– Да, будь как дома, – бормочу я.
– Сиен решила, что тебе крайне необходимы фрукты из Таиланда. Заставила переть их через океан, только чтобы ты, наш маленький малыш, получил витамины, – отпивая пиво, он указывает на коробку и смеётся, считая, что сказал нечто весёлое.
– Это мило с её стороны. Спасибо. Вряд ли они будут мной съедены. У меня плотное расписание, и я ем на бегу, – оставляя его фразочки без внимания, киваю.
– Ничего, да? Она не звонила?
Моё и без того мрачное настроение становится ещё хуже при упоминании о Мире.
– Нет.
– Мне жаль. Я не думал, что она оттолкнёт тебя. Вообще, это, наверное, обидно, – цокает Белч.
– Нет, не обидно. Больше не обидно, потому что я заслужил. Мне не стоило так быстро опускать руки, я тоже нарушил свои клятвы. Мы были молодыми, влюблёнными, безумными максималистами.
– А сейчас ты уже старик, – смеётся он, приближаясь ко мне и пихая меня в плечо.
– Чувствую себя именно таким. Я понял, что начать заново у нас не получилось бы никогда. Слишком много боли и страданий мы принесли друг другу. Я винил себя в этом, а она, думаю, себя. Весь мир был против нас, и её потерянность понятна. Она только начала жить так, как мечтала, а здесь являюсь я. Вот такой замечательный. Люби меня. Прости меня. Забудь обо всём и брось всё ради меня. Ага, как же. Я тоже поступил плохо по отношению к Мире. Мне повезёт, если она хоть когда-нибудь мне напишет. Я и с Флор погорячился, но в тот момент так боялся, что Мира выберет именно её. А она выставила обоих. Она осталась собой, знаешь. Характер не изменился, – я улыбаюсь, вспоминая лицо Миры и ту ярость, которую она обрушила на наши головы, возмущённая тем, что мы говорили о ней без неё. Я любил её тогда, и сейчас ничего не изменилось. Я жду её. До сих пор жду, как бы это глупо ни звучало.
– Раф, а ты уверен, что стоит ждать её? – Поднимаю голову и скатываюсь со стула.
– Да. Она того стоит. Она стоит миллиона лет и сотни жизней.
– Но сам подумай, ты готов вновь окунуться в то дерьмо, которое может преподнести её папочка. Он же не успокоится, Раф. Ты тоже только недавно встал на ноги, а он может тебе подбросить проблем. Зачем они тебе? Может быть… я не хочу тебя обижать, но, может быть, тебе следует увлечься другой девушкой? – Белч сам ненавидит себя сейчас, потому что говорит эти глупости.
– Я не боюсь Эрнеста…
– Ты восстанавливался долго, Раф. Тебя по кусочкам собирали. Ты чуть не умер, – вставляет Белч.
