– Джина, чёрт возьми, о чём ты говоришь? – повышая голос, произносит Дерик, когда мы оказываемся этажом выше.
Вырываю свою руку и презрительно смотрю на него.
– Ты изменяешь своей девушке. Если уж у тебя так зудит в штанах, то обратись к урологу и пройди курс лечения. Подхватил, видимо, что-то от этих девиц. Но хватит морочить бедняжке голову. Это неправильно. От этого ты круче не становишься, а выглядишь, как доступная шлюха, – шиплю, указывая на него пальцем.
– Она больная. Надо просто смириться, – Дерик шумно вздыхает.
– Так, ты что, обо мне?! Это я больная? Я не зажимаю девиц по углам и не бью их по тощему заду! Это ты…
– Джина, закрой рот. Ты меня уже утомила. Ты явно не в себе, – фыркая, Дерик разворачивается и идёт по пустому залу.
Надо же, здесь есть ещё один зал. А я не знала. Но в нём нет посетителей, хотя есть столики, разделённые перегородками. Да и света здесь нет… хотя есть, столик на балконе освещён. Там стоят свечи. Что за ерунда происходит?
– Дерик, не смей так уходить! Мы не закончили. Если тебе никто не мог сказать в лицо, какой ты скотина, то это не значит, что ты не такой. Неужели, нельзя хранить верность одной? Нет, я не понимаю. Это так сложно? Если да, то не вступай в отношения. Но выглядело это противно и гадко. Даже для меня, которая отношения к тебе не имеет. А что будет с ней? – продолжая возмущаться, подхожу к нему.
Дерик садится в кресло и закрывается от меня меню.
– Эй, я с тобой говорю, молодой человек. Не смей уходить от темы. – Зло опускаю меню рукой и сверлю Дерика взглядом.
– Как ты меня назвала?
– Это чтобы привлечь твоё внимание. Серьёзно, прекрати морочить голову своей девушке. Будь мужчиной, а не обманщиком. Пусть ты так повышаешь свою самооценку, но от этого лучше не становишься. Ты и понятия не имеешь, что она будет чувствовать, если ей кто-нибудь расскажет обо всём, – произношу, качая головой, и сажусь в кресло, стоящее напротив.
– Тебе приносили сегодня вино или что-то покрепче? – прищуриваясь, спрашивает он.
– Увы, нет. Но я бы выпила, чтобы не видеть твою противную физиономию. А теперь она ещё и тошнотворной кажется из-за твоих измен, – кривлюсь я.
– Тогда скажи, какой гремлин в тебя вселился? Что ты несёшь? – Дерик бросает меню с напитками на стол, чуть не сбивая свечу, но я успеваю её удержать.
– Конечно, ты сейчас раздосадован из-за того, что тебя поймали за яйца. Но ты даже не скрываешь того, насколько ужасно поступаешь с девушкой. Я всё могу понять, правда, и ты взрослый человек, но если у тебя квест на поиск свободной норы, то прекрати убивать всё то прекрасное, что о тебе думает она.
– Джина…
– Ты просто не знаешь, каково это, когда тебя бросают, и мало того, что бросают, да ещё и долго обманывали. Я знаю. Со мной это было дважды. Дин меня обманывал, точнее, многое недоговаривал о себе, а потом вовсе исчез. И это изменило мою жизнь. Если бы он сказал правду, то всё было бы иначе. Это больно, Дерик. Это очень больно, и сердце разбивается на куски. Из-за него я выбрала иной путь, который привёл меня к очередному обману, тайным изменам моего жениха и затем к его побегу. А всё из-за лжи, понимаешь? Скажи ей правду. Пусть она сначала будет ненавидеть тебя, но потом поблагодарит за то, что ты был честен. Неужели, это так сложно? Да и к тому же, думаешь, эти девицы будут держать язык за зубами, когда увидят её? Нет. Женщины – самые гадкие существа на планете, у них нет совести. Так что скажи ей о том, что между вами всё кончено. Прояви хотя бы уважение к тем годам или месяцам, которые она потратила на тебя, – говорю, указывая на Дерика пальцем.
Он ударяет себя по лицу и проводит ладонями по щекам.
