Я пропустил Джейс в свою комнату:
— Ну, вот, располагайся. Ванная вот за этой дверью. Полотенца на стеллажах, если нужен халат, воспользуйся моим. Вот только гель для душа и шампунь у меня, увы, не пахнут спелой вишней. — Я робко улыбнулся, теребя волосы на затылке. — И зубная щетка…
— Я хочу воспользоваться твоей. Можно? — я кивнул. Знала бы она, как взволновало меня это откровенное признание. — И, меня все устраивает.
— Ну, тогда, милости прошу. — Я указал ей на дверь в ванную. — Я оставлю тебе свою пижаму, если хочешь.
— Да, — она кивнула. — Хотя, думаю, футболки будет достаточно.
Какое-то непонятное неловкое напряжение сквозило между нами сейчас. Скованность в движениях; то, что мы старались не встречаться друг с другом взглядами. Джейс сняла мой пиджак, повесила его и свою сумочку на спинку стула, что стоял рядом с комодом, достала свой сотовый и поставила его на беззвучный режим.
— Может, кому-то из нас стоит позвонить твоим братьям? — я открыл верхний ящик комода, доставая из него майку для Джейсон.
— Нет, — она решительно покачала головой. — Не сегодня. Не хочу. Я успею наслушаться лекций о своем безрассудном поведении. Пусть хотя бы этот вечер будет мой.
— Ну, как знаешь, — я пожал плечами и положил футболку на край кровати, поверх покрывала. — Отдыхай, спокойной ночи.
Джейс замерла на пороге ванной, повернулась ко мне и спросила:
— А? А ты? Где будешь ты?
— Я? — я держал в руках свою пижаму, потрепанную и растянутую футболку и штаны. — Устроюсь в комнате Фила.
— Да? — мне показалось, её несколько это удивило. — А можно тебя попросить?
— Все, что угодно.
— Зайди потом ко мне.
И не дав мне шанса возразить или что-либо ответить, Джейс скрылась за дверью ванной комнаты. А я сделал глубокий вдох, расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке и стянул её через голову, небрежно бросая на стул. Подхватил свои вещи и решительно направился в комнату Фила.
Я стоял под теплыми струями воды и думал. Сколько нужно времени этой девчонке, чтобы закончить все свои дела и нырнуть под одеяло? И сколько всего важного нам с ней предстоит обсудить и решить завтра. И как отнесутся её братья к тому, что она ночевала у меня. А впрочем, неважно. Плевать. Все равно мы улетим с ней в Нью-Йорк. И им придется смириться.
Я постучал в дверь, прежде чем войти в свою же комнату, услышал робкое: «д-да», и осторожно приоткрыв дверную створку, вошел в свою спальню и поспешно отвернулся, несколько смутившись от представшей моим глазам картины. Джейс стояла около кровати, в одном полотенце, что скрывало от меня такое желанное тело. Махровая ткань, уголок которой подоткнут за кромку на груди, едва прикрывала её попку. А вид стройных длинных ног завораживал и манил к себе.
— Ой, прости, — я чертыхнулся и почесал затылок. — Я не думал… Я оставил тебе футболку и надеялся, что ты… Прости, еще раз.
Голос мой был хриплый, так как в горле пересохло. И мне пришлось несколько раз прокашляться, чтобы хоть как-то придать уверенность и себе и своим голосовым связкам. Краем глаза я видел, как Джейс топталась на месте. Несколько мгновений она пребывала в нерешительности: повернулась к кровати и сделала шаг к ней, а потом подошла ко мне. Стояла всего в нескольких футах и нервно сжимала край полотенца у самой груди. Я смотрел на неё, завороженный мелкой водяной пылью, что осталась в её волосах после душа. Джейс смело смотрела на меня. Передние зубы оставляли след на нижней губе, что медленно выскальзывала из их плена. А мне так безумно хотелось поцеловать её. Вот густые длинные ресницы взметнулись вверх и огромные синие озера, подернутые пеленой робкого желания, не мигая, заглядывали мне прямо в душу.
