Камилла побледнела, но взгляда не отвела.
— Мам, не понимаю, о чем ты…
— Все ты понимаешь, тварь! — ядовито процедил Зелим. — Я тебя видел с ним и выяснил, кто этот чувак. Какой-то лезгин из Юракадемии!
— Это просто знакомый, — она сделала еще одну попытку отвертеться.
— Какой на хрен знакомый! — взорвался брат. — Еще раз с ним увижу, я тебе башку откручу, поняла меня?!
Он кинулся к Камилле, но мама удержала его, не подпуская ближе.
— Зелим, успокойся, — проговорила она и обернулась к Камилле. — С сегодняшнего дня ты больше не будешь ходить на танцы и вообще никуда. В школу и обратно, под присмотром Луизы.
Да уж, нашли на кого положиться…
Камилла поджала губы и с гордо поднятой головой прошагала в нашу комнату.
— Следи за ней в оба, — жестко сказала мама. — Не хватало нам еще суьли в зятья получить! Клянусь Аллахом, если ты или Камилла вздумаете связаться с суьли или еще с кем, мы с отцом вас проклянем.
— Конечно, мама — быстро заговорила я, будто полностью поддерживала ее точку зрения. — Можешь не волноваться, я за ней присмотрю.
Мама одобрительно кивнула и удалилась на кухню. Зелим пригрозил мне пальцем и пошел за ней, а я бросилась за Камиллой. Сестра сидела на кровати, уронив голову на руки, и тихо всхлипывала.
— У тебя что, крышу сорвало совсем?! — накинулась я на нее. — Ты же обещала, что не будешь общаться с этим дагом! Ты говорила, что теперь ты с Русланом!..
Бывают такие ситуации в жизни, когда ты ругаешь другого человека и произносишь слова, которые на самом деле хочешь сказать сама себе. Я обращалась больше не к сестре, а к собственной персоне, нарушившей законы чеченского общества еще похлеще Камиллы.
Она ничего не отвечала. А что тут скажешь?.. Я присела рядом с ней и обняла за плечи.
— Ты должна была быть более осторожной, — миролюбиво продолжала я. — Прогуливать танцы было вообще глупо, ведь сам администратор мог позвонить родителям!
Почувствовав мою поддержку, Камилла привалилась ко мне и заплакала сильнее.
— Я не могу без него, Луиз! Я… Я пытаюсь с Русланом, но просто не могу выбросить Низама из головы.
— И сколько раз ты с ним встречалась?
— Ну… раза три…
— Но Руслан же тоже классный парень, — я начала рекламировать нашего знакомого, — симпатичный, воспитанный, а не тупой борцуха. Я бы хоть сейчас за него вышла! Вот вбила себе в голову этого Низама. Как ты сможешь о нем забыть, если сама же себе и напоминаешь?
— Ты не поймешь, ты никогда не влюблялась, — ответила Камилла, и эти слова звучали так по-взрослому из уст шестнадцатилетней девушки.
«Много ты знаешь», — подумала я, но прикусила язык.
— Что мне теперь делать?
— Я тебе уже говорила, что делать, а ты не послушала. Теперь ты вообще отрезана от всего мира.
— У меня есть телефон…
Вечером про телефон вспомнил и Зелим и отобрал его. Я сжалилась над сестрой и разрешила с моего телефона написать Низаму и объяснить ситуацию. А еще велеть ему оставить ее в покое.
С той поры у Камиллы не было общения ни с Низамом, ни с Русланом, а я стала во сто крат осторожнее.
Так прошел остаток зимы и вся весна, наступила пора экзаменов. До одиннадцатого класса я не представляла, кем хочу стать, и мама внушала мне поступать на юридический — оптимальный, по ее мнению, выбор для девушки, которая все равно потом выйдет замуж и засядет дома с детьми. Я сильно не сопротивлялась и весь десятый класс дополнительно штудировала историю и обществознание. А потом я показала Роберту свои картины, которые рисовала на досуге, и он сбил все мои планы.
— Какой на фиг юрист, Луиза? — воскликнул он, когда мы, улучив минутку, сидели в актовом зале, пока я «готовила» очередной «проект». — Не губи талант! Ты должна идти куда-то, что будет связано с рисованием. Дизайнер, архитектор… я не знаю…
— Но я уже настроилась… — попыталась возразить я, польщенная признанием моих способностей.
— Ну и что? — Роберт пожал плечами. — Перестройся.
Еще одна черта, за которую я его любила — позитивное отношение к жизни, граничащее с пофигизмом. Роберт не признавал трудности, а проблемы, с которыми сталкивался, или быстро решал, или делал вид, что их не существует. Также он относился к выставленным мной запретам — до поры до времени делал вид, что это — обычное дело.
Однако во время летних экзаменов Роберт все-таки снова завел болезненный разговор на тему что можно и что нельзя чеченской девушке. После экзамена по русскому, который я якобы до сих пор сдавала, мы сидели в кафе в самом дальнем углу зала.
— Мы с тобой уже год почти знакомы, Луиз! — говорил Роберт. — Это просто смешно, мы же современные люди.
— Над некоторыми вещами время не властно…
— Ага. Над кока-колой, например! — Роберт обиженно посмотрел на меня. — Да что такого случится, если я подержу тебя за руку? Я же не прошу тебя… ну… это…
Мое лицо вспыхнуло огнем.
— Не говори такие вещи! — зашипела я с возмущением.
— Блин, тебе уже восемнадцать! Скажи еще, ты не знаешь, откуда дети берутся.
— Если б ты был чеченцем…
— Да все, хватит! — раздраженно махнул рукой Роберт. — Хватит пытаться привить мне комплекс неполноценности из-за моей нации. Знаешь, я тебя слушаю и каждый раз радуюсь, что не родился чеченцем! Я люблю тебя, Луиз, но ваши законы просто ненавижу.
Я закусила губу от обиды за свой народ. Ну как ему объяснить то, что я впитала с молоком матери? Я ведь и так уже переступила один жесткий моральный устой, согласившись встречаться с ним и понимая, что нам ничего не светит.
— Ты просто боишься брать на себя ответственность! — ответила я на его обвинение. — Да, у нас не разводят шуры-муры. У нас не принято так с девушками встречаться, как у вас, и я считаю это правильным! В девушке главное — скромность, а не доступность. А если она тут-там будет выяснять, кто ей подходит больше, и трогать всех подряд, что останется от ее чести?
Роберт потер лицо руками и недовольно покачал головой.
— То есть, чтобы подержать тебя за руку или обнять, я должен жениться?
— Ты уже спрашивал.
— Боже…
Я снова поймала на себе сомневающийся взгляд Роберта. Он был разочарован, но тут я ничем помочь не могла. Как я и опасалась, мы зашли в тупик.
— Я же предупреждала, — с болью в голосе напомнила я. — Я говорила, что ничего не получится…
— Нет! — прервал меня Роберт. — Получится! Послушай, я… Я не готов жениться прямо сейчас. Ты права, я боюсь. Это очень важный шаг, а жизненная ситуация у меня пока не фонтан. Ты знаешь, я живу с отцом, у меня нет стабильного заработка. То густо, то пусто, как говорится. Это — не тот старт, с которого я бы хотел начать семейную жизнь.
