– Спасибо, ты читаешь мои мысли, – улыбаясь ему, оставляю без комментариев такую ненормальную заботу обо мне. Сажусь в кресло, и Дерик сразу же наполняет шампанским бокал для меня. Так, это уже не смешно. Меня напрягает тот факт, что он, вообще, всё это делает для меня.
– Температуры нет? – и всё же не сдерживаю ехидства в голосе, принимая бокал.
Дерик раздражённо закатывает глаза и передёргивает плечами, располагаясь рядом со мной в кресле.
– Бери то, что даю, и заткни свой рот едой, Джина.
– Какой ты у меня романтик, однако. Аж коленки затряслись от твоей галантности, – хмыкая, поддеваю его и, обмакнув малину в шоколад, бросаю её в рот. Блаженство.
– Главное, что б не зубы. Скажу сразу, что прячь их, когда у тебя во рту член…
Откашливаюсь и ударяю его по плечу. Он смеётся грудным, красивым смехом, а я, кажется, плавлюсь, как чёртов шоколадный батончик в солярии.
– Никто не должен знать о нас, Джина. Если я говорю никто, это означает, что никто. Ни Сабина, ни твоя ненормальная семья. Это понятно?
Веселье так же быстро обрывается, как и началось.
– Кристально. Так это ещё не конец?
Дерик приподнимает уголок губ, и его ладонь ложится на мою обнажённую коленку.
– Это даже не середина, – шепчет он.
– Боюсь-боюсь, – игриво отвечаю, слизывая шоколад с пальцев.
– Так ты поняла, что твой Хайд был выдумкой, Джина? – Его ладонь медленно скользит вверх по моему бедру.
– Вообще-то, он до сих пор отрывается, как в последний раз.
Он щиплет меня за внутреннюю сторону бедра, и я вскрикиваю от боли, отпихивая его руку и закрывая ноги халатом.
– Ладно. Может быть, это был не Хайд, а я. Меня до сих пор это пугает. Кажется, Альора со мной что-то сделала, потому что в Америке, я знаю точно, всё вернётся на свои места. Когда я говорю Альора, я имею в виду тебя, Дерик. Ты для меня и есть вся Альора. Мы ещё поедем купаться в то место? Моё время пребывания здесь заканчивается. Ты же помнишь, что у меня обратный билет в Америку?
Его взгляд мрачнеет, как и моё хорошее настроение улетучивается.
– Ты могла бы и остаться. Ты под моей протекцией, и всё, к чему прикасаешься, оплачиваю я.
– Что? – шокировано шепчу я.
– Не начинай. Таковы законы и протокол. Когда кто-то берёт под свою защиту гостя, то он полностью оплачивает его пребывание в Альоре. Никаких возмущений, Джина. Мне на том свете деньги не понадобятся, но, умирая, мне будет что вспомнить…
– Дерик, прекрати! Не говори о смерти! – возмущаюсь я, а мурашки от страха уже бегут по коже.
– Ты должна это знать. Когда Дин станет королём, то это будет тяжёлый год. Покушения точно будут, и я хорошо выполню свою работу и отработаю тот долг, который они на меня повесили. И поэтому хочу насладиться временем, проведённым с тобой, Джина. Потом у меня его не будет. Это правда, и ты обязана принять её без каких-либо споров. Ты знала на что шла. Я никогда не скрывал от тебя, чем занимаюсь. Я глава службы безопасности, и я же защищаю Дина своим телом и мозгами, – говорит Дерик, отклоняясь на спинку кресла. Мне так страшно, что он спокоен и говорит мне всё это. Я же… я не знаю, что со мной будет, если его убьют. Я не знаю…
– Хочу, чтобы поскорее это закончилось. Я так устал, Джина, – горьким шёпотом добавляет он.
Непроизвольно в моих глазах появляются слёзы.
– А я? Почему ты настолько эгоистичен, если даже не хочешь подумать о том, что будет потом со мной? – Солёная слеза быстро скатывается по щеке и попадает в уголок губ.