Голос её был таким тихим. И мелодичным, хоть и сбивчивым:
— Я… прости, я…
Джейс, на трясущихся ногах, сделал один робкий шаг ко мне. Еще один. Замерла, не прерывая зрительно контакта и, как бы, спрашивая разрешения.
Детка, что ты хочешь от меня услышать? Ты же знаешь мой ответ. Знаешь, как я хочу тебя. И знаю, что тебе не нужно слов, достаточно одной моей протянутой руки, раскрытой ладони, и ты подойдешь. И позволишь убрать эту единственную махровую преграду, что мешает мне насладиться видом твоего потрясающего тела. Но чертова воспитанность, галантность, не знаю, как правильно назвать того занудного парня, что сидит внутри меня, заставляет задать тебе один единственный вопрос. И, даже зная, что ты можешь мне ответить, что можешь покачать головой, развернуться и юркнуть под одеяло; предвидя такой финал нашего немого спектакля, я все равно спрашиваю:
— Ты уверена?
Её ответ, на выдохе, как мне кажется, круговой вибрацией, разносится по воздуху. Такое простое «да», которое заставляет меня забыть обо всем на свете, глядя в омут любимых глаз. И остается только желание: прикоснуться к ней, как можно скорее.
А в следующий миг происходит то, что заставляет необъятную Вселенную сжаться до размеров моей комнаты. Тоненькие дрожащие пальчики подцепляют край тяжелой махровой ткани, и она падает на пол. Моя Джейс стоит передо мной совершенно обнаженная. Не прячась, не прикрываясь руками. А глубокий открытый взгляд проникает в самую душу, руша все преграды. Сканирует меня, и может видеть сейчас всех моих ангелов и демонов, что прячутся внутри.
И я делаю один нервный шаг к ней. Но, по непонятной для меня самого причине, замираю, оставляя между нами то расстояние, что позволит ей передумать, отступить. Я только протягиваю к ней руку, в простом желании коснуться нежной кожи щеки. И вижу, как Джейс закрывает глаза, наклоняет голову, и её бархатистая кожа касается моей чуть огрубевшей ладони. Её правая рука ложится поверх моей, а левая обхватывает запястье, приковывая к себе, не отпуская, не давая шанса передумать. А я стою, как последний дурак, и сморю на неё, завороженный тем, как её голова наклоняется к моей руке, требуя новой ласки, продолжения. И я не в силах устоять. Не могу, не хочу. Еще некоторое время любуюсь, как трепещет тонкая кожа на её веках, как приподнимаются в полуулыбке уголки красивых губ. Как она, чуть приоткрывает их и проводит кончиком языка по верхней, безмолвно моля меня о поцелуе. И я уступаю ей: делаю тот единственный нужный и важный шаг, и касаюсь её губ. Нежно. Трепетно. Осторожно. Вкладывая в этот поцелуй столько обещания. Столько заботы. Столько ласки. Я передаю ей всю свою любовь, которой я наполнен до краев.
Наш поцелуй длится несколько прекрасных мгновений, которые мне кажутся бесконечностью. Не могу оторваться от неё. Хочу пить всю, по капле. И, видимо, так и происходит, потому что это слияние наших губ, касание рук, выжигает весь воздух вокруг, так что легкие горят, воспламеняя все и внутри меня самого. Джейс приоткрыла глаза и затуманенным, полным сладкого желания взглядом, смотрела на меня. И мое имя, теплым воздухом слетевшее с припухших от поцелуя губ, обожгло воздух.
Все. Мне этого достаточно. Я делаю еще один шаг, тот, что не оставляет между нами никакого свободного пространства. Заключаю Джейс в кольцо своих рук, и зарываюсь носом в волосы на затылке, что до сих пор пахнут соленым океаном. Я хочу вдавить её в себя. Чтобы она проросла в меня, проникла под кожу, пустила корни там, внутри. И оказалась в плену моей любви, из которого уже никогда не сможет выбраться. Я не позволю. Не допущу. Все, Джейс, ты моя! И я не намерен никуда тебя отпускать. Я не отступлю.
