– Прекрати, он сейчас…
Телефон снова звонит, но я обхватываю лицо девушки руками, заставляя поверить мне и смотреть на меня.
– Я легко могу разодрать за кусок самого чёрствого и жёсткого хлеба, но на моих губах он станет мягким и очень вкусным. И я буду смаковать его каждую минуту, каждую секунду, когда добьюсь своего куска. Ты для меня этот кусок хлеба. Я голоден, девочка моя, голоден. Мне мало той сухости, которую я испробовал. Я хочу отравиться, подохнуть, но вкусить всю сладость. Твою сладость. Я обещаю, что твой дружок не узнает ничего, но подумай. Дай мне шанс, – быстро целую её в губы. Мира брыкается в моих руках, когда слышен топот на лестнице.
– Нет… нет, Рафаэль. Уходи, – девушка с силой толкает меня к двери в ванную и распахивает её.
– Почему? Просто скажи мне честно, почему ты отвергаешь свои чувства? – Зло шиплю я, позволяя ей затащить меня в ванную.
– Почему? Потому что я не могу, понимаешь? Не могу. Ты прав, мне чертовски страшно поддаваться тому, что со мной творится рядом с тобой. Я не хочу снова пережить разочарование и боль. Не хочу… я не в силах вытерпеть этого от тебя. Рафаэль, если ты так поступишь со мной, я не выживу. Я…я не выживу, когда ты сделаешь это со мной… не выживу… не могу… прости, – она хлопает дверью прямо перед моим носом.
Жмурюсь от боли и внутреннего желания орать оттого, что она такая… такая ранимая со мной. Я же не собираюсь делать с ней что-то страшное. Но, возможно, все эти чувства и есть мой кошмар, из-за которого разваливаюсь на части.
Прижимаюсь лбом к прохладной двери, когда слышу голос Оливера.
– Я звонил тебе! Где ты была?
– Не ори. Выбирала наряд, но так ничего нормального и не подобрала, – он явно ей не нужен. Он ей неприятен. Она его терпит. Почему? Что Оливер сделал с ней, раз она позволяет над собой так издеваться? Что тогда произошло? Что?
– Иди так, выглядишь, как сексапильная черлидерша. Мне нравится, – хмыкает Оливер.
Сжимаю руки в кулаки. Выйти бы и врезать ему. Отлупить, выбить из него всю душу и растоптать её, чтобы не трогал моё, не дышал на моё, не смотрел на моё. Ублюдок!
– Ладно, уговорил. Пошли, – легко соглашаясь, Мира выводит Оливера из спальни, и затем, хлопает ещё одна дверь.
Если ты думаешь, что твои страхи меня пугают, то сильно ошибаешься. Я прошёл через многое. И так просто не сдамся. Ты будешь моей, Мира, будешь. Я добьюсь твоего согласия любым способом. Я не откажу себе в том, что чувствую.
Решительно захожу в свою спальню и включаю свет. Достаю телефон из джинсов, плюхаясь на кровать, и пишу сообщение Белчу.
«Мне нужна твоя помощь. Срочно. Жду тебя у себя. Я готов разрушить отношения Оливера и Миры. Я хочу, чтобы она была моей».
Глава 46
Мира
– До завтра, – улыбаюсь напоследок девочкам и направляюсь к ученическому такси, чтобы доехать до сестринства.
Наконец-то, я без сил. Наконец-то, все мышцы ноют от репетиции и подготовки к осеннему балу. Наконец-то, в голове больше не остаётся мыслей, кроме как, только о тёплой ванне с ароматной пеной, лёгком ужине и сне. Наконец-то, нет никакой печали и грусти. Наконец-то, избавляюсь от его губ, его прикосновений, его слов. Наконец-то, ЕГО больше нет в моей голове. Я стараюсь даже не произносить его имя, чтобы не думать, вновь не переживать отчаянное желание протянуть руку. Это же так ужасно. Других слов не подобрать. Всё ужасно, абсолютно безобразно и неверно. Да я никогда бы не смогла даже представить себя в такой ситуации, в которой мне придётся отказываться от того, что я хочу. Я всегда получала всё, буквально всё, чтобы позлить отца, потратить больше денег и заставить его обратить на меня внимание. А большой мир я и не знала, совсем не знала, как оказалось. Другой мир, где существует что-то очень нежное и искреннее. Наоборот, в моей жизни это давно уже обесценилось. Нет ни честности, ни сожаления, ни азарта, ничего, что вызывало бы во мне такое жгучее желание обладать этим. Появилось, и мне не по карману. Смешно, не так ли? Очень глупо и смешно, как и настолько же ужасно.
