– Мы вышли бойкотировать, – подсказывает Пирс. – Мы устали работать со старым оборудованием и Генри нас поддержал. Он поехал к Кристоферу, чтобы потребовать денег, настроил всех против него, отчего я даже отца попросил надавить на мэра. И тот надавил. Я помню, как лично присутствовал, когда Кристофер привёз деньги и передал Генри. Все это видели. А потом… я не помню, что было, но, выходит, что продолжалось дело о хищении и обвинили во всём секретаря. Начали расследовать исчезновение денег, проверять все документы, и они могли заметить несостыковки.
– Тогда Генри понял, что его могут раскрыть и подбросил деньги ему. Далее, был ещё ты, Пирс. Ты мог знать и об этом. Вы же были близки, так?
– Да. Мы дружили, – кивает Пирс.
– Также ты обнаружил странности в результатах анализов, ведь ты сам говорил, что любил перечитывать дела…
– Это были мои необходимые сказки на ночь.
– Ты это заметил. Начал копать дальше и обнаружил, что у Генри был ребёнок. Он нагулял его, пока его жена мучилась и пыталась забеременеть, а потом у неё, вообще, обнаружили рак. Известие о том, что у Генри есть ребёнок на стороне, навсегда бы уничтожило его репутацию. И он решил избавиться от тебя. Генри врач и он прекрасно знает обо всех ядах, чтобы убить человека и как инсценировать самоубийство.
– Он убил меня и привёз домой. Он даже был готов встретиться с Ритой, объяснив, что я пьян. В моей крови был алкоголь. Я подозреваю, что именно в нём был яд, потому что я не пил особо. Один бокал в месяц вина, да и тот по праздникам. У меня не было времени на это, я не любил алкоголь. Он мог дать мне его, обмануть меня и заставить выпить, я выпил, а потом он влил ещё в меня, чтобы отравить полноценно тело. Ты видела, как меня отравили, Айви…
– И потом он привёз тебя домой, переодел, посадил в кресло и выстрелил твоей рукой в твой висок. Он спешил, потому что опасался, что Рита проснётся и обнаружит его, поэтому перепутал руку. Так как ты уже был мёртв, то ему было сложно держать правильно твою руку. Он выстрелил и уехал. Никто бы никогда не подумал на него, ведь он помогал во всём и тебе, и другим. Он был врачом. У него была больная жена. А он продолжал верить в чудо, обещая его другим. Он мог убить и патологоанатома, чтобы никто не догадался, что ты был убит, Пирс. Чёрт… – ударяю себя ладонью по лбу, но потом в моей груди всё леденеет.
– Чёрт! – Выкрикиваю я. – Мама!
Глава 44
Ношусь, как бешеная по дому, постоянно набирая номер телефона брата, но тот занят. Оба мужчины смотрят на меня, даже не останавливая. А у меня в голове только паника.
– Надо найти маму и немедленно! С кем болтает этот идиот? – Рычу я, тыча пальцами в телефон.
– Айви, при чём здесь твоя мама? Она была в больнице и…о-о-о, до меня дошло, – тянет Джим.
– Ты думаешь, что она рассказала Генри про меня, – утвердительно произносит Пирс.
Киваю и зло швыряю мобильный на диван.
– Да, именно так. Я ведь была очень возмущена тем, что мама проводит много времени с Генри. По словам самого Генри, они сблизились, когда он потерял жену… или убил её. Ведь она тоже покончила с собой. Слишком много самоубийств. Слишком. Она могла тоже узнать про ребёнка Генри и устроить скандал. Тот не выдержал, испугался и убил её. А инсценировать самоубийства у Генри уже вошло в привычку, – с ужасом шепчу я от пронзившей меня догадки.
