– Да… да, конечно. Я тогда пойду… Даниса проведать нужно и узнать, что там с Дином. Вдруг что-то важное разузнаю.
– Хорошо. Приходи ко мне, ладно? А то я чувствую себя здесь, как в клетке.
– Без проблем, вечером принесу ужин тебе и себе. Да и, может быть, Эни присоединится. Новости узнаем.
Киваю Сабине, почему-то странно смотрящей на меня. Но её взгляд вновь меняется на весёлый, и она выходит из моей спальни.
Вот теперь можно снять маску безразличия к отношениям Дерика и Кристин. Я понимаю её. Она боится потерять своё место и покровительство Дерика, но я больше верю ему. Я должна ему верить, ведь он был искренен со мной. Возможно, у меня не такой большой опыт в отношениях, но Дерик другой. Он закрытый и сложный человек, и в то же время я помню печаль в его глазах. Прекрасно помню грусть в голосе, когда он просил меня ему верить. Хотя бы… выходит, что его все видят ненужным балластом, приживалкой, да и он сам таковым себя считает. Но он отработал своё. А Кристин? Подумаю о ней позже, когда всё уляжется. К тому же разве я имею право лезть в их отношения? Между нами с Дериком всё несерьёзно. Я улечу в Америку, он останется здесь. Будущего у нас нет и быть не может. От этих мыслей становится ещё паршивей. Не хочу его отпускать, и всегда буду помнить.
Не успеваю отойти от разговора с Сабиной, как дверь моей спальни открывается, и появляется Калеб, ещё более мрачный, чем раньше. Он закрывает за собой дверь и быстро подходит ко мне.
– Что такое? – напряжённо шепчу я.
– Её Величество желает видеть вас и немедленно. Она в кабинете. Пока вы занимаете всё крыло, то вам следует принять её только там, а не в личной спальне, – быстро произносит он.
– Чёрт. Отказаться могу?
Калеб отрицательно качает головой. Клаудии мне ещё не хватало. Чёрт!
– И что она хочет? Есть какие-то предположения?
– Вероятно, это связано с её сыном и происшествием в Монте-Карло. Она пришла, чтобы убедиться, что вы, леди Реджина, им не враг. И вам придётся убедить королеву в том, что никакой опасности вы не представляете, иначе может пострадать Дерик. Также я советую вам держать втайне ваши близкие отношения с Дериком…
– Так, ты мне не учитель, Калеб. Я лишь спросила о причине появления Клаудии и поняла её. Да и между нами с Дериком нет никаких отношений, мы просто приятели. Один приятель помог другому. Всё, – отрезаю я.
Калеб поджимает губы, буравя меня недобрым взглядом.
– Не забывайте, леди Реджина, что у меня есть доступ ко всем камерам наблюдения в замке, и я точно уверен, что вы любовники. Но ради Дерика я оставлю это в секрете, если вы будете делать так, как я говорю, и передадите мне всю информацию, которую вам скажет Клаудия. Я ясно выразился?
– Яснее некуда. Только вот я не шпион и буду поступать так, как считаю нужным. Я тоже хочу уберечь Дерика от проблем, каким бы козлом он ни был для меня. Поэтому я сама по себе. Я ясно выразилась? – фыркая, обхожу Калеба, но он резко и довольно грубо хватает меня за локоть, останавливая.
– Леди Реджина, для вашего же блага сотрудничать со мной. Вы обрели слишком много врагов, я стараюсь уберечь вас от проблем, потому что Дерик очень волнуется о вас.
– Я благодарю тебя, Калеб, за всё. Но не нужно давить на меня. Я тоже хочу уберечь и Дерика, и народ Альоры от возможной гибели всего хорошего здесь. Могу лишь пообещать, что против народа не пойду.
– Этого достаточно, – Калеб кивает мне и отпускает.
