В доме было полно людей, и мне пришлось напомнить себе, что мы не на свадьбе сына Бишопа. Они не могли улизнуть в туалет и там трахнуться. С другой стороны, я только что бросил Франческу на амбразуру, чтобы вывести из себя ее отца, так что моя непокорная невеста имела полное основание отплатить мне той же монетой: разозлить своим бывшим (или не бывшим, но плевать, кем они там себя считали).
– …а потом я сказал, что ни за что, ни при каких обстоятельствах не соглашусь на проверку на детекторе лжи, – продолжал трепаться Бартон, сжимая мое плечо. – Дерзнул даже попросить…
– Эй, Чарльз? – перебил я его.
– Да?
– Мне на хрен неинтересно, почему тебя понизили, и насрать на твою заканчивающуюся карьеру. Счастливо оставаться. Или нет. К несчастью, на это мне тоже плевать.
С этими словами я стряхнул его руку, выхватил бокал шампанского с серебристого подноса одного из похожих на пингвинов официантов, плавающих по набитому залу, и бросился к невесте. Я был в нескольких метрах от нее, когда в толпе мелькнуло чье-то плечо и загородило мне дорогу. Я увидел перед собой седую макушку с зализанными и аккуратно подстриженными волосами. Бишоп.
Он покачал головой, и его сраная самодовольная улыбка стала еще шире. Наконец-то, через несколько недель после того, как я начал ему угрожать, узнав, что они с Уайтом получали взятки от Артура, у него появилась возможность изгадить мне планы.
– Ей девятнадцать, да? Наверняка тугая, как наш чертов бюджет. – Он хихикнул, вращая бокал с виски.
– Тебе-то откуда знать о тугости? У тебя все дряблое, включая моральные принципы, – ухмыльнулся я в ответ. В светских кругах я во всех отношениях был идеальным джентльменом и вежливым собеседником. Но на Бишопа и Уайта не стремился произвести впечатления. Я знал это еще до маскарада, вот почему позволил себе раздраконить Франческу в тот вечер.
– Не припомню, чтобы при первом знакомстве ты произвел неизгладимое впечатление на девицу Росси. Могу лишь сказать, что в этом зале я не единственный, чей моральный облик не внушает доверия, – ответил Престон, щедро даря гостям улыбки и рукопожатия.
– На что бы ты ни намекал, говори прямо, – прошипел я.
– Ты уже шантажировал Артура его дочерью. Тут все ясно. Девушка любит не тебя. – Он кивнул в сторону Анджело и Франчески. Парень что-то сказал ей, и моя невеста поднесла ладошку ко рту и опустила голову. Сражена. – Я лишь пытаюсь выяснить, значит ли это, что мы с Уайтом вне подозрений?
Спасибо, черт возьми, за самонадеянных идиотов вроде Бишопа, которым все в жизни подается на блюдечке с голубой каемочкой. Он действительно считал, что моей целью вместо самого грозного гангстера в Чикаго со времен Аль Капоне была юная кошечка. Это, конечно, сыграло мне на руку. Если Бишоп и Уайт полагали, что я добился желаемого, они ослабят бдительность.
Так что, хоть и важно оторвать Франческу от Анджело, но решить этот вопрос было важнее.
– У меня есть все, что нужно, – непринужденно улыбнулся я.
Бишоп с улыбкой кивнул и похлопал меня по плечу, после чего наклонился вперед и прошептал:
– Как она в постели? Овечка или львица? Она шикарна, Китон.
Как хорошо, что нельзя придушить человека одним взглядом, иначе Престон Бишоп уже свалился бы замертво, а меня везли бы в ближайшее отделение полиции. Я не знал и не хотел знать, почему меня покоробило, что губернатор говорит о моей будущей жене так, словно она была скаковой лошадью, которую я приобрел в собственность. Я осушил бокал и вздернул подбородок.
– Как твоя жена в постели? – спросил я.
Он моргнул.
– Прошу прощения?
– И не собираюсь я вас извинять, Престон. Возраст мисс Росси не дает вам права говорить о ней так, словно она кусок мяса.
– Но…
– Приятного вечера.
Неторопливой походкой я обошел его, мысленно проклиная Артура за то, какая он сволочь, проклиная Анджело за то, что родился на свет, и себя за то, что возжелал прикоснуться к прекрасной сирене в костюме Немезиды. Решение жениться на ней должно было приковать Артура к моему дальнейшему плану и очистить мне репутацию. Однако это решение в тысячу раз все усложнило и запутало. Скосив глаза в сторону Немезиды среди толпы тусовщиков, вместо нее я увидел Кристен, которая держала бокал и отсалютовала мне им с очаровательной улыбкой.
Я отклонил это приглашение, проигнорировав ее жест, и, обводя комнату взглядом, понял, что Анджело и Франческа исчезли. Я поднялся на второй этаж, заглянул к ней в комнату и в каждую отдельную спальню, потом в ванную, а после вспомнил, что моя невеста питает нежные чувства к садам. Мне подумалось, что если бы Анджело и Франческа решили потрахаться, то ушли бы в более уединенное место. Но я забыл одну деталь. Немезида заявляла, что любит Анджело. Несколько украдкой сорванных поцелуев и торопливых обещаний на розовом рассвете были для них такой же наградой, что рандеву на простынях.
Я спустился по лестнице в сад и нашел их сидящими на краю каменного фонтана. Их колени соприкасались, и Анджело погладил Франческу по щеке, что она позволила.
Он заправил ей прядь за ухо, и она снова позволила ему.
Он прижался к ней своим лбом, и это она ему тоже позволила. Они тяжело дышали, их грудные клетки слаженно поднимались и опускались. А я стоял здесь, смотрел и чувствовал, как во мне разгорается пламя. Я раскаивался, что оскорбил Франческу на глазах у ее отца. Впервые я осознал, что мои действия по отношению к ней имеют последствия.
Я нанес урон ее репутации, поэтому она нанесла урон моей.
Разница в том, что я сделал это назло стороннему лицу. Франческа же искренне любила другого.
Бандини наклонился к ней и провел большим пальцем по ее губам. Франческа снова опустила взгляд на свои бедра, упиваясь моментом, который они не могли бы продлить. В его прикосновении виднелись боль и грусть, а на ее лице застыла нерешительность, и я мгновенно понял, что помешал чему-то большему, недооценил их чувства. Это не было детской любовью. Она была настоящей.
Франческа посмотрела на него и что-то произнесла, взяв его за руки и прижав их к своей груди. Она о чем-то его умоляла.
Что, черт подери, мог дать тебе этот мальчишка и не мог я? Но ответ был очевиден. Любовь. Анджело мог дать ей настоящую любовь, которую она никогда не получит в особняке Китон. Ни от меня, ни от своих растений.
Он кивнул, встал и пошел к двойным балконным дверям. Облегчение, которое я почувствовал, удивило и встревожило меня, но я тут же отключил все эмоции. Наверное, Франческа меня заметила и велела ему бежать, чтобы я не прикончил его собственными руками. Я сделал шаг в сторону сада, собираясь забрать ее и не выпускать из виду весь оставшийся вечер, но, едва Анджело скрылся, Франческа посмотрела по сторонам и подошла к компании женщин среднего возраста. Она безучастно завела с ними вежливую беседу, все это время не сводя взгляда со второго этажа. А через пять минут и сама нырнула в дом.