– Я всё помню. Я ничего не забыл. Так получилось. Я сам сделал выбор. Меня никто не заставлял прыгать вместе с Мирой в воду и принимать на себя весь удар. Я не жалею о том, что сделал, Белч. И я говорил с Грогом. Эрнест слышать не хочет ничего о Мире, как и обо мне. Так что я надеюсь… понимаешь, я хочу продолжения. Для меня это важно. Я чувствую, что это не конец. Мы продолжаем жить для всех вокруг, а друг для друга замираем. Как будто сердце в разлуке делает долгую остановку и просто машинально бьётся, а когда мы приближаемся друг к другу, то сходит с ума от любви. Я никогда не найду никого подобного и даже искать не буду. Я хочу Миру. Я хочу надеть ей на палец кольцо. Я хочу проблем. Я хочу решать их. Я хочу помогать ей. Я хочу стать её мужчиной, который ей будет подносить вёдра, когда она отравится. Я хочу всего этого, Белч. Я завидую тебе. Безумно завидую, потому что ты счастлив, у тебя есть продолжение, а моё… оно висит где-то в воздухе, и я не могу его поймать. Я жду, когда оно станет явным. Я одинок и только с ней не ощущаю себя чужим. Это сложно. Слишком сложно, но вот мы такие. Сложные. Проблемные. Обожающие страдать друг для друга. И это я люблю. Я обожаю эти чувства, когда больно и хорошо. Я мазохист. Я признаюсь, что именно состояние постоянного страха и боли дало мне полное понимание того, что я хочу. Я тащусь, оттого что в нашем прошлом было столько препятствий, ведь именно они доказали мне, что это, действительно, любовь. И да, она не так красива, как у многих. Я изменял, и мне стыдно. Я не думал о ней… и думал одновременно. Это мой путь, он вот такой, без прикрас. Такое случается. Мы все ошибаемся, ищем, пытаясь заглушить боль от ран внутри. Лекарство ищем. А его нет. В том-то всё и дело, что ни в одной из тех, которые пачкали меня, его не было и не будет. Мне нужно было просто сравнить. Это требуется для такого, как я, придурка, жаждущего приключений на свою задницу. Мне их мало. Я хочу больше. Я хочу настоящую жизнь. Но только с ней. Другая мне не нужна. Я уверен в своих желаниях, и хочу идти дальше по дороге, которая будет извилистой и, вероятно, опасной. Но сейчас пришло время остановиться и подождать Миру. И я буду ждать, когда это случится. Мне не жаль времени на это.
– Что ж, раз ты настолько уверен в ней, то жди. Но она в Париже, Раф. Сиен с ней говорила буквально перед отлётом, и по словам жены, Мира не собирается никуда переезжать. Она учится, нашла место официантки в ресторане, работает в ночной смене, – Белч отводит от меня взгляд, словно стыдясь своих слов.
Мне сложно сейчас улыбнуться и кивнуть, сделав вид, что я принимаю это. Ложь. Я раздавлен. Я не хочу, чтобы Мира жила без меня, ведь я не могу делать это без неё. Никогда не мог. Мой мир продолжает крутиться вокруг неё, и я не в силах его остановить. Так было всегда. Даже когда я злился на неё и обижался, пытаясь ненавидеть за то, что она бросила меня после того, через что нам пришлось пройти. Любое моё действие было направлено именно на сердце Миры, чтобы призвать его к себе, чтобы увидеть в её глазах безумную ревность, ярость и заставить ругаться со мной чёртово долгое время, пока всё не встанет на свои места. И вот теперь жить дальше без неё невыполнимо для меня, поэтому я предпочитаю мечтать. Надеяться на то, что она увидит тот кулон, который я подарил ей, вновь наполнив своей кровью, чтобы она вспомнила обо мне и вернулась.
– Я рад за неё, – выдавливаю из себя. – Они часто общаются?
– Сиен посылала ей фотографии мест и нас, где мы были, и…в общем, позвонила ей, когда мы посетили госпиталь, чтобы узнать, кто у нас будет. Сиен устроила истерику, решив, что должна ей первой об этом сообщить, и плевать ей было, что в Париже лишь четыре утра, – я держусь… из последних сил держусь от этих слов. Белч ставит пиво на стойку и шумно вздыхает.
– И кто? – Мой голос садится.
– Мальчик. У нас будет сын, – едва слышно говорит он.
Я тоже хочу быть отцом. Я тоже хочу знать, что моя жена беременна. Я хочу быть на месте Белча. Я безумно ему завидую. Меня это заставляет злиться на друга, хотя он ни в чём не виноват.
– Поздравляю. Это здорово, – ком встаёт в горле. Я не рад. Я не поздравляю их. Мне стыдно за свои мысли. Это отвратительно по отношению к Белчу и Сиен. Им тоже пришлось пройти через боль и отчаяние. Но им помогли. Мира помогла. А кто поможет мне? Никто.
Белч поднимает голову и осторожно улыбается мне.
– Я… долго смотрел предполагаемые вопросы от агента. Устал. Пойду ещё немного посплю. Ты можешь остаться, если хочешь. Здесь ничего не изменилось. Пульт от телевизора там же, где и прежде.
