– Франческа, он почти влюблен.
– Он ненавидит моего отца, а ко мне испытывает физическое влечение.
Наступила короткая пауза, но она вновь заговорила:
– Моя фамилия не Стерлинг, и я не та, кем кажусь. Вообще-то я выросла в Маленькой Италии в нескольких кварталах от тебя.
Нахмурившись, я посмотрела на нее. Мисс Стерлинг – итальянка? Она удивительно бледная. Впрочем, как и я. Как и мой отец. У матери кожа была потемнее, но я внешностью пошла в отца. Я страшилась, что это еще одна причина ненависти Вулфа ко мне. Я продолжала молчать и слушала.
– В юности я была глупа и кое-что натворила, поэтому мне пришлось начать все сначала. Я должна была выбрать фамилию – любую фамилию – и назвалась Стерлинг в честь глаз Вулфа
[11]. Я не горжусь тем, как поступила с юным Вулфом Китоном, когда он был слишком уязвим, чтобы защититься, но все же он нашел в себе силы простить меня. Его сердце не такое черное, как ты думаешь. Оно неистово бьется ради тех, кого он любит. Просто так вышло, что… – мисс Стерлинг моргнула, захлебываясь словами, – что все, кого он любит, мертвы.
Я зашагала по беседке, из которой был виден сад. Летние цветы распустились фиолетовыми и розовыми красками. Мой огород тоже разросся. Я вдохнула жизнь в этот небольшой земельный участок и надеялась, возможно, даже не от большого ума верила, что смогу сделать то же самое со своим будущим мужем. Я остановилась и пнула камешек.
– Франческа, я хочу сказать, что его сердце пережило слишком много потерь. Вулф бесчувственный и язвительный к тем, кто причинил ему зло, но он не чудовище.
– Думаете, он может полюбить снова? – тихо спросила я.
– Думаешь, ты сама сможешь? – парировала мисс Стерлинг и устало улыбнулась.
Я простонала. Конечно, смогу. Но еще я безнадежный романтик с дурацкой репутацией человека, который упорно отстаивал версию, что почти в каждом можно найти хорошее. Отец называл это наивностью, а я – надеждой.
– Да, – призналась я. – В моем сердце есть место для Вулфа. Ему лишь нужно заявить на него права. – Моя честность привела меня в замешательство. Не знаю, почему я разоткровенничалась перед мисс Стерлинг. Может, потому что она сама мне открылась, позволив заглянуть в тайны ее жизни.
– Тогда, моя дорогая девочка, – она обхватила мои щеки холодными руками с бугристыми венами, – отвечаю тебе на вопрос. Вулф способен чувствовать то же, что чувствуешь ты, но намного, намного сильнее. Более ярко и живо. Он все делает безупречно и блестяще. И любит именно так.
* * *
Я попросила мисс Стерлинг передать Вулфу, чтобы тот сегодня вечером не приходил в мою спальню, и он не пришел. Поскольку это была ночь перед свадьбой, он решил, что я осталась в своей комнате по причине особой нервозности, поэтому велел мисс Стерлинг принести мне ужин наверх и убедиться, что я все съела.
Здесь были и вафли, плавающие в кленовом сиропе, и арахисовая паста из ближайшей закусочной. Вулфу явно не хотелось, чтобы завтра утром его невеста свалилась в обморок.
Я не сомкнула глаз.
В пять утра взъерошенная мисс Стерлинг вошла в мою комнату, напевая себе под нос, а за ней по пятам следовала целая толпа стилистов. Мама, Клара и Андреа тоже пришли, выгоняя меня из постели, как Золушку, которая просыпалась с помощью крошечных пушистых созданий и канареек. Я решила забыть на время, что мой отец мерзавец, а жених – бесчувственный человек, и твердо вознамерилась получать радость от этого дня. Поскольку понимала, что в этой жизни у меня будет лишь одна свадьба, которую я могу отпраздновать, и нужно извлечь из этого максимум выгоды.
Я надела золотисто-розовое свадебное платье от Веры Вонг с пышной юбкой из фатина, украшенной кружевными цветочными аппликациями. Мои волосы струились по спине пышными волнами, а макушку венчала тиара «Сваровски». Букет был простым и состоял из одних белых роз. Когда я приехала в церквушку в районе Маленькой Италии, выбранную, чтобы почтить семейную традицию, улица уже кишела фургонами прессы и кучками местных журналистов. Сердце гулко забилось в груди. Я даже не поговорила с будущим супругом в ночь перед свадьбой. Не предъявила ему претензий из-за тех ужасных слов обо мне, что он не в первый раз бросил моему отцу. Он рассчитывает избавиться от меня, как только я ему надоем. Только сейчас до меня дошло, в какой ситуации я оказалась.
Мы ни разу не ходили на свидание, потому что поход в закусочную был извинением, не свиданием, и я просто запихивала в себя еду, пока он решал рабочие вопросы по телефону. Мы редко переписывались. Ни разу не спали вместе. Никогда не говорили только потому, что просто захотели этого.
Как бы я ни старалась представлять все в ином свете, мои отношения с Вулфом Китоном были обречены.
Я пошла по проходу, увидев, что рядом со священником меня ждет мой безупречно одетый, гладко выбритый жених с мрачным выражением лица. Возле него стояли Престон Бишоп и Брайан Хэтч. От меня не ускользнуло, что у Вулфа Китона не было настоящих друзей. Только приятели по работе, которые могли принести ему пользу. У меня тоже не было настоящих друзей. Клара и мисс Стерлинг втрое старше меня, и хотя кузине Андреа двадцать четыре года, она была рядом в основном из жалости. Андреа работала в салоне и постоянно встречалась с мафиози, хотя утверждала, что даже пальцем коснуться себя не разрешала, не то что поцеловать. Мама была старше меня в два раза. Выходит, мы с Вулфом в одинаково уязвимом положении. Оба одиноки и осмотрительны. Уязвлены и недоверчивы.
Церемония прошла без сучка и задоринки, и, как только нас объявили мужем и женой, Вулф наклонился и сдержанно клюнул меня в губы. Его больше волновали камеры, в которых мы выглядели благопристойной милой четой, чем наш первый поцелуй в качестве женатой пары. За весь день мы так и не перемолвились словечком, а уже был почти полдень.
Я не была уверена, что разговор об услышанном вчера не перерастет в ссору, поэтому не хотела портить и без того взвинченное настроение. Так что из церкви мы так же молча поехали в дом моих родителей. После инцидента на помолвке Вулф отправил список необходимых к исполнению требований, если мой отец хочет видеть нас в своем доме. Неважно, что дом был полон людей, заранее одобренных моим мужем. И неудивительно, что среди них не было Анджело, хотя его родители пришли, коротко поздравили нас, положили подарки и ретировались. Наблюдая, как гости болтали, смеялись и поздравляли нас, я повернулась к мужу и произнесла первые слова после того, как мы связали себя узами брака:
– Ты что-то сделал с Анджело?
В этом вопросе таился особый смысл. Наш первый разговор был о другом мужчине. Мужчине, которого я не так давно страстно желала. Вулф продолжал пожимать руки, кивать и радостно улыбаться, как и положено публичному деятелю.
– Я предупреждал тебя, что не буду снисходителен к Анджело, если случится третий эпизод. Приношу глубочайшие извинения за то, что поспешил с выводами о том, чем ты с ним занимаешься, но все же не будем отрицать, что он пересек черту и обхаживал обручившуюся женщину.
