Мои губы трясутся от понимания её слов. Нет никаких оправданий для меня. Нет причин, чтобы даже это делать. Нет желания позволять кому-то убеждать меня, что всё будет хорошо. Ни черта не будет! Уже всё дерьмово! Моего сына украли! Его похитили, и, может быть, он уже мёртв… мёртв…
Крик, вырвавшийся от этих мыслей из моего горла, одиноко разносится по погружённому в темноту холлу. Ноги подкашиваются. Я бы с радостью вытерпела ещё сотню пуль в своём теле, но не это. Неизвестность. Страх. Ужас. Потеря ребёнка… моего ребёнка, которому я была ужасной матерью. Я променяла сына на удовольствие с мужчиной, не сумевшим защитить его. Я продала себя похоти.
– Тише, дорогая моя, тише. Я знаю, как это больно. Знаю, но мы справимся. Мы выдержим всё и вернём Нандо домой. Вернём его, Реджина. – Клаудия сидит рядом со мной на полу, а я не могу унять рыданий. Они вырываются из меня болезненным сгустком горечи и раскаяния. И так по кругу.
Бессилие. Хотя я безумно хочу двигаться, бежать за сыном, орать на каждом углу и клясться в том, что сделаю всё, только бы вернули мне его, но ничего не могу сделать. Я просто лежу на коленях Клаудии, а она гладит меня по волосам. Минута за минутой страшные картинки появляются в голове, они изводят меня, мотают внутри, разрывают. Мой сын… какой дурой надо быть? Почему меня выбрали для него, а не нормальную девушку? Почему ему досталась такая тупая курица, как я? Разве мой малыш это заслужил? Нет! В этот момент хочется взять на себя всю его боль, которую, возможно, он испытывает сейчас. А я не знаю причин. Не знаю, почему так поступила Марина с нами, и зачем ей мой ребёнок?
Наступает рассвет. Никакой информации. Никаких посетителей. Ничего. Тот же холл, тот же пол и Клаудия. Никого. Дерик не вернулся. Он не пришёл ко мне, чтобы рассказать новости. Он просто ушёл.
Голова словно в тумане. Движения раскоординированные. Сухие щёки. Больше никаких слёз. Только аромат сына в спальне. Меня тошнит. Меня рвёт. Слышу возмущения Клаудии, что так нельзя. А как можно? Улыбаться, играть радость, когда моего ребёнка похитители, и я не знаю, как ему помочь? Это я должна делать? Прыгать до потолка. Я бесполезна. У меня нет ни власти, ни больших денег, ни знакомств. Ничего нет.
Мне никто не нужен. Не хочу поддерживать разговоры с Клаудией и приехавшей Меган о всякой ерунде, сносить сочувственные взгляды сестры. Сейчас мне никто не нужен, кроме моего сына.
Снова наступает ночь. Сижу в кресле и смиренно жду, когда мне сообщат плохие вести. Я к ним не готова и никогда не буду готова, но коплю горе в своём сердце, чтобы мстить в будущем тем, кто это сотворил. Я найду каждого. Марина не могла сама это сделать. У неё были сообщники. Причин не было, а вот сообщники были. На пустом месте не приходит решение украсть ребёнка. И даже не деньги здесь на первом месте. Нет, о-о-о, нет. Здесь всё куда прозаичней. Власть. Чёртова королевская власть, которая задушила и меня, и сына.
Дверь в спальню открывается, и я поднимаю голову. Дерик. Он входит и останавливается, моментально находя меня своими чёрными глазами. Холодными. Бесстрастными.