Мы вместе выходим из моей спальни и спускаемся вниз. Замечаю горничную, вносящую поднос с чаем и закусками в кабинет. Калеб идёт на шаг впереди меня и первым оказывается в кабинете.
– Леди Реджина Хэйл, Ваше Величество.
Закатываю глаза на такую коробящую меня официальность.
– Пусть войдёт, – раздаётся голос Клаудии. Ну, спасибо тебе, дорогая, за то, что разрешила войти в мой же кабинет. То есть в кабинет Дерика, но в нашем чёртовом крыле.
Цокая каблуками, вхожу в кабинет, и дверь за мной закрывается. Мне неприятно видеть эту элегантную женщину в месте, которое принадлежит моим воспоминаниям о Дерике. Она словно пачкает нашу с ним историю.
– Ваше Величество, – сухо произношу и делаю неглубокий поклон.
– Реджина, оставим формальности за дверью. Присаживайся. – Она указывает мне на кресло, стоящее напротив неё.
Пристальный взгляд Клаудии выбивает меня из колеи. Хочется высказать ей всё, что накипело внутри, но я до боли сжимаю губы и присаживаюсь.
– Не верю, что это сделал мой сын, – горький шёпот срывается с её губ. Поднимаю голову и прищуриваюсь.
– Можете не верить сколько угодно, мадам, но это он. Вы научили его лупить женщин? – едко произношу я.
Лицо Клаудии на мгновение превращается в мёртвую маску горя.
– Понимаю твою ярость, Реджина. Никогда не могла даже предположить, что мой сын, которого я учила уважать женщин, поднимет руку на одну из них. Его проступку нет оправданий. Я приношу тебе свои искренние извинения за поведение Фердинанда.
Поражённая её словами, киваю, но сразу же вспоминаю, о чём предупреждал меня Калеб. Она боится моих дальнейших шагов. И сейчас я обязана прощупать почву.
– Мне не нужны ваши извинения, мадам, это уже случилось. Ни одно извинение не сотрёт из моей памяти тот страх и ужас, когда ваш сын вышел из себя под влиянием алкоголя и наркотиков. Но больше меня волнует другое – его отношение к Альоре. Вы не считаете, что пора бы, действительно, готовить его к ответственности?
Клаудия тяжело вздыхает и кивает мне.
– Ты права. Я слишком часто потакаю своему сыну и за последние сутки переосмыслила многое. С твоим появлением всё изменилось в худшую сторону…
– Простите, мадам, вы обвиняете меня в гадком и низком поведении вашего сына? Он и до меня тратил деньги налогоплательщиков направо и налево, употреблял алкоголь и устраивал вечеринки. Он не научился отвечать за свои проступки и помогать тем, благодаря кому вы так роскошно живёте, – резко перебиваю её.
– И даже эти вольности я тебе прощаю, Реджина. Я понимаю твоё состояние в данный момент. По этой причине я и пришла к тебе. Я ведь тоже сейчас переживаю унизительные минуты. Я прошу тебя о помощи.
Удивлённо замираю, не веря своим ушам.
– Не отрицаю, что это самое последнее, что я бы сделала в своей жизни, но у меня не осталось выбора. Не предполагала, что какая-то американка, простолюдинка без должной родословной и с ужасной наследственностью, окажется человеком, который мог бы мне помочь…
– Осторожнее, мадам, вы пришли просить о помощи, и оскорбления вам точно не помогут, – мрачно вставляю я.
– Я честна с тобой, Реджина, как и ты была честна со мной ранее. Ты не подходишь ни моему сыну, ни нашей стране. Ты чужая и останешься такой навсегда. Но именно ты, по какой-то глупой случайности, имеешь сильную власть над моим сыном. Он превращается в откровенного слюнтяя, слабого и безвольного, как только твоё имя повисает в воздухе. – Клаудия гордо вскидывает подбородок, но меня не возьмёшь ни грозным видом, ни стальным характером. Мне плевать.