Вхожу в дом, попутно раздаривая наигранные и весёлые улыбки девушкам, занимающимся в гостиной, ужинающим за общим столом, просто болтающим друг с другом, и ничего. Вот ничего не чувствую. Я бы могла найти себе подруг, если бы захотела. Но мне достаточно Сиен, а о Саммер я предпочитаю не думать. Её сейчас нет, значит, и лишние ресурсы моего головного мозга тратить не нужно. Но зачем это всё? Правда, зачем мне друзья, если в будущем они предадут или подставят? Если не морально, так материально. Я это видела у отца и не желаю такого. Зачем создавать трудности на пустом месте, когда их можно обойти и не усугублять своё положение? Зачем что-то испытывать к другим людям, ведь никто не оценит? Итог один – разрушение и новый крах всех иллюзий. Весь этот мир и есть иллюзия. Для богатых – возможность главенствовать над всеми и устанавливать правила, по которым живут другие люди. И это хорошо, это лучшее, что они умеют. Для бедных – возможность добиться желаемого и ворваться в тот круг роскоши, который откроет им двери в рай. Это всё ложь. Каждый из нас представляет то, чего в принципе не существует. Богатые слишком развращены и бесчувственны, чтобы видеть большее в тех, кто их окружает. Они думают, что всё можно купить, и отчасти это правда. Имея деньги, ты уже автоматически становишься недосягаемым для любых невзгод, точнее, для банкротства. Ложь. Всё может разрушиться. Всё, друзья предадут, партнёры подставят, налоги возрастут, ты утонешь, и никто не протянет руку помощи. Никогда. А говорить о каких-то чувствах просто бессмысленно, ведь нет там такого. Нет, везде расчёт. Всегда расчёт и отмывание долгов. Говорят, долг платежом красен, но, долг жизнью красен. За всё приходится расплачиваться, даже за радость и счастье. Так зачем окружать себя людьми, которые в будущем помогут тебе погибнуть? Зачем верить им? Не знаю… я не знаю. Возможно, никогда и не узнаю.
Погружаюсь в воду с головой и наслаждаюсь, давлением от нехватки кислорода в лёгких и приятным шумом в ушах. Хорошо. Вот так бы и просидела под водой, пока весь мир не рухнет к чёртовой матери, но, к сожалению большинства, и к счастью для себя, я больше не подарю им свободы.
Бедность. Если честно, то я не задумывалась о ней глубже, чем общее представление. Меня никогда не допускали до таких мыслей и даже понимания, с чем приходится сталкиваться людям вроде Рафаэля.
Вот чёрт… сказала. Взяла и сказала его имя! Зачем?
Жмурюсь и неосознанно касаюсь мокрыми пальцами губ. Господи, сейчас начнётся, всё вернётся, как и желание кричать, плакать и колотить кулаками Оливера. Именно так я чувствовала себя вчера. Во мне бурлило много эмоций. Начиная от страха, заканчивая лютой злостью и отвращением. И я могу бросить Оливера. Могу! Но смысл? Я не вижу его. Не хочу разрушать того, что так долго и упорно выстраивала здесь. Тишину. Защиту всех своих чувств и фантазий. Но если я захочу оставить Оливера, то я сделаю это, и даже его якобы очень разумные доводы меня не остановят. Боюсь… да-да, боюсь совершить страшную ошибку. Я уверена, так оно и будет. Страшусь конца. Я его уже видела, переживала, и теперь у меня есть шрамы от того, как жестоко обрываются крылья на пути к мечте. А изучив Рафаэля и его отношение ко всему, глубокое понимание жизни, взрывоопасный характер, привычки, могу точно заявить – мне будет больно. Очень больно, даже сильнее, чем тогда, когда узнала – не нужна, никому не нужна и не любима так, как я бы хотела. Это меня и тормозит. Я не выживу. Не справлюсь. Не смогу.
