— Мы пока будем репетировать в школе, — продолжал Роберт. — Но надо будет потом и туда подъехать. Послушать акустику, посмотреть, что как. Надеюсь, ты понимаешь, что выложиться надо на все сто. Уже на репетициях. Иначе мы так и останемся на уровне актового зала школы.
«А я сегодня что делала, козявки пинала?» — подумала я, нахмурившись, но промолчала.
— И еще одно… — Роберт остановился, все еще держа руку на моем плече, развернул меня и оглядел с ног до головы. — Ты должна сменить имидж. На более…
— Сексуальный! — подсказал Бах.
Коля с Робертом снова заржали над шуточкой Баха, а я метнула на барабанщика уничтожающий взгляд. Озабоченный ботаник!
— Ладно, шутки в сторону. Я серьезно, — продолжал Роберт. — Ты должна выглядеть, как Аврил Лавин или там Тейлор Момсен. Никаких черных балахонов с названиями групп и растянутых джинсов, окей?
— Ладно, — прикусив губу от досады, согласилась я.
— И еще надо продумать парочку песен из их репертуара, — предложил Коля. — И хорошо бы подцепить еще гитариста и клавишника.
— Эй, брат, — осадил его Роберт. — С этим мы точно до концерта не успеем.
— Это я на будущее говорю.
— А я тебе уже это на будущее говорил. Я тебе сказал в школе объявы расклеить. И что, расклеил ты?
Дицман-младший отвел взгляд.
— Не было времени.
— Уроки делал что ли?
— Давайте я объявы напечатаю, — вступилась я за Колю. — Мне кажется, уж клавишника-то найти будет не проблема. Многие в музыкалку ходят.
— Ладно, — кивнул Роберт. — Тогда за это отвечаешь ты.
Мы вышли из школы. На город опустились сумерки. Октябрьская ночная прохлада пробирала до костей, и я поскорее спрятала руки в карманы ветровки. Бах с Колей застегнули куртки, а Роберт остался в свитере, не обращая внимания на холод.
— Значит, так, — подвел итог наш басист. — Следующие три недели пока репетируем тут, а потом я попробую договориться забуриться в то кафе. Точно день сказать не могу, так что ничего не планируем. Идем, я вас довезу, я сегодня на тачке, — обратился он к Коле и Баху. — Пока, Кать!
Меня подвозить было не нужно, и я, попрощавшись с ребятами, пошла домой.
— Не забудь сходить в магазин за шмотками! — донеслось мне вслед.
Тут уж я не сдержалась и, не оборачиваясь, показала нашему негласному лидеру средний палец.
Сразу после одобрения со стороны ребят я поставила семью в известность насчет репетиций. Кирилл обрадовался и раструбил всем знакомым, что его сестра поет в рок-группе, даже не уточнив, что мы не вылезали дальше актового зала. Мама припомнила брошенную музыкальную школу и сказала, что не будут возражать до тех пор, пока у меня хорошие оценки. Дядя Слава просто похвалил и пожелал удачи — он недавно вошел в нашу семью и покуда в любых вопросах соблюдал миролюбивый нейтралитет.
Несмотря на усталость после репетиции, я, едва перекусив, сразу села за уроки и провозилась часов до одиннадцати. Я помнила про «Варваров», но что странно — больше не тянуло. Я поглядывала на телефон, потом вспоминала про группу и концерт и решительно переворачивала очередную страницу учебника. Можно было бы зайти только из-за Руслана, но чего ради? Чем меньше с ним пересекаться, тем скорее я смогу его забыть.
Разделавшись с домашним заданием, я приняла душ, завалилась в кровать и задумалась о концерте. В чем же выйти на сцену? Я так привыкла к своему кокону из широкой темной одежды… Какой образ себе придумать, чтобы не слишком вызывающе, но и ребят не подвести?
Порой мама водила меня по магазинам, но обычно я равнодушно взирала на вещи, которые она мне показывала, поскорее соглашаясь с любым предложением, отвечавшим двум главным пунктам — неярко и максимально удобно. С таким подходом в шкафу у меня не было ничего, что можно было бы надеть не то, что на концерт, но и на день рождения, если вдруг кто пригласит. Чего, естественно, никогда не случится, но сам факт… Придется попросить у мамы денег и впервые заняться шопингом самостоятельно. Что ж, все когда-то происходит впервые, а в этом году эти «впервые» сыплются на мою голову один за другим.
На подоконнике завибрировал мобильник. Я потянулась посмотреть — может, Коля скинул еще какую музыку или передает новые указания Роберта. Но меня ждало сообщение от Руслана:
«У тебя все в порядке? Почему не заходила сегодня?»
— Ой, какие мы заботливые, — проворчала я с деланным недовольством, но на самом деле обрадовалась, дура, что он обо мне беспокоится.
«У нас была репетиция, некогда. Кстати, по средам в пять я не успеваю заходить», — сообщила я.
«Так ты серьезно где-то поешь?» — пришло в ответ.
А он думал, я вру?! И зачем он мне пишет — какая ему разница, чем я занимаюсь?
«Я серьезно где-то пою», — наклацала я по экрану.
С минуту никаких новых сообщений не приходило, и я испугалась, что обидела его, потом тут же обругала себя — ведь этого я и добивалась.
«Спой что-нибудь».
Непослушное сердце хомячком заметалось в груди. Зачем? ЗАЧЕМ ему это надо?
Так как переписывались мы по вацапу, мне ничего не стоило нажать значок микрофона и что-то ему напеть. Только что? И надо ли? Я с минуту размышляла, что делать дальше — отшутиться или все же спеть.
«Не усну, пока не споешь мне колыбельную».
Улыбаясь во весь рот, я на цыпочках подошла к двери и прикрыла ее, чтобы никто больше не слышал. Потом села на кровати, скрестив ноги и отбросив сомнения. Я решила, что ему спою. Нажала на микрофон и вполголоса запела Земфиру:
Пожалуйста, не умирай,
Или мне придется тоже.
Ты, конечно, сразу в рай,
А я не думаю, что тоже.
Хочешь сладких апельсинов?
Хочешь вслух рассказов длинных?
Хочешь, я взорву все звезды,
Что мешают спать?
Отпустила значок микрофона, и песня улетела к Руслану. Господи, что я наделала? Он же воспримет это на свой счет… Но это и есть на его счет… На каком курорте отдыхает моя логика?
Сообщение мое было прослушано, и теперь пауза растянулась минут на пять. Я даже устала переживать и начала потихоньку засыпать, как трубка снова вжикнула. Ожидая прочесть что-то вроде «Не перегибай палку, мы просто друзья», я одним глазом взглянула на сообщение. Но там было аудио.
— А где второй куплет?
От голоса Руслана, от его просьбы петь дальше меня заколотило, как в лихорадке. Я соскучилась по нему. Дурында! Он же сказал, что ничего не получится… Чувствуя себя безвольной тряпкой, я вновь нажала на микрофон и спела еще более демонстративный куплет:
Пожалуйста, только живи,
Ты же видишь, я живу тобою.
