— Малышка, — я пытался растянуть губы в искренней и ободряющей улыбке, и, думал, у меня это получается. Хотя, видит Бог, какими когтями вцепляются в это время в душу черти. — Ну, подумаешь, каникулы! У нас их еще будет, знаешь сколько! А такая удача выпадает не каждый день. У нас будут выходные.
Но в эти выходные она уезжает с братьями. Они тоже решили устроить маленькие семейные каникулы. Четыре брата и их маленькая сестренка. И мне вход в эту идиллию заказан…
— Ты, правда, так думаешь?
Как же я люблю эти синие глаза! до боли в сердце. До чертей в душе. А когда они, вдобавок, наполняются соленой влагой, которая того и гляди выплеснется, я готов сделать для неё все, что угодно. Сложу руки перед грудью и, как загипнотизированный барашек, пойду туда, куда она скажет. Она ждет моего одобрения. Она доверяет мне. Так могу ли я поступить по-другому?
— Правда, Джейсон.
А дальше, все как в тумане. И я киваю. И так хочу дотянуться до этих мягких губ, чтобы уже окончательно убедить её, и не передумать самому.
— Ну, вот и славно.
Мой отец как будто подвел итог нашей небольшой перепалке, и поставил точку. Я смотрел на него, не выпуская ладонь Джейс из своей руки, и мне показалось, что он выдохнул с облегчением. Нет, этого быть не может! Я даже усмехнулся своим мыслям, так внезапно пришедшим в голову. Он же мой отец! Но, черт! Не может же он быть как то в этом замешан?
Глава 14
Марк
Мои потерянные каникулы. Напрочь рухнувшие планы. Как? В какой миг все пошло не так и полетело к черту? Какого дьявола я слоняюсь по дому, засунув руки в карманы шорт, и не знаю, чем заняться, вместо того, чтобы греть задницу на теплом песочке в городке, на самой границе с Мексикой? Но, мне и в голову не пришло поехать туда одному.
Пару раз я съездил на пляж в Венис Бич, прихватив свой серф. Один раз даже сунулся в воду. Но, ни ветреная погода, ни наличие неплохих волн настроения мне не прибавили. В другой раз я и вовсе не полез в океан. Кинул доску у самого берега и сел на неё. Смотрел на волны, и думал. О том, как было бы здорово плыть вместе с Джейс туда, к солнцу, что бликами отражается от соленых волн. Как потом поймать волну и нестись к берегу, чувствуя, что попутный ветер подгоняет тебя, дуя в спину. Как здорово было бы потом бегать и дурачиться, забыв обо всем на свете, снова, хоть ненадолго, возвращаясь в детство.
Мне так не хватало Джейс. Не хватало её наивности, её открытости миру. Не хватало её самой. И я, в который раз, задавался вопросом, как эта девчонка сумела влезть мне под кожу? Стать частью меня самого?
Моё эгоистичное «я» твердило, что стоило наплевать на все. Раз решил увезти её, то так и надо было поступить. Тем более, она и сама была согласна. Провести эту неделю вместе, вдали ото всех. Подарить ей не только эти каникулы, но и себя самого. Но белое и пушистое Альтер-эго уговаривало сделать глубокий вдох, успокоиться и оставить все так, как есть. Что Джейс нравится её работа. Что эта такая удача для неё, найти летнюю практику в госпитале, да еще в кардиологическом отделении. Что если я люблю её, по настоящему люблю, то буду ставить её интересы превыше своих. Что у нас впереди еще куча времени. И все в таком духе.
И Альтер-Эго брало верх.
Чтоб не слоняться впустую по дому, словно безмолвный призрак, и не изводить себя, я переделал кучу дел, до которых раньше руки не доходили. Во-первых, я подписал договор с риэлтором на аренду квартиры для нас с Филом. В высотке, в районе Сенчури Сити, к слову, недалеко от нашего дома располагалась и фирма отца. В погожий день можно было и не брать машину, а прогуляться пару-тройку кварталов пешком. Да и потом, Сенчури Сити граничил с Вествудом, где располагался университет Джейс. Через несколько дней сделка вступала в силу, и я мог спокойно переехать и дожидаться возвращения Фила из отпуска в нашей квартире.
Во-вторых, я разобрал свою комнату в доме предков. И комнату Николаса… Перебирал полученные им призы и грамоты и в который раз сетовал на несправедливость жизни.
К концу второй недели нереализованных каникул, я пришел к отцу и сказал, что готов приступить к работе в его фирме. Что он может располагать мною по своему усмотрению. Отец, как мне показалось, не был сильно удивлен. Он тепло улыбнулся мне, обнял и сказал, что завтра же представит меня персоналу корпорации.
И если я ожидал, что войду в фирму простым курьером, или, что отец, пока, попросит меня не афишировать, что я его сын, то вышло все наоборот. Я мало и редко бывал в офисе отца. А на званных приемах, что устраивали у нас дома, бывали только очень, очень и очень приближенные лица, но они и так были в курсе, что я когда-нибудь я унаследую всю эту Империю.
В понедельник глава корпорации собрал в конференц-зале директоров всех департаментов и представил меня, как свою «правую руку», как наследника фирмы. Мне предстояло присутствовать на всех совещаниях, встречах. Ближе познакомиться с работой каждого отдела, вникая в суть и систему работы. И делать свои выводы.
Такого я не ожидал. И не был к такому готов, это точно. Вдруг, в один миг на тебя обрушивается столько внимания, и не всегда положительного. Знаю, что многие шептались за моей спиной, что я папенькин сынок и приперся сюда на все готовое. Но, с другой стороны, а что они ожидали? Что отец поставит во главу своего детища кого-то из них? Постороннего семье человека? На меня косились, обо мне сплетничали. Но мне было наплевать.
Вот только времени для встреч с Джейсон, с таким графиком оставалось все меньше…
Я привык видеть свою девчонку практически каждый день. Забирал её с работы, отвозил в кафе, а потом в какой-нибудь парк, просто погулять. Мы могли поехать к океану; отправиться в кино, на какую-нибудь выставку. А сейчас вдруг всего этого не стало. Весь день расписан по минутам: совещания, встречи, деловые обеды. Просмотр бумаг, отчетов, документов. Не скажу, что мне это не нравилось, но… Мне даже иногда было некогда просто позвонить Джейс. И вечером, перед сном, мы недолго переписывались. Черт! Как так? Я не был готов к этому!
Я скучал, я тосковал, я места себе не находил. И с надеждой ждал пятницу, когда, наконец, смогу избавиться на весь уик-энд от удавки на шее и строгого делового костюма, и влезть в привычные джинсы, толстовку и кеды.
А тут еще случилось то, что в дальнейшем грозилось изменить всю мою жизнь…
После очередных переговоров, в пятницу, отец пропустил меня вперед, придерживая дверь в свой кабинет, и предложил устроиться в кресле. Я сел, закинул ногу на ногу, чуть расслабил узел галстука и закрыл глаза.
— Хочу поговорить с тобой, сынок, — отец сел за свой стол.
— О чем? — я так устал, и так не хотел ни на один гребаный микро дюйм поднимать веки, но. — Я плохо справляюсь? Ты недоволен мной?
— Ну, что ты, Марк? Я доволен, очень. И я горжусь тобой. Твоей деловой хваткой. Поэтому и хочу, чтобы ты полетел в Нью-Йорк.
