– Наверное, ты задаёшься вопросом, моя красавица, почему именно здесь? – Громко произносит Оскар, но словно ни к кому конкретно не обращаясь, а утопая в ощущении собственной непревзойдённости.
– Ты только посмотри, – указывает рукой на город вдалеке. – Скоро всё это станет моим. Они ещё не знают о том, какой сюрприз я подготовил. Это место встречи с твоим отцом. И сейчас подходящее время, чтобы немного подождать наших свидетелей. Я уверен, что без полиции твой папочка не обойдётся, ведь мы прекрасно понимаем друг друга. Но никто нас с тобой не тронет, не беспокойся. Как только мы подпишем все бумаги, у моего тестя уже не будет такого желания. Я стану полноправным членом семьи Райз и даже готов взять твою фамилию, чтобы не обижать папочку.
– Если ты думаешь, что он отдаст тебе всё, то ошибаешься. Он уже переписал завещание, – сухо вставляю я.
– Это ты ошибаешься, Эмира. Я всё продумал. Твой отец прибудет сюда для обмена через семь минут, увидит, что мы здесь, ты помашешь ему ручкой и поприветствуешь, уже будучи моей женой. Время, дата и твоя подпись. Всё это станет финальным ударом по нему. Любой суд признает наш брак действительным, как и моё право на твоё наследство. Твой отец слишком сильно погряз в своём желании поставить тебя во главе своей империи, именно поэтому он хочет избавиться от моего мальчика. Он боится, что Эль возьмёт управление в свои руки и превзойдёт его. Он уже его превзошёл, но чистота крови для Эрнеста, как и для меня, намного важнее, чем чистота совести. Мы найдём общий язык, хотя сначала это будет очень сложно. Ты мне поможешь, ведь тебе это только на руку. Чем быстрее мы с тобой всё решим, тем быстрее ты окажешься на свободе. А там уже делай что хочешь. Ищи Эля или не ищи его. Горюй превращайся в Веронику, мне плевать. Главное это я и мой город, который сейчас лежит перед нами. Я хочу видеть то, что будет принадлежать мне. Это моя цель. И я добился её.
– Ты слишком забегаешь вперёд. Моего отца не следует недооценивать. Ты сам сказал – чистота крови. Он убьёт нас обоих, Оскар, – тихо произношу я, пытаясь в последний раз открыть ему глаза.
– Ты так боишься смерти?
– Нет, не боюсь, но вот ты должен бояться, ведь этот город никогда тебя не примет, – равнодушно пожимаю плечами.
– Это мы ещё посмотрим. Итак, время. Готовимся к самым важным минутам в моей жизни. Сынок, не хочешь пожелать нам счастья? – Оскар поворачивает меня к Рафаэлю, и я вижу, что в вене его руки торчит игла шприца, который держит наготове амбал, одновременно приставляя пистолет к его голове. Рафаэль не дёргается, ведёт себя тихо, вероятно, копит силы. И вот я, наконец-то, вижу его взгляд. Он полон раскаяния и горечи за то, что он оказался слаб и не смог вытащить нас из этого ада. Он не осуждает меня, а гордится мной. Это всё, что мне было нужно. Я хочу, чтобы Рафаэль гордился мной до последнего вздоха. Это так важно для меня.
– А вот и наши гости едут, – Оскар указывает взглядом на дорогу на другом берегу Темзы. По которому несутся полицейские машины, карета скорой помощи и чёрный «Мерседес» отца.
– Поторопимся, – меня хватают за руку и тащат к священнику, дрожащему от страха.
– Мы готовы. Опустим все эти идиотские клятвы и перейдём к главному. К ответам. Начинай, – кивает он.
– Мы собрались здесь, чтобы…
– Я сказал без этого дерьма, – рычит Оскар и достаёт из-за спины пистолет, наставляя его на бледного мужчину. Бедный.
