Гарри отрывается от меня и поворачивается к публике. Тишина ужасающая. В ней раздаётся звон разбитого бокала. Я теряюсь. Паникую так жутко, отчего мои губы начинают дрожать, как и всё тело.
– Проклятье снято, деградирующие нафталиновые солдатики. Я в полном порядке, и меня даже не тошнит. Я рад тому, что вы это увидели. Теперь я ставлю точку на прошлом. И да, если кто-то обидит Джози, я морды начищу каждому, – едко бросает Гарри, и мне безумно обидно. Снова в центре внимания. Снова очередное клеймо, только теперь уже похлеще.
– А теперь вечеринка продолжается, – усмехаясь, он спускается со стойки, и музыка снова грохочет на полную катушку.
Двинуться не могу. Так и стою на барной стойке, а все смотрят на меня, улыбаются так, как будто я голая перед ними. Как он мог так поступить?
– Джо, давай, помогу, – оборачиваюсь к Коллу, с сочувствием предлагающему руку.
– Я сама, – тихо отвечаю, но он вряд ли слышит, сажусь на барную стойку и спускаюсь на стул, а затем уже на пол.
Мне хочется убежать, провалиться сквозь землю или же расплакаться. События повторяются. Я выросла, но вот ощущения от унижения не изменились. Отвратительно себя чувствую. Закатить скандал? Нет. Хватит. Не моё, видимо, всё это. И платье носить тоже не моё.
– Джо, это было…
– Пока, – передёргиваю плечами и обхожу Глорию, выбираясь из бара. Я слышу за спиной, как все обсуждают то, что сделал Гарри. Мало того, они сравнивают этот поцелуй с тем, как он целовал Лолу, и перевес в показательной страсти явно не на моей стороне. Ну да, от меня или тошнит, или же парень превращается в импотента. Класс. Теперь отец убьёт Эда. Первый раз он простил его благодаря мне, но сейчас… время идёт, а Эд не умнеет. Гарри остаётся всегда Эдом. Этого не изменить. И так жалко себя. Вроде бы он и хотел сделать что-то хорошее для меня, но здесь это всегда будет расцениваться, как плохое. В большом мире давно бы уже о таком забыли, но только не в этом месте. Здесь клеймо может только измениться на другое, и никак иначе. Нельзя удалить с кожи то, что внедрено в несколько слоёв эпидермиса и уже срослось с тобой. От этого ещё хуже.
– Джози! Эй, стой! – За спиной раздаётся крик Гарри.
Обхватываю себя руками и продолжаю идти по улице, сворачивая на другую. Я не готова сейчас с ним говорить. Я не знаю, как правильно отреагировать на то, что он сделал, и понятия не имею, что меня ждёт завтра. Вероятно, я не выйду из дома до того дня, пока не придёт время садиться в поезд до Лондона.
– Джози, – Гарри хватает меня за руку, вынуждая остановиться.
– Что ты хочешь? Тебя всё же стошнило, и ты решил высказать мне претензии? – Горько усмехаясь, поднимаю на него взгляд.
– Что за чушь ты несёшь? Я был пьян. Всего лишь пьян, кроха. Эд был пьян и не знал, как на него подействует алкоголь. Это и стало причиной тошноты, но никак не ты. Неужели, ты сейчас сбежала из клуба из-за этого?
– Именно так.
– Нельзя. Никогда не убегай от людей, желающих тебя унизить. Ты должна вернуться со мной и улыбаться так, словно ты богиня всего сущего. Это правило крутой цыпочки, Джози. Их не волнует, что о них говорят. И даже всякие придурки, которые прилюдно унижают тебя, выбирая другую тёлочку, не должны подавлять тебя. Наоборот, это делает тебя особенной. Бруно дебил, и он просто не дорос до твоего уровня, – качаю головой от слов Гарри.
