ с ним тут произошло, и он не только выжил, но и стал относиться ко всему лучше, чего не было с ним уже давно. Может, даже скажет, что подумывает написать ту книгу, какую ему советовал не писать Том Форд, пока нужда не подопрет. Ничего хорошего, вероятно, у него не получится, но если даже и так, возможно, ее удастся починить. Последние десять лет он чинил испорченное другими – так почему же не починить свое? Много лет он верит, будто на этом свете неотложных дел у него больше не осталось, да и миру он ни к чему. Но, может, ошибается.
Благодарности
Спасибо Хауарду и команде “Репетиция хора” в “Шельфовом эле”, а также Сьюзен Кэтлинг и Хилари Уолл из “Виньярд газетт”. И, как всегда, спасибо Нэту и Джудит, Эмили и Кейт, Гэри и всем в “Нопфе”. И нужно ли говорить, что ни одна из этих книг не была б написана без Барбары.
