Разворачиваясь, ставлю поднос с нетронутой едой на место для сдачи и встречаюсь с гогочущими парнями. Это не «Альфа», а их шестёрки. Ублюдки. Они окружили меня, а люди вокруг замерли, ожидая новой драки и потехи.
– А каково это, когда тебя ебёт в задницу «Альфа»? Думаю, что тебе нравится, как и всем шлюшкам «Омеги», и ты расскажи мне, какой вкус говна в твоём рту, – шиплю я, сжимая кулаки и готовясь отражать удары.
– Ублюдок, – рычит парень, дёргаясь ко мне. Мои глаза горят от желания навалять всем им и заставить молить о прощении. Ещё секунда, и начнётся потасовка, но неожиданно ребят расталкивают, и передо мной вырастает сам король преисподней. Оливер. Ему запрещено быть здесь. Он отстранён и пришёл сюда с толпой парней. Наши с ним взгляды встречаются, и я не могу понять, что он намерен сейчас делать. «Альфа» не появлялась, как и до Белча я не мог дозвониться. Ни до кого не смог. Все, как будто пропали, а в эту минуту, практически все стоят напротив меня.
– Достаточно, – громко говорит Оливер, не поворачиваясь, к огрызающимся ребятам и поливающим меня матами.
Поднимаю подбородок, чтобы он увидел – я не боюсь ни его, ни его своры уродов, среди которой стоит, опустив голову, Белч.
– Значит, ты, – обращается ко мне.
– Значит, я, – сухо отвечаю ему.
Он странно ведёт себя. Глубоко вздыхает. Оглядывает замерших вокруг нас студентов, собравшихся, чтобы утолить голод ожидания крови от драки.
Я бы всего мог ожидать. Да я в голове уже выдумал различные способы, которые сейчас использует Оливер, чтобы избить меня до смерти. Прикажет Калебу, стоящему за его спиной с наглой и неприятной улыбкой, наблюдающему за мной, обездвижить захватом, пока сам будет лупить. Да любой будет рад услужить в этом Оливеру, даже находящемуся в отставке и на испытательном сроке. Но он протягивает руку. На секунду, мне кажется, что меня уже долбанули по голове, и я это выдумал. Нет. Оливер стоит с протянутой рукой, предлагая перемирие. И я пожимаю её. Молчание. Тишина. Только сердце с безумной скоростью рвёт грудь. Что происходит? Почему? Никто не произносит ни слова, пока он безмолвно сдаётся и разрешает мне быть с ней. С той, кто бросила его. С той, кто нужна мне, и считает, что я мог так гадко с ней поступить. На удивление, я начинаю испытывать благодарность к Оливеру и видеть его в другом свете. Брошенного. Раздавленного. Имеющего честь и гордость. Разумного. Ведь он пришёл сюда сам, вместе со своими парнями, чтобы все поняли – он не держит на меня зла, как и на Миру. Шокирован. Сильно.
Парень отпускает мою руку и головой показывает братству идти за ним. Они все проходят мимо меня, и Белч тоже. Он встречается со мной взглядом, слабо улыбается и подмигивает. И я не виню его ни в чём, это его жизнь, и он подчиняется правилам братства. Да я, чёрт возьми, не могу осознать и принять того, что со мной сейчас произошло. А Мира волновалась, что они убьют меня. Нет, Оливер, к моему огромному изумлению, поступил, как мужчина. Хотя я в это поверить не могу, но он это сделал. Они все идут мимо меня, как и парни из «Омеги», но вот им эта ситуация не нравится. Они не намерены простить мне слов, и я уверен, продолжат травить меня. Исподтишка, чтобы Оливер не узнал. Но меня это не волнует. Меня ничего сейчас не волнует, когда я остаюсь один, а студенты перешёптываются, поглядывают на меня, смеются и выдумывают очередные глупости. Их фантазия безгранична.