– Простите, да… сейчас. Я вписал в свидетельство все ваши данные и внёс их в реестр. Вам осталось ответить на вопросы о согласии вступить в этот брак, – священник смотрит на меня умоляюще, словно я что-то могу сделать. Увы, мне очень жаль.
– Оскар Эйзер, вы готовы взять эту девушку в жёны?
– Безусловно, да, – радостно кивает Оскар.
Перевожу взгляд вниз, где какие-то люди и полицейские выбегают из машин. Они не успеют, если только не начнут стрелять на поражение, но чтобы попасть с такого расстояния нужна винтовка.
Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Рафаэля.
– Эмира Райз, вы готовы взять в мужья этого человека? – Спрашивает меня священник.
Рафаэль улыбается. Слабо, едва двигая губами. Он улыбается мне, невидимыми руками обнимает и поддерживает, даря силы. Мои глаза слезятся от такой чудовищной боли, что сейчас разрывает сердце, но в то же время мне тепло.
– Да, всегда да для тебя, – шепчу я, смотря в его глаза. И не для Оскара это, а для него, Рафаэля. Он кивает мне, понимая всё, что не было сказано. В свете прожекторов на стойке я вижу, как по его щеке скатывается слеза, и тоже плачу. Не важно, кто рядом с нами, важно то, кто внутри нас.
– Эмира, – рыкает Оскар и дёргает к себе. Отворачиваюсь от Рафаэля. Теперь мне всё равно.
– Кольца… вы подготовили кольца? – Сдавленно спрашивает священник.
– Без этой ерунды. Мы не любим. Где поставить подпись?
– Здесь, – Оскар берёт ручку у мужчины и расписывается в документе, а затем передаёт её мне.
И так легко становится. Правда, мне не страшно. Я оставляю свою подпись и кладу ручку в папку. На свидетельстве о браке моё имя и мои паспортные данные. Всё это официально. Это не игра, не шоу, не спектакль, я вышла замуж за самого отвратительного человека на этом свете, и теперь это не моя проблема. Пусть папочка разбирается с новым родственником. Пусть умирает, зная о том, что это его вина.
Оскар забирает папку и поднимает её вверх. Убирает пистолет за спину и достаёт мобильный из кармана. Он звонит отцу.
– Папочка, привет. А мы выше. Подними голову и познакомься со своим новым сыном. Ой, боюсь. Ты уже ничего не сделаешь, твоя дочь добровольно стала моей женой минуту назад, – Оскар выключает мобильный и швыряет его в темноту впереди.
– Вот и всё. Это было не больно, да? Но вот у нас проблема, дорогая моя жена. Пришло время учиться у меня, как быть моей суженой, – Оскар непринуждённо хватает пистолет, глядя мне в глаза с нескрываемой улыбкой, что я даже не замечаю, как он нажимает на курок, и раздаётся оглушительный выстрел. Я визжу, отскакивая назад, путаюсь в платье и падаю на металлический пол, слыша глухие удары тела уже мёртвого священника о конструкции внизу.
– Ты с ума сошёл? Зачем ты убил его? – С ужасом шепчу я и моментально поворачиваю голову к Рафаэлю.
Он был готов к этому. Он знает Оскара намного дольше, чем я, и моё оцепенение полностью сбивает все мысли. Я безумно боюсь. Меня трясёт от страха, когда я осознаю, что так легко можно убить человека, лишив кого-то кормильца и сына. Это чудовищно!
– Милая, нам не нужны больше свидетели, – усмехаясь, Оскар кивает, и я взглядом ловлю какое-то движение сбоку. Рафаэль дёргается, скулит, а амбал надавливает на поршень шприца, наполненного той самой мутной жидкостью.
– Нет… нет… ты же обещал! Я сделала всё! Я всё сделала, что обещала! – Я даже кричать не могу, мой голос сипит и хрипит, когда пытаюсь ползти к Рафаэлю, упавшему у ног мужчины.