– Границы закрыты. Информации никакой нет. По камерам видно, что Марина вышла из замка и села в заранее арендованную машину. Мы получили сведения, что автомобиль был заказан три недели назад и аренда была оплачена на два месяца вперёд с её счетов. Она не пользовалась автомобилем до нужного момента. Из страны не выезжала, по крайней мере, на этой машине, потому что её нашли недалеко от границы. Она, вероятно, пересела в другой автомобиль. При выезде из страны каждого туриста или альорца проверяют, как и отмечают в базе данных, въехавших и выехавших, как это было и с тобой, – он замолкает, и я жду следующих слов. Это не всё. Вода, одна вода. Мне нужны факты. Это дерьмо пусть оставит себе и своей охране, которая ни на что не годна, как оказалось.
– Среди тех, кто выехал в тот временной промежуток, как и до этого момента, не было Марины, даже с фальшивыми документами, как и кого-то, похожего на Нандо. Единственные люди, имеющие преимущество, как и их машины – те, кто служит здесь. Министры. Они имеют право не останавливаться, и для них есть свой пропускной пункт. За всё время выехало четыре машины. Среди них была машина Ван Досса, который покинул страну за полчаса до закрытия границ. Из-за тонированных стёкол не заметили, кто был в салоне. Помимо этого, некоторые министры тоже находятся за пределами страны, и их уже нашли, допросили и вернули обратно. Ван Досса тоже. Никто не признаёт свою вину. Есть два варианта: или Марина ещё здесь, или же кто-то врёт. Они все в данный момент находятся под наблюдением, и если она свяжется с кем-то из них, то я узнаю об этом. Пока этого не произошло.
Горько усмехаюсь и качаю головой.
– Это всё, что у меня есть на эту минуту. Франция помогает нам. Постоянно транслируется моё видеообращение о пропаже Нандо и его няни. Я предлагаю в награду за информацию приличные деньги. Марина совершит ошибку, и тогда я её возьму.
– Это весь твой план? Продолжать сидеть ровно на заднице и ни хрена не делать? Ждать блёсток, падающих с неба? – зло шиплю, поднимаясь из кресла.
– А что ты предлагаешь? Носиться по Альоре и искать его?
– Да хоть так! Стучаться во все двери и показывать фото! Расспрашивать людей! Она не могла передвигаться незамеченной, вообще, никем, даже если ей помогали! – выкрикиваю я.
– Это глупо, Джина. В этой ситуации нужно сохранять холодную голову, а не позволять эмоциям брать верх!
– Ты приставил к моей двери охрану! Меня не выпускают отсюда! – Обвинительно вскидываю руку и показываю на дверь.
– Ты натворишь глупостей. Не хватало, чтобы ты путалась под ногами людей, которые хоть что-то соображают в этом!
– Прости? Путалась? – давлюсь этими словами.
– Именно так. Я делаю всё возможное. Буквально всё, а ты можешь помешать проведению операции. Здесь не эмоции главенствуют, Джина, а умение и навыки…
– И где было твоё, мать его, умение, Дерик, когда нашего сына вывозили отсюда? Где были мозги тех козлов, которые ни черта не проверили, а просто выпустили её? Где, я спрашиваю тебя? Где? В заднице, вот где! Там же, где и все твои обещания! Ты клялся! Ты клялся, что никому не позволишь причинить вред моему сыну! И что в итоге? Его просто крадут из-под носа твоей высококлассной охраны! Ты обещал, что в Альоре для него безопасно!
– А что сделала ты? Наняла эту суку, которая его украла? Так сильно устала, что отдала моего ребёнка на её попечение? Что ты, мать твою, сделала, чтобы обезопасить сына? Ни черта! Ты поставила на первое место свои амбиции, забыв, что больше не просто девчонка, которой можно попадать в неприятности, у тебя есть ребёнок, будущий король Альоры! Ты не уследила за ним! Ты…
Не выдерживая таких слов и обвинений в том, что я хреновая мать, с криком замахиваюсь и бью Дерика кулаком по лицу. Костяшки сразу же вспыхивают от боли, но она не сравнится с нанесённым оскорблением. Мне не стыдно. Адреналин в моей крови просыпается и рвёт сердце на части.
