Да простил я тебя. Как ни странно, но я не могу на тебя злиться, детка. Но помучить тебя я имею право.
— Не знаю, — я лениво повел плечами, как будто сбрасывал её маленькую ладошку. — Хотя, есть один способ. Можешь поцеловать меня.
— Сама?!
О, моя пугливая крошка никогда не делала этого раньше? Хотя, да, о чем это я? она же сказала, еще тогда, что это был её первый поцелуй.
— Сама, — я повернулся к ней, пытаясь скрыть улыбку. Будет весьма забавно.
— Но… но я не умею.
— Учись.
— Ну, ладно, — она вздохнула, поняв, что отступать я не собираюсь. — Только ты закрой глаза.
— Это еще зачем?
— Ну, закрой и все!
Я выполнил её просьбу. Худенькие руки обвили мою шею, и упрямо поджатые губы коснулись моих губ. Как коснулись? Чмокнули. Ну, нет, мисс! Теперь нет! я обнял эту девчонку, крепко прижимая её к себе, и накрыл её губы поцелуем. Все, мир стал вращаться в другую сторону.
С этого дня все изменилось. Вся моя жизнь. И жизнь Джейсон, я уверен, тоже.
Такое ощущение, что после того, как мы стали парой, солнце стало светить ярче и ускорило приближение весны.
Мне казалось, Джейс стала больше доверять мне. И доверяться. Я уже мог ждать её на школьной парковке и не только не огребал нагоняй от этого, наоборот, получал в награду широкую улыбку. Это, если настроение у неё было не очень. А вот когда настроение у этой девчонки зашкаливало за границы «неземной радости», она подходила ко мне, почти вплотную, стискивала мою ладонь, воровато оглядывалась по сторонам и быстро чмокала в губы. И верх блаженства, это когда Джейс быстро сбегала по ступенькам, летела ко мне и бросалась в мои объятия. И я мог кружить её и целовать, не опасаясь, что нас заметят.
В машине она всегда сидела ко мне вполоборота, и с неизменной радостной улыбкой на губах. Вечно о чем-то болтала, рассказывала. Но это вовсе и не раздражало, нет. На удивление, мне нравилось слушать о том, как прошел её день. И каждый раз в конце своей тирады она замолкала, смотрела на меня, чуть наклонив голову к плечу, и тихо выдавала:
— Ты такой…
— Какой? — я усмехался и мельком смотрел на неё. — Вспоминаешь свои причины, как там было? «Своей симпатии ко мне»? Прежние или добавила еще одну?
Я не мог не подначить. Её же подарком, мне, на тот самый день всех влюбленных. Как она чуть слышно прошептала, что у неё для меня тоже есть сюрприз. Она сделала его сама, своими руками. Встала и, достав из своего рюкзака небольшую коробочку в форме сердечка, протянула её мне со словами:
— Только сейчас не открывай.
— Почему? — моя улыбка растянулась от уха до уха.
— Ну, не открывай, и все!
— Тогда скажи, что там?
— Дома посмотришь… Марк! Мне и так неловко! — она видела, как я тряс коробочку у уха. — Ну, ладно! Ладно! Там… там двадцать одна причина моей симпатии к тебе! Доволен?
— Что? — я шутливо нахмурил брови, — Всего двадцать одна? Я думал, мои достоинства бесконечны! Двадцать одна! Пф! Я крайне возмущен!
— Ну, ладно! — она и сама хохотала во все. — Двадцать две! добавлю еще одну записочку! Мне нравиться целоваться с тобой!
Как все изменилось. И сама эта девчонка изменилась. Она расцветала на глазах. Из угловатого неуверенного в себе, вечно взбрыкивающего подростка, превращалась в красивую девушку. Неужели раньше никто не замечал, насколько она хороша? Длинные ноги, тонкая талия, высокая, пусть и небольшая грудь. А её глаза! невозможно синие! Глубокие. Светящиеся счастьем. Чуть вздернутый маленький нос. Чувственный рот, который я не мог не целовать.
