– Понятно.
Раздаётся звонок от двери.
– Дедушки приехали, – громко говорю я и поднимаюсь с места, направляясь к двери. Рафаэль берёт меня за руку, и я улыбаюсь ему. Всё правильно.
– Привет…
– Да, без моего ведома ничего не делать. Я в отпуске до второго января, – Грог проходит мимо, целуя меня в щёку и продолжая разговаривать по телефону. Одновременно пожимает руку Рафаэлю.
– Привет, пап, – смотрю на отца, и он улыбается одной стороной лица. Он выглядит лучше. Прошёл лечение и смирился с тем, что у нас своя жизнь, но вот участвовать он в ней очень хочет.
– С Рождеством, вас. Заносите, – отходит в сторону, когда охрана отца вносит подарки, и я закатываю глаза.
– Ты отказалась от моих денег. Но я дедушка, так что имею право. Рафаэль, – Отец пожимает руку мужу, качающему головой, и проходит в гостиную.
– Его не изменить. Смирись, – усмехается Рафаэль.
– Они слишком часто приезжают в гости. Слишком, – бурчу я, закрывая дверь.
– Смирись, любимая, – распевающе тянет он и ведёт меня в гостиную, где уже все дети получили свои подарки, кроме нашей дочери, и теперь вокруг куча обёрточной бумаги и визг, оглушающий нас.
– Может быть, сядем за стол? Чем раньше они поедят, тем быстрее исчезнут, – кривится Рафаэль.
– У нас ещё один гость. Мы ждём его.
– Кто? Флор с мужем прилетит? – Удивляется Рафаэль.
– Нет, они вроде бы в Шанхае по какой-то там супергениальной программе.
– Тогда кто?
– Твоя мама.
Рафаэль перестаёт улыбаться и отпускает мою руку. Их отношения не изменились, к сожалению. Он даже не сообщил ей о том, что она стала бабушкой. Рафаэль, вообще, перестал с ней общаться, а вот я порой звоню ей. Она стареет, младший сын забыл о том, что у него была семья, и кто ему дал всё. Он играет за сборную Испании, купается во внимании и роскоши, но я не осуждаю его. Это останется на его совести, а вот очистить мужа я бы хотела.
– Мира…
– Она вот такая, Рафаэль. И я думаю, что пришло время прекратить обижаться на неё. Она сделала много ошибок, но её не переделаешь, как и моего отца. Она осталась одна, любимый, и Рождество отличное время, чтобы продолжить.
Рафаэль цокает и шумно вздыхает.
В этот же момент раздаётся звонок в дверь.
– Я попытаюсь, – тихо говорит он.
– Этого хватит.
Открываю дверь и улыбаюсь.
– Здравствуй, Вероника.
– Мама.
– Как ты набрал, сынок. Хорошо его кормишь, Мира? – смеясь, словно не было этих лет, она входит в дом с пакетом и протягивает его мне.
– Да, кормлю хорошо, чтобы он всегда был сыт и счастлив.
– Спасибо, что пригласили меня. Я взяла отпуск на неделю в салоне красоты. Я могла бы тебя подстричь, Мира. Так обросла…
– Мама, мне нравится, как выглядит моя жена. Ты в отпуске, так наслаждайся им и не прикасайся к волосам моей жены, – резко обрывает её Рафаэль. Меня не обижают её слова, а вот муж воспринимает их в штыки.
– Проходите в гостиную, – указываю за спину, и Вероника направляется туда, а я закрываю дверь.
– Ещё хоть что-то скажет про тебя или про наших детей, пойдёт вон, – шипит муж, срываясь с места, и как коршун, несётся в гостиную, чтобы защитить сына.
– Вероника?
– Эрнест? Как ты прекрасно выглядишь! Тебе идёт эта трость, делает тебя таким мужественным.
Удивлённо поднимаю брови, как и все в комнате. Даже Грог откладывает телефон, изумлённо смотря на эту странную пару.
– А ты не изменилась. Такая же весёлая и задорная, как девчонка, – отец просто расцветает от комплимента и уж точно выглядит смешно сейчас.
– Хм, а ты, случайно, пригласила её не для того, чтобы избавиться от Эрнеста? – Тихо спрашивает Рафаэль, держа на руках сына с новой машинкой.
– Может быть. Если она видит среди кучи плохого в нём хорошее, то пусть. Нам меньше проблем, – пожимаю плечами и сообщаю всем, что можно садиться за стол.
Рафаэль
Моя принцесса ловит мой палец и сжимает его, затопляя моё сердце любовью. Я смотрю в её синие глаза и вижу в них свою жену. Упрямая. Самая лучшая.
– Эй, ты что здесь делаешь? Там только что Белч начал развлекать всех, – Мира обнимает меня за шею и целует в макушку.
– Спрятался. Здесь тихо. И Белла проснулась, – шепчу я.
– Теперь такое будет часто. Дни рождения. Праздники. Да и просто так. Это утомляет, – Мира кривится, и я улыбаюсь.
– Поэтому предлагаю спрятаться, – беру на руки дочь и жену за руку. Веду их к нашей постели. Мы забираемся в неё, и я кладу дочь между нами.
– Хорошо, – шепчет Мира.
– Определённо. Рейн спит?
– Я его положила, но он ещё тот жук. Может тихо играть и сам выбирает, когда ему спать идти.
Снизу доносится взрыв хохота.
– Белч снова начал мечтать о том, что наши семьи породнятся.
– Да никогда, – зло фыркаю я.
– Он же твой друг, Рафаэль.
– Друг, но его сорванцы недостойны моей принцессы. Они похожи на него, и я не хочу, чтобы рядом с ней было нечто подобное, как их папочка, – ревностно отвечаю я.
– А если будет кто-то, похожий на тебя? – Мира дразнит меня. Знает, как я резко реагирую на такие разговоры.
– Убью. Ещё чего.
Жена смеётся, а я цокаю.
– Твой отец был прав. Сейчас я понимаю его. Отчасти понимаю. Если бы кто-то вроде меня в прошлом заявил о том, что заберёт у меня моё сокровище, да я бы его разорвал. Не отдам.
– Но тебе придётся её отпустить когда-нибудь, мон шер, – Мира мягко проводит по моему лицу ладонью.
– Знаю, но сейчас я не готов. Я…
– Мама, – от двери раздаётся голос Рейна, и мы привстаём на постели, поворачиваясь туда.
– Иди ко мне, мой сладкий, – жена пододвигается к краю постели и подхватывает на руки сына.
Она кладёт его между нами и сама ложится на мою руку.
– Я буду с вами, – решительно говорит Рейн.
– Конечно, будешь. Мы тебя никуда не отпустим, пока ты сам это не решишь, – Мира проводит рукой по его волосам и прижимает к себе. Дочь корчится и хнычет, и я кладу её на себя, поглаживая по животику.
Наступает тишина, только изредка снизу до нас долетают обрывки разговоров и смеха, а мы лежим на нашей кровати, с нашими детьми, уже спящими рядом с нами, и это самое удивительное, что было в моей жизни до этой минуты. Конечно, было очень много. Но эти спокойствие, умиротворённость, любовь и счастье сразу удивительны.
