Пирс поворачивает ко мне голову и его глаза настолько полны грусти и боли, что моё дыхание нарушается.
– Айви, у меня нет больше времени, – едва слышно шепчет он.
– Как нет? Пирс, ты ведь жив, и ты будешь в порядке. Господи, неужели, твоя болезнь прогрессирует, и это приведёт к летальному исходу? Ты умираешь? – с ужасом догадываюсь я.
– Нет… нет… моя болезнь… дело не в этом. Я уже мёртв, Айви.
Мне становится дурно, и моя рука падает с его. Всё начинает кружиться перед глазами, потому что его слова прозвучали, как чёртов выстрел в мою грудь.
– Я имею в виду, что внутри я мёртв. Нет, не пугайся так, я живой. Я…с тобой я живой, – быстро добавляет он, хватая мою руку. – Просто мне сложно… объяснить это. Когда тебя нет рядом, то я мёртв и я… господи, несу чушь. Я такой идиот.
Пирс отпускает меня и запускает пальцы в волосы, стискивая их с силой.
– Это жестоко, понимаешь? Жестоко по отношению ко мне. Я всё отдал не той. Я дышал не тем. Я жил не так. А сейчас, когда в моих руках шанс на спасение, я не могу им воспользоваться. Я хочу насладиться тем, чего был лишён очень долго. Меня словно из тюрьмы выпустили, и я ловлю каждый луч света в твоих глазах, каждое твоё прикосновение, каждый вздох. Я не могу насытиться и мне хочется всё больше и больше. Я плохой человек, Айви. Я ужасный человек. Я могу причинить тебе боль, но я не хочу этого. Я…я просто не знаю, что мне делать. Не знаю, – горько шепчет он.
– Так не проще разобраться в этом? Почему бы тебе не сказать, что тебе не даёт двигаться дальше, Пирс? – Подавленно спрашиваю его.
Он садится ровнее и поворачивается к дому.
– Это место. У меня есть дела с Уиллерами. И я должен их решить, но это причинит тебе боль, когда ты узнаешь, что я собираюсь сделать, – выдавливает он из себя.
– Ты же не готовишь план по убийству? – Хмурюсь я.
Пирс смеётся и качается головой.
– Я здесь, чтобы отомстить им, Айви. Отомстить за ту боль, что они причинили мне.
– Не понимаю. За что ты хочешь им мстить? Как ты связан с Уиллерами? – Недоумеваю я.
– Они бросили меня, Айви. Они были моей семьёй.
– Господи, тебя что, усыновили? – Шокировано спрашиваю его. Он быстро кивает.
– Да-да, усыновили, но в один день они просто вышвырнули меня из своей жизни. Много лет назад. Очень много. Они отказались от меня. Они вычеркнули меня из своей жизни, потому что я не подошёл им. Они сделали вид, что меня нет и никогда не было. Они ни разу не вспоминали обо мне. Сначала они дали мне всё. Любовь, заботу и ласку. Они убедили меня, что я их сын. Тот, кем они всегда будут гордиться, а потом… потом они даже удалили всю информацию обо мне, только бы я не был частью их. Это хуже, чем предательство, Айви. И я знаю, что ты поймёшь меня. Твоя мать сделала то же самое, поэтому я и думаю, что мы не просто так связаны. У нас одинаковые раны на сердце и вылечить их можем только мы с тобой друг другу. Меня тоже выбросили, как щенка, и забыли обо мне. Когда их спрашивают, знают ли они меня, то они отвечают, что это какая-то ошибка и такого человека не было в их жизни. Это больно, поэтому я здесь. После стольких лет я могу отомстить им. Причинить им такую же боль, какую они причинили мне. Но я не знаю, хочу ли этого сейчас. Я должен хотеть, ведь они испортили мою жизнь, а я страдал. Каждый день, проходя мимо них, я задерживал свой полный мольбы взгляд, чтобы они вспомнили меня. Но нет. Они даже не обернулись. Ни разу. Они похоронили меня, и я словно мёртв для них, но это неправда. Я живой ведь. Я ещё здесь, – Пирс хватается за свою шею и сдавливает её, а у меня ком застревает в горле. Какой ужас. Бесчеловечные люди. И мне так жаль его. Жаль, что мы с ним понимаем друг друга именно в плохом, именно в болезненном и это подавляет.