– А что если я не цыпочка и не собираюсь быть крутой? Я просто хочу спокойно и без эксцессов дожить ещё пару недель до своего отъезда? И ты тоже меня унизил, словно дал им команду «фас». Ты не лучше Бруно и, вероятно, ты тоже до меня не дорос, – едко выговариваю я и дёргаю рукой.
– Оставь меня в покое, Эд. Я устала от всех вас. Возвращайся к Лоле и продолжай засовывать свой язык ей в гланды, – добавляю и, разворачиваясь, продолжаю идти.
– При чём здесь Лола, вообще? Она же из-за тебя с братом поругалась, – догоняет меня. Вот, начал защищать её. Прекрасно. Меня никогда не защищал, а её, пожалуйста. Бесит.
– Бедняжка. Пожалей её, ты же этому так хорошо научился в Париже.
– Прекрати, Джози. В чём твоя проблема? – Гарри зло повышает голос, перекрывая мне путь.
– Ты моя проблема с рождения. Везде, где ты появляешься, я отдуваюсь за тебя. Вместо того, чтобы оставить меня в покое и дать мне самой всё решить, ты влез. Тебя никто не просил тащить меня на эту стойку и говорить самую идиотскую речь, которую я слышала. Ты сейчас убедительно им сказал и показал, что теперь я доступная шлюха. Берите, ребята, пользуйтесь. Я с ней закончил, да и было это дерьмово, ведь вы видели, что с Лолой у меня всё горячее. А Джо – это проклятье города.
– Что ты несёшь? Я им пытался сказать, что ты не отличаешься от любой другой девушки, и они теряют многое, отказываясь от обычного свидания. Я для тебя старался!
– Старался? Конечно. Если бы ты старался на самом деле, то я бы не чувствовала себя такой грязной, Эд…
– Гарри…
– Шизофреник, – передразниваю его и делаю шаг в сторону, а он за мной, не позволяя мне пройти.
– Я хотел помочь, Джози. Всего лишь помочь тебе и исправить то, что сделал Эд. Бруно, он позволил себе целоваться с другой. Он…
– Это тебя не касается. Тебя, вообще, не касаются ни мои отношения, которых из-за тебя у меня не было. Ни я сама. Просто сделай одолжение – забудь обо мне и о том, что нас связывало все эти годы. Я официально заявляю, что наша дружба закончилась. Всё, – толкаю его в грудь. Он отступает, обиженно поджимая губы. Но меня это не волнует. Я зла. И я не знаю, на что зла сильнее. На то, что поцелуй с ним стал катастрофой, самой скучной катастрофой в моей жизни или же то, что с Лолой у него это выходит лучше. Не со мной, а с ней.
– Ну и ладно! Не хочешь как хочешь! Я не собираюсь навязываться! Я других друзей найду!
– Вперёд! Потряси ещё задницей и не только ты друзей найдёшь, но и тебя кто-то снимет из парней на одну ночь! – Кричу я.
– Меня хотя бы хотят снять, а тебя никто!
– Нашёл чем гордиться, придурок!
– А ты целуешься, как селёдка мёртвая!
Останавливаюсь, сжимая кулаки от ярости и оскорбления.
– В отличие от тебя, я не облизываю гланды на первых секундах! Твои поцелуи похожи на собачье приветствие! Не знаю, как Лола это терпит! Она вся в твоей слюне! Ты ни черта не научился целоваться за все эти годы, потому что ты болтун! – Оборачиваясь, ору я.
– Что? Да я гуру поцелуев! Ни одна цыпочка не жаловалась! Ни одна! Они всегда стонут! – Он приближается ко мне.
– Они стонут, чтобы ты остановился и прекратил их вылизывать, как собака! Ни одна нормальная девушка не будет терпеть подобное. И единственный способ сказать тебе о том, как это противно, застонать, потому что твой язык у них в горле. Он не позволяет им даже дышать, – прыскаю от смеха, а Гарри краснеет от негодования.
