Я остановил машину на парковке у спортивной площадки, но выходить не спешил. Повернулся к Джейс и взял в ладони её лицо, заставляя её смотреть мне в глаза, провел подушечками больших пальцев по её скулам, и очень серьёзно, сказал:
— Детка, послушай…
Но меня безжалостно перебили: положили ладони поверх моих рук и закатили глаза:
— Марк, не называй меня «деткой»! Я…
Я усмехнулся, но её лицо из рук не впустил:
— Я помню, был негласный намек на запрет всяких «кошечек, рыбок, заек». На «солнышко». На детку… — Но увидев, как потемнели от гнева синие озера, я сдался. — Хорошо! Но, дела это не меняет! Джейс, послушай. Многие трюки ты делаешь лучше любого парня. Уж лучше меня, это точно. Главное, не трусить. И еще, не рисковать собой. Да, азарт, он захватывает. Выброс адреналина в кровь… желание быть первой. Но помни о риске. Точнее, не смей рисковать собой! — она не мигала, не прерывала зрительного контакта. Но её глаза сейчас были такими глубокими. Напоминали океанскую бездну. — ты дорога мне. Очень. И если с тобой что-нибудь… я сам сверну твою шею. Поняла?
Она только кивнула в ответ. А потом, в каком-то порыве, вырвалась из моих рук и прижалась ко мне. Тесно-тесно, сильно сжимая кольцо рук вокруг меня.
— Я поняла. — Джейс говорила тихо. — Я не буду… Но ты не смей рисковать собой, потому что ты тоже мне дорог, очень.
На тренировке она была предельно собрана. Внимательно слушала Дэвида и раз за разом, не споря, что случалось с ней крайне редко, повторяла все трюки. И только когда уже полностью была уверена, что сделать лучше у неё все равно не получиться, устало заправила за ухо выбившие из косы пряди и уселась на асфальт, вытягивая ноги. Потеплело, и Дэвид перенес тренировки на открытый скейт-дром.
— Устала? — я стоял и смотрел на Джейс сверху вниз, — Вставай, отвезу тебя домой.
Она протянула мне руку и слабо улыбнулась:
— Боюсь. Когда вся эта затея с соревнованиями, — она ухватилась за мою руку и вскочила на ноги, — пришла тебе в голову, все казалось таким далеким. И вот… уже в эти выходные.
— Джейс, — я обнял её, положив руку на плечо, — Ты справишься! Ты молодец!
— Спасибо, за веру в меня, — она сделала вдох, полной грудью. — Я сейчас, только поговорю с Дэвидом.
Она подошла к своему тренеру и, взяв его за локоть, отвела в сторону. И стала что-то шептать, оглядываясь на меня и нахмурив лоб. И мне это не нравилось. Что за заговоры за моей спиной?
— Переживаешь? — чья-то рука легла мне на плечо.
Я обернулся: рядом со мной стоял Олли.
— Больше, чем за себя.
— Она справится. — Олли утвердительно кивнул, — Классная она девчонка. Наша младшая сестренка.
Это я и сам знаю, что она классная. Но беспокоюсь от этого не меньше.
***
Ранним субботним утром, в день соревнований, я заехал за Джейсон к ней домой. Она выбежала ко мне, как будто стояла у окна все это время и ждала шума мотора моей тачки.