И вот тут мне есть над чем подумать. Мы целовались. При каждом удобном случае. Я ласкал её губы, а она отвечала мне. Но почему-то я мог сдерживать себя. Видит Бог, как я хотел эту девчонку. И был бы на её месте кто другой, я бы не медлил, не раздумывал. Переспал и забыл. Но с Джейс я так не мог. Нет, не мог, это совсем не то слово. Я ТАК НЕ ХОТЕЛ. Не знаю, что делает со мной эта девчонка, но мне было важно, чтобы она сама захотела этого. Захотела стать моей. Не сказать, чтобы я не подводил её к этому. Мои поцелуи были все настойчивее, и ей это нравилось, я чувствовал. И знал, что прояви я чуть больше решимости, мы бы уже оказались в одной постели. Но я кожей ощущал её девичий страх. И не хотел давить. Не мог. Останавливался. Сдерживал себя. Но что еще было более странным, мне никто не был нужен, кроме неё. Как будто, на все чувства поставили фильтр. Я не смотрел ни на кого вокруг, сейчас все девчонки казались мне недостаточно хорошими, что ли. Если приходилось случайно касаться кого-то рукой, то их кожа не была такой бархатистой и нежной. Голос либо слишком низкий, либо какой-то чересчур чувственный, наигранный. Либо и вовсе резал слух запредельно высокими нотами. А самое главное, никто из девчонок не пах спелой вишней в темном, чуть горьковатом шоколаде.
Может, это и есть любовь? не влюбленность, нет. А, именно любовь. Когда свои чувства и желания уходят на второй план. Когда думаешь о другом, ставшим для тебя таким близким и родным человечке, в первую очередь. Не спешить, не напугать. Любить, баловать, заботиться. Стать нужным, таким необходимым. Знать, что она доверяет тебе целиком и полностью всю себя. Без остатка. И что именно это доверие является для тебя главным. И что потерять его, это самое страшное, что может случиться. Потому что тогда потеряешь её, навсегда.
Мы ехали на тренировку. Джейс, как всегда, сидела вполоборота ко мне и мило улыбалась. Странно, но в курсе наших отношений были только ребята и Филипп. Своим предкам я ничего говорить не спешил. А перед братьями Гордон мы разыгрывали комедию, под названием: «Мы просто друзья». Хотя, думается мне, они обо всем догадывались. Ну, уж Роб, это точно! Тим и Том свалили в Марина дель Рей, и вовсю готовились к открытию бара. Вот убей, не понимаю, как они будут совмещать и ремонт яхт, днем, и работу в баре, ночью? Но, это не мое дело.
— В эти выходные соревнования.
Джейс все так же смотрела на меня.
— Боишься? — я мельком взглянул на неё.
— Ужасно. — она сделала судорожный вдох. — За эти твои олимпиады так не боюсь.
— Вот так-так! — Я усмехнулся. — Я думал, будет наоборот. Олимпиады — это твое будущее; это шанс получить образование, а потом, и хорошее место работы и благополучную жизнь. А соревнования?.. Ты собираешься зарабатывать с помощью скейта?
— Ой, Марк! Ну, не будь занудой. — она собиралась отмахнуться от меня. — Не читай и ты мне лекций! Я не мечтала о том, что поступлю в колледж. И ты это знаешь. Поэтому… ну, не войду я десятку, двадцатку, — она закатила глаза, — лучших зубрил штата. И что? А, скейт… — она тяжело вздохнула, — я девчонка…
Я прекрасно понял её. Она боялась того, что ей просто-напросто не дадут выиграть. Засудят, снизят баллы только из-за того, что она не парень. Что она, априори, не сможет выполнить большинство трюков лучше и чище мужчин. Что «слабому полу» не место на скейт-дроме, тем более, на подобных соревнованиях.