– Хм, я был на похоронах. Когда я услышал, что его жена умерла, то пошёл к нему, чтобы поддержать его. Да, я был призраком, но он был моим другом. Он даже наедине с собой не выдал своих настоящих эмоций. Он был убитым горем вдовцом. Он рыдал, а на похоронах кинулся к её гробу и кричал, чтобы её никто не забирал. Конечно, всё это было очень похоже на искренность. Каждый из тех, кто пришёл на похороны, страдали вместе с ним и видели, как ему больно и плохо. Никто бы и не подумал, что он убил свою жену, – говорит Пирс.
– Вот же сукин сын, – кривлюсь я, – а теперь в его руках моя мама. Он не просто так сблизился с ней. Кристофер упоминал, что она сходила с ума, когда я была маленькой. Она боялась Пирса и то, что он рядом со мной, когда со мной случались несчастные случаи. А если меня показывали врачам здесь, то у Генри был доступ к файлам. Также она могла поделиться с ним о своих переживаниях, о тебе и это его напугало. Он держал её специально рядом, чтобы получать информацию обо мне. Он втёрся в доверие к моей матери, постоянно давя на то, что они оба одиноки. Он играл умело на её любви ко мне и невозможности встретиться со мной. И он расслабился, когда я с отцом уехала отсюда. Потом я вернулась, но они продолжали общаться, а я снова увидела Пирса. Мало того, я решила расследовать дело о его убийстве и вот здесь начались покушения. Автобус, машина Сью-Сью, отравленные цветы…
– Но цветы были от моего отца, – напоминает Пирс.
– Айви…
– А вдруг нет? Вдруг Сойер соврал? Вдруг он заодно с Генри и помогает ему?
– Мой сын… он… не мог, – выдавливает из себя Пирс.
– Уверен? Что ты знаешь о нём? Он наглый, избалованный пьяница. Если Генри пообещал ему деньги, то тот бы сделал это. Сойер скользкий тип. Он не ты, Пирс. Он не имеет ни грамма той честности, доброты и желания помогать людям, как у его отца, – на это у Пирса нет аргументов против. Он поджимает губы и морщится, не желая знать, что его единственный ребёнок подлый козёл.
– Айви, – поворачиваюсь к Джиму.
– Что?
– Я видел твою маму с Генри. Они спорили о чём-то, и она явно ему угрожала, потому что он повторял: «Ты не посмеешь так со мной поступить. Мы же близки, Тереза. Ты обещала, что будешь со мной. Ты должна быть на моей стороне», – у меня кружится голова от его слов.
– Вовремя, придурок. Очень вовремя, – шипит Пирс.
– То есть… ты хочешь сказать, что всё же между ними… – не могу закончить предложение.
– Я не знаю, но всё указывает на это. По крайней мере, то, что я видел и слышал. Затем они меня заметили, я спросил о тебе, твоя мама развернулась и пошла прочь, а Генри крикнул, что с тобой случилось и побежал за ней. Поэтому я и сказал, что всё это походило на семейную ссору. Прости, Айви, – печально вздыхает Джим.
– Чёрт… чёрт… теперь я ненавижу этого ублюдка сильнее. Клянусь, что не дай бог я увижу его, придушу. И натравлю на него брата. Я уничтожу его. Я…
– Айви, я понимаю, что тебе больно, но сейчас важнее другое. Доказать, что Генри убийца. Ввиду прошедшего срока давности с момента смерти Пирса дело могут даже не открыть, потому что истёк срок. Но если собрать веские доказательства в его причастности к покушениям на тебя, то есть шанс засадить его за решётку и спасти тебя, – перебивает меня Джим.
– Вау, он меня сегодня поражает своей очевидностью, – хмыкает Пирс.
Бросаю на него раздражённый взгляд.
– Ты прав, но как это сделать? Моя мама заодно с ним… вероятно, я не уверена в этом. Она косвенно дала ему все улики против меня, помимо этого, город восстал против меня и если я покажусь на улице, то меня просто забьют камнями. А если случится что-то ещё? Если честно, то я опасаюсь выходить, потому что Генри разработал идеальный план. Ему везёт и не первый раз.