Смотря на неё, на то, как она запирает входную дверь, откидывая волосы, заплетенные в косу, поворотом головы за плечо, я, в который раз, думал, что есть такого в этой девчонке, что манит к ней. Маленькая, худенькая. Ну, да, в этих джинсах, что так туго обтягивали её, ножки и попка просто отпад! И коротенькая курточка, язычок молнии которой, когда она застегивает её, с таким натягом скользит между двух высоких холмиков её грудей. Нет, манит к ней не это. Не это главенствует. Она, как будто, частичка меня самого. Смешно, но в голову пришло это глупое «вторая половинка». Сентиментальный дурак! И когда я стал таким? Черт! Я не просто влюблен. Я безумно хочу эту девчонку. И всех этих поцелуев в машине, когда я довожу её до дома; на пляже, когда у нас есть время и мы гуляем вдоль берега океана; мне ужасно мало. Да, иногда она позволяет мне зайти чуть дальше: я прижимал её к себе, плавно и очень осторожно опускал руки и чуть стискивал ладонью её ягодицы, во время поцелуя. Господи, как мне хотелось познать её всю, полностью. Ощутить вкус её кожи в ложбинке между грудей. Чувствовать губами её горячее дыхание, когда она вцепится мне в волосы и, запрокидывая голову назад, выдохнет мое имя. Кончиками пальцев пробегать по всем маленьким мурашкам на её теле, что появятся от моих прикосновений. И быть там, в ней, дарящей тепло, покой и умиротворение.
Не знаю, сколько еще я смогу выдержать? С каждой минутой, проведенной вместе, я хочу обладать ей все больше и больше. Но каждый раз, я каким-то шестым чувством ощущаю эту незримую границу, за которую мне пока переступать рановато. Да, я помню свой выпускной класс. И воздержание не входило в число приоритетов среди меня и моего окружения. Золотая молодежь, позволяющее себе многое. Свободное время, безопасное место, где тебя никто не застукает, и девчонки, готовые на все. «Пользуйся жизнью, пока ты молод» — это был девиз нашего класса. И мы пользовались. И свысока и некоторой долей презрения смотрели на тех зубрил и заучек, что кроме учебы не замечали никого и ничего вокруг. Помню, даже пари могли заключить, кто быстрее разведет на секс какую-нибудь «серую мышку». Не буду оправдывать себя, но, думаю, и в школе у Джейс есть место такому. И, наверняка, в её классе тоже есть такие «крутые» ребята. Лидеры, от которых шарахается вся школа. Но и дружбой с которыми кичатся. Мне хотелось думать, что моя девочка находится где-то посередине этих двух школьных миров. Но были и тревога и страх за неё. И так хотелось, чтобы она поскорее закончила школу.
А сейчас она сбегала по ступенькам крыльца, ко мне, закинув лямку рюкзачка на одно плечо. Её скейт лежал в багажнике машины: я вчера в мастерской Дэвида сам лично проверил, все ли с ним в порядке. Мне надо быть точно уверенным, что уж из-за неисправности этой игрушки, что я сделал собственными руками, с ней не случится ничего плохого.
— Привет! — она быстро чмокнула меня в щеку, пока я придерживал ей дверцу, и юркнула в машину.
— Привет! — я занял свое место и завел мотор. — Ну, вперед?
— Я ужасно волнуюсь, — Джейс вытерла вспотевшие ладони о джинсы на коленях. — И боюсь. Поговори со мной. Неважно, о чем.
О чем ей рассказать? Главное, отвлечь и снять напряжение? И я стал рассказывать ей о том, как прошел мой вчерашний день. Как мы с ребятами засели в мастерской и, смеясь и дурачась, «готовились» к сегодняшним соревнованиям. Что прокручивали в голове самые разные идеи, как можно усовершенствовать её скейт, но только так, чтобы изменения не были заметны членам жюри. Уж очень не хотелось получить дисквалификацию. Как выдвигали идеи, одна бредовее другой. Все это я рассказывал ей. И Джейс расслаблялась. Сидела и хохотала над моим рассказом.
— Да, — я ободряюще улыбнулся ей, — и Фил сказал, что придет поддержать тебя.
— Правда? — синие глаза широко распахнулись.
— Да. И моя мама будет ужасно волноваться. Ты должна ей позвонить, потом, и сказать, что все с тобой в порядке. Мне влетело! — я усмехнулся. — Я втянул «бедную девочку» в такой опасный и вовсе не мужской вид спорта! Кто кого еще втянул!
