– Я, надеюсь, что ты, Эмира, чувствуешь…
– Нет, – Мира поднимает руку, останавливая Эрнеста, – теперь говорю я. Ты достаточно уже высказал претензий и приказов. Только вот ты уже давно не смеешь мне приказывать. Мой муж никогда не станет твоим преемником, как и я. Нам не нужны ни твои деньги, ни твоя империя, ни твои подарки. Мы отказываемся от всего. Мы с мужем прилетели сюда с разными целями. Но ты не стоишь того, чтобы я снова потеряла его из-за тебя. Я этого больше не повторяю.
Мира замолкает, а я тщательно слежу за тем, как сжимается её рука. Пока она уверенно лежит в моей, как и голос жены очень твёрдый. Моя девочка.
– Но… это всё твоё, Эмира. Я работал столько лет, мои родители работали, и теперь это никому не нужно? Я хочу, чтобы вы были счастливы, обеспечены и…
– Посмотри на нас. Неужели, мы выглядим несчастными? Или же мы ходим в обносках, едим из помойки? Нет. Мы счастливы. Нам комфортно в том мире, который мы сами создали. Мы занимаемся любимыми делами. Мы двигаемся дальше, без тебя и твоих денег.
– Квартира… хотя бы квартира, она большая. Она…
– Нецелесообразная. Она требует больших затрат, а мы их себе позволить не можем не потому, что мы бедны или же нам не хватает денег. А потому что это глупо. Мне нравится прибирать нашу квартиру. Мне нравится, что я могу быстро найти моего мужа взглядом. Мне нравится всё, что сейчас есть в моей жизни. И я никогда не пожалею об этом. Я против того, чтобы мой муж руководил твоим бизнесом. Это не его. Он не сможет быть безжалостным и бесчувственным. Он не сможет уйти из семьи. И я хочу, чтобы мой любимый был рядом со мной и нашим ребёнком. Я хочу, чтобы он видел, как он растёт. Я хочу, чтобы у моего ребёнка был отец, которого не было у меня. И теперь решение за тобой. Ты был ужасным отцом, но можешь стать хорошим дедушкой.
Эрнест так бледнеет, что мне кажется, его сейчас хватит удар. Он хватается за сердце.
– Что ты сказала?
– Я беременна. У нас с мужем будет ребёнок. Мы возвращаемся в Нью-Йорк, чтобы продолжить нашу жизнь уже втроём, – произносит Мира. Эрнест переводит взгляд на меня, ища опровержение её словам. А я лишь киваю, подтверждая их.
– Тем более. Эмира, тем более вам нужны деньги. Я же…
– Эрнест, смирись, – обрываю его, предупреждая, чтобы даже не думал сейчас волновать Миру.
Он ищет поддержку в Гроге. Но тот смотрит на него, не выражая никаких эмоций.
– Но, а что мне делать? Моя империя… я же…
– У меня есть для тебя решение, – говорит Мира. – У меня есть на примете один человек, который прекрасно справится с поставленной задачей. Грог.
– Нет, я нет. Я…
– Да, – кивает Мира, и я благодарно сжимаю её руку. Это правильно. Он заслужил после стольких лет встать во главе империи Эрнеста.
– Ты столько лет с ним. Он взял тебя ещё мальчишкой, Грог, и ты знаешь все тайны его бизнеса. Только ты и сможешь верно управлять его империей, а точнее, твоей. Ты сделаешь её лучше. Я отказываюсь от всего в твою пользу, Грог. Ну и так ты сможешь всё же называть себя дедушкой, – прячу улыбку от слов Миры. Она манипулирует Грогом. Молодец.
– И раз уж на то пошло, то я устала и хочу спать. А вам двоим теперь предстоят долгие часы работы, чтобы Грог начал официально управлять тем, чем уже давно управляет. Он единственный, кому ты можешь доверять, папа. Он достоин этого. Освободите мою палату, – Эрнест поднимает руку, прося Грога помочь ему. И я думаю, что Эрнест сдастся. Он уже не в силах следить ни за чем, а деньги для него всегда были важнее любви. Это их мир, а наш отличается абсолютно. И я горжусь тем, что ценности наши после стольких лет не изменились.
Семь месяцев спустя…
Мира
– Я же говорил, что у нас получится лучше, – самодовольно говорит Рафаэль, поглаживая пальцами по головке нашего сына, который появился на свет несколько часов назад.
Укоризненно смотрю на него, закатывая глаза, и снова возвращаю свой взгляд на самую прекрасную надежду во всей вселенной. Наш сын. Наш маленький мальчик. Наше счастье.
– Он такой красивый, – шепчет Рафаэль, целуя меня в висок.
– Да. Свои дети всегда лучше других, так что прекращай.
– Мои самые лучшие.
– Рафаэль.
– Ну что? Мы это сделали. Посмотри, какой он крепкий, – Рафаэль дёргает за сжатую ручку сына.
Улыбаясь, передаю сына Рафаэлю, и он, качая его, шепчет какие-то глупости.
– Хорошая традиция никому не говорить, – замечает он.
– О, да. Тихо. Никакого визга, плача и причитаний беременной Сиен. Кайф.
– У них снова мальчик. Белч сказал.
– Здорово. Такими темпами они детский сад откроют, – улыбаюсь я. – Верни мне его.
Рафаэль обиженно поджимает губы, но вкладывает сына в мои руки. Я не знаю, как я раньше жила без него. Сейчас я в эйфории, наверное, из-за обезболивающих или же это нормально. Но меня распирает от любви. Мне хочется и плакать, и смеяться, и целовать мужа, и сжимать в руках сына.
– Значит, Рейн?
– Да, наша маленькая империя, королевство и царство того, что мы пережили, чтобы эта минута свершилась.
– Мне нравится. Рейн Лоф. Отличное имя. Но следующее за мной.
Изгибаю брови, смотря на мужа.
– Следующее?
– Ага. Через пару лет или раньше.
– Так, Рафаэль Лоф, ты снова ввязался в игру с Бернардо Фирелем? Сколько вам лет?
– Я…а что? Да, ввязался, и мы отстаём. Но у нас красивее первый сын, – Рафаэль супится, а я качаю головой. Мальчишки. Теперь их будет больше.
– Не надоело?
– Никогда. Он говорит, что его Уил уже легко перебрасывает одиннадцилетку. Врун жалкий. Зато мой сын красивее, – супится Рафаэль.
– О, боже, Рафаэль. Уил прячется в раздевалке, мон шер. Сиен устала его водить на борьбу, он ещё мал. Вы превращаетесь в тех родителей, которые пытаются воплотить в своих детях свои мечты.
– Нет, я не буду Рейна заставлять ходить туда, куда он не хочет. Сначала футбол, потом борьба и девочки.
– Рафаэль…
– Ладно, один будет ходить по девочкам, – смеётся он.
В это время в палату вносят огромный букет цветов и корзину с подарками для младенца, состоящих из дизайнерских пелёнок, памперсов и ещё чего-то.
– Рафаэль, – закатываю глаза.
– Но это не я. Мои подарки дома. Вот чёрт, – он хмурится и подходит к букету.
– Грог. Они продолжают за нами следить, – цокает Рафаэль. – Поздравляет с рождением сына и надеется, что мы пригласим его на Рождество.
– Ты говорил с ним?
– Да, месяц назад. Эрнест практически отошёл от дел, и Грог теперь отдувается.