Ладно, об этом подумаю позже. Мне нужно найти Флор, я так и не смог дозвониться до неё. Не смог найти её на парах. Её нет в университете, и это, к сожалению, усугубляет вину девушки, хотя я не могу себе представить, чтобы она это сделала. Мира тоже не появилась на занятиях. Ей дали выходной перед завтрашним балом. И это хорошо. Она не слышит всего этого дерьма. Не переносит в себе это и, возможно, ситуация наладится. Я надеюсь, что поступок Оливера оборвёт бесчисленные грязные подробности и сплетни о нашей близости, гудящие вокруг меня. Но наш последний разговор меня очень волнует. Я не сдержался. Она испугалась. И вот теперь я должен как-то поправить наши отношения. Сначала разобраться с Флор и добыть доказательства, что она невиновна. А затем убедить Миру в том, что ничего страшного не произошло. Ей не нужно защищать себя, ведь не от чего. Господи, да пусть говорят, что хотят, правда же? Почему это так сильно цепляет её? Почему она не может просто закрыть глаза и гордо пройти мимо этих стервятников? Они же ничего не решают. Они никто, в конце концов. И она должна поставить на первое место нас с ней, а не отвратительную и безобразную статью про нас. Это глупость, если честно. Для меня глупость, но не для них. Они все возбуждены, как будто им кость бросили. Они обгладывают её, выдумывая глупости, и ещё больше заставляют Миру обороняться. Именно на неё идут нападки. Я понимаю это и знаю, насколько ей неприятно. Знаю… но хочу, чтобы гроза прошла мимо. И я уверен, что вскоре раздастся звонок от Эрнеста. До него дойдут эти фотографии, не только я добываю для него информацию про его дочь, но и кто-то ещё.
Когда я прохожу по коридору, намереваясь пойти к Флор в комнату, чтобы найти её, замечаю взрослых парней, чуть старше меня или же моего возраста. Но они держатся в стороне. Их трое. Они смотрят на меня, и я ловлю ядовитый посыл. Старшие. Магистратура. Бывшие братья, отдавшие свои места новеньким. Но они тоже здесь. Они всё видят. И отчего-то в голове появляются слова Белча о том, что они наблюдают и молчат до тех пор, пока не потребуется их вмешательство. Что-то мне подсказывает, они появились из-за меня и Миры. Им это не нравится. Я чувствую кожей их ненависть, их недовольство, их желание разорвать меня. Хотя парни спокойны. Они просто смотрят мне в спину, а по ней бегут мурашки. Теперь я понимаю предостережения Белча. Если до этого всё происходило среди основной кучки студентов, то с этого дня масштабы разрастаются. И, возможно, Мира всё же верно делала, что опасалась их. Ведь они будут требовать с неё и с Оливера. Я не знаю, какие у них порядки. Но явно не добрые и милые. Они решают всё жёстко.
Я запутался. Я так сильно погряз в своих мыслях, в этих сплетнях, в словах, услышанных от разных людей, от эмоций, что не могу думать разумно. Это подобно потоку в голове. Он бурлит. Подминает под себя, и нет сил, чтобы противостоять. Я видел их. Видел, и мне немного страшно. Нет, не от физического воздействия, а от вынужденного подчинения других и их власти над ними. Мира, может быть, действительно, в опасности, а Оливер ничего не сможет сделать. Чёрт… вот же чёрт. Нападение. Она говорила про него. Вдруг, правда? Вдруг им не понравилось то, что она бросила Оливера и выбрала меня? И они сделали то, что посчитали нужным, чтобы показать ей – они рядом и уничтожат её в любой момент, если она не исправит ситуацию.
Господи, чем больше я развиваю эту тему, тем сильнее страх растекается по венам и отравляет кровь, как и рассудок. Я должен найти Флор, пока всё не стало ещё ужаснее, чем есть уже сейчас. А затем обсудить всё с Мирой.
Залетаю в основной корпус общежития и поднимаюсь в лифте на четвёртый этаж. Нахожу нужную комнату и ударяю кулаком по белоснежному дереву.
– Флор, немедленно открывай! – Кричу я, тарабаня по двери.