Кладу ладонь на его спину и прижимаюсь к его плечу, обнимая одной рукой.
– Но я с тобой, Пирс. Ты не одинок. Да, это больно. Да, хочется отомстить. Да, порой появляется невероятное желание внутри разорвать их за эти страдания, ведь они живут дальше, не понимая, как нам страшно двигаться из-за них. Да, я соглашусь с любым описанием твоих чувств, потому что мои идентичны. Но… знаешь, пока я не встретила тебя, то думала, что мне важно мнение моей семьи. Раньше я жила им. Сейчас. Нет, Пирс. Нет. Мне важно моё мнение. Мои решения. Моё будущее. Если они им не нравится, то мне плевать. Но я не позволю никому больше заставлять меня бояться жить. Бояться быть собой. Бояться быть настоящей, а не сдержанной идиоткой, которая позволяет всем унижать себя. И это ты мне вложил в голову. Именно ты, поэтому, – поворачиваю его лицо к себе и мягко целую в губы, – я поняла, что мы никогда не изменим их отношения. Оно уже настолько заросло гнилью, что ни одни химикаты их не вычистят. Это барахло, Пирс. Их барахло. И его надо выбросить. Эти злость, ненависть и агрессия на них делают только нам хуже. Месть не принесёт удовольствия. Может быть, на пару минут или дней, а потом? Что будет потом? Снова больно, что они так и не поняли, что ты хотел этим добиться? Если люди не любят, то не полюбят никогда, мсти им, лупи их или кричи на них. Это бесполезно. А на это тратить время своей жизни глупо, так что я верю, что мы оба научим друг друга прощать людей за боль, которую они нам причинили. И если бы не она, если бы не эти люди, то я бы никогда сюда не вернулась, как и ты. Мы бы никогда не встретились. Я благодарна им за этот шанс встретить тебя, Пирс. Пусть каждый из нас разбит внутри, но когда я рядом с тобой, то я начинаю снова верить в хорошее.
Его ладонь ложится на мою щеку, и я даже не ощущаю больше прохлады его кожи. Она стала очень тёплой и это невероятно приятное чувство понимать, что он перестал волноваться или бояться чего-то, а его кровь начала хорошо циркулировать от моих слов.
– Поэтому я и говорил тебе, что ты для меня особенная, Айви. С тобой я кажусь себе лучше, чем я есть, чем я был раньше. Ты мой оазис, и я хочу утонуть в его сладости. Останешься ли ты со мной, если я предложу тебе пойти за мной? – Шёпотом спрашивает он.
– Я бы хотела ответить, что останусь в любом случае.
– Тогда что не даёт тебе это сделать?
– Со мной никогда такого не случалось. Я не встречала мужчину подобного тебе и за короткий промежуток времени, не осознавала, что не знаю, как буду жить, если он исчезнет. Я боюсь этого, ведь меня тоже жестоко бросили в прошлом. Те люди, которых я любила. Я опасаюсь влюбиться в тебя, потерять голову и в один день оказаться одна, – тихо признаюсь я.
– Нет, такого не произойдёт. Никогда. Я заберу тебя с собой, и мы будем вместе, потому что именно ты распахнула передо мной двери и не побоялась меня впустить, когда другие запирались от меня на все замки. Ты единственная, о ком я думал последнее время. Ты та, кого я искал, чтобы быть живым, – от его слов моё сердце словно становится больше. Оно стучит быстрее и в этот момент, когда я смотрю в самые прекрасные и чистые глаза в своей жизни, я понимаю, что бояться уже поздно. Кажется, он поработил меня. Так быстро. Так нежно. И это не пугает больше. Это делает меня тоже живой.