– Как у тебя мозги устроены, а? Ты, вообще, адекватная?
– Я, не совсем и признала это. Но ты просто мерзавец, что ещё хуже. Я не побоялась сознаться в своих минусах, а ты – нет. Почему вам, мужчинам, это так сложно сделать? Вы что, извращённое удовольствие получаете, изменяя и обманывая? Какой в этом толк? – возмущаясь, всплёскиваю руками и отворачиваюсь, всматриваясь в панораму города.
– Так. Кто такая она? И какого чёрта ты лезешь в мою личную жизнь? Она тебя не касается, Джина, – рычит Дерик.
Бросаю на него взгляд и усмехаюсь.
– Ты прав…
– Вот на этом и закончим.
– Но…
– Джина, закрой рот!
– Но ты изменяешь! Прекрати эти отношения и трахайся сколько угодно, но не смей унижать и ломать девушку, ясно? Козёл! – Ударяю по столу. Меня так злит его поведение. Это отвратительно так поступать с девушкой, которая его любит! Не за что, конечно, любить, но что-то она в нём нашла. А раз нашла, то как минимум достойна нормальных объяснений, а не боли.
– Какую девушку? О чём ты говоришь? О ком?
– Как о ком?! Ты уже забыл о ней? Боже, конечно, помаячила на горизонте свободная нора, и ты в неё полез! Мужчины! Какие же вы гадкие!
– Нора? Правда? Ты сейчас…
– Да, когда я злюсь, то использую не совсем приличные слова, но ты заслужил. Скажи ей, иначе я это скажу и объявлю тебе войну. Попридержи своего червяка в штанах. Ты уже давно вышел из того возраста, когда встаёт на картинки из журналов с голыми девицами. Скажи своей девушке правду, Дерик. Клянусь, я не оставлю это просто так, пока ты ей во всём не признаешься.
Дерик потирает переносицу и шумно вздыхает.
– Мне надо выпить. Трезвым я этого не вынесу, – бормочет он.
– Ну да, конечно. Проще увильнуть от правды, чем её признать. Изменщик, – обличительно цежу.
– Так. Давай закончим этот разговор…
– О-о-о, нет. Я его только начала. Дерик, да посмотри ты на меня. Хочешь, чтобы она была такой же, как я? Да я никому такого не пожелаю. Знаешь, как ужасно не верить мужчинам? Подозревать их? Ненавидеть их? Знать, что ты ничего хорошего недостойна, потому что грудь у тебя не третьего размера, а всего лишь второго, и ноги растут не от ушей. А волосы не такие светлые, как хочется парню. Да и выглядишь ты обычно, ведь тебе нужно думать о будущем, как и платить по счетам. А он? На моём опыте парни дважды использовали меня и морочили мне голову. Во второй раз было уже всё равно, а с Дином… это очень больно, Дерик. Это так больно, что ты начинаешь презирать, ненавидеть и стыдиться самой себя. Ты закрываешься от всех. Ты не позволяешь больше никому узнать себя и в результате теряешь себя. Это ужасно. Не поступай так с ней, пожалуйста. Скажи ей правду, – прошу и дотрагиваюсь до его руки, лежащей на столе.
– Я всего лишь прошу тебя взять на себя ответственность за свои же действия. Тебя никто не заставлял спать с ними, ты сам этого хотел. Никто тебя не связывал и не приставлял к виску дуло пистолета. Это твой выбор, так прими его. Хочешь развлекаться, да развлекайся. Но скажи ей правду. Ты не готов к серьёзным отношениям. Ты ещё не нагулялся. Ты её недостоин. Да хоть что скажи ей, но, главное, донеси до неё мысль, что она не плохая и не виновата в том, что это ты лёгок и слаб на передок. Ничего, это лечится… наверное, но она ни при чём. Она доверила тебе своё сердце, свою душу, свои мысли. Не поступай с ней так гадко. Не каждая это вытерпит достойно. – Из-за своего разыгравшегося чувства справедливости, крепче сжимаю руку Дерика, смотрю в тёмные глаза и вижу в них отблеск свечей. Боже, кажется, что в них два тела сплелись в одно и…