– Ты будешь в порядке. Далеко отсюда, Джина. Ты не будешь искать встреч ни с кем отсюда, поняла меня? Тебя могут использовать и убить. Не вынуждай меня превращаться в чёртового дьявола и выходить из преисподней, чтобы защитить тебя.
– У тебя всё так просто, Дерик. Ты шутишь о смерти, а мне когда-то запретил. Ты словно призываешь её. Почему? Скажи, почему ты так хочешь, чтобы всё закончилось трагично, Дерик? Для меня? – с болью шепчу я.
– Для тебя всё будет…
– Ты что, тупой? Если ты погибнешь, то плохо будет мне. Я буду умирать внутри, потому что тебя не будет рядом. Неужели, эта жизнь настолько паршива, что ты смеешь говорить мне такое прямо сейчас? Я готова сделать всё, чтобы ты полюбил свою жизнь, Дерик, но за пределами Альоры. Она ведь убьёт тебя. Люди неблагодарны, особенно Дин. Я безумно разочаровалась в нём, а ты для меня идеал мужчины. Пожалуйста, дай себе шанс, Дерик. Тогда ты дашь его и мне, – касаюсь его руки и крепко сжимаю её. – Расскажи мне, что тебя так сильно мучает? Давай вместе сразимся с демонами, Дерик. Я же здесь, рядом с тобой и не уйду, пока ты сам не отвернёшься от меня. Я хочу дать тебе всё, что у меня есть, но только дыши, даже если без меня. Дыши и не бойся своих желаний. Ты имеешь право на всё. И быть счастливым тоже, – сдерживаю комок горечи внутри и приподнимаясь, перебираюсь к нему на колени.
Дерик позволяет обнять себя за шею и поцеловать в висок, обнимая меня в ответ и утыкаясь носом мне в шею.
– Ты мой первый и последний запретный альянс, Джина. Мои демоны тебя уничтожат, если и я не убью их первым, они доберутся до тебя. Когда-то я сказал, что боюсь, если ты увидишь мои слабости. У меня их очень мало. Три. Страна. Королевская семья. Ты. Но для такого, как я, это уже много, потому что ты поднимаешься и становишься важнее, чем те, кого я поклялся защищать. Я буду закрывать тебя собой. Я не имею права… Джина, прости. Я не могу тебя привязать к себе так сильно. Прости меня.
От болезненной хрипотцы в его голосе моё сердце сжимается, и я притягиваю голову Дерика к себе.
Сейчас в моих руках не волкодав, а мужчина, которого загнали в капкан чувством вины. И мне больно за него. Не знаю, как помочь ему, но найду способ.
– Я не боюсь твоих демонов, потому что это ты. Настоящий. Сильный. Невероятный. Честный в своих мечтах. Никакие слабости не сделают тебя мишенью. И я обещаю, что тебе не придётся прикрывать меня собой. Никогда. – Потому что я тоже готова закрыть тебя собой.
Кажется, кто-то начал чувствовать намного глубже сегодня. И это паршиво, ведь этот кто-то только я.
Глава 25
– Джина, прекрати.
Недоумённо приподнимаю брови, жуя тост с джемом.
– Что прекратить?
– Пялиться на меня. И… хм, улыбаться. – Дерик ёрзает на стуле, сидя напротив меня.
Запиваю тост чаем и стараюсь поджать губы, но они сами расплываются в улыбке.
– Джина, – тихо возмущается он, оглядываясь по сторонам.
Утром в ресторане не так много гостей, проживающих в отеле, поэтому его поведение странное и ненормальное. Хотя это для него из категории «полёт нормальный».
– Да что? Хочу и улыбаюсь. Тем более у меня есть причины. Ты, к примеру. Мы завтракаем вместе. Ты не сбежал ночью и даже спал со мной в одной постели. Имею право, чёрт возьми, быть удовлетворённой морально, – шёпотом замечаю я.
