— Кать, это Ника, — представил девушку Дицман-младший. — Голос специально под твой искали.
Я коротко кивнула Нике, почувствовав нечто сродни ревности по отношению к ребятам, и представила всем Марину. Подруга сразу обратила заинтересованный взгляд на Роберта, а тот уже сжимал в руке стакан, на дне которого плескался некий темный напиток. Судя по количеству, крепость его была выше обычных коктейлей, а я никогда не замечала за басистом склонности к алкоголю.
— У него все в порядке? — спросила я Колю, стараясь одновременно перекричать музыку из динамиков и не заорать слишком громко, чтобы вопрос не долетел до ушей Роберта.
— Нет, все г**но, — ответил Колян и покосился на брата. — Луиза вышла замуж, пока была в своей Чечне. Ее типа там заставили, как она сказала… Мы не знаем.
Я бросила на Роберта сочувственный взгляд. Марина уже взяла его в оборот и что-то щебетала, кокетливо улыбаясь, но ее старания были напрасны — парень тупо смотрел в почти уже пустой стакан, лишь иногда еле заметно качая головой, чтобы показать, что он слушает собеседницу.
— И что теперь?
— Теперь у нас депрессия. Либо он имеет нас всех на репетиции, либо сама видишь, бухает.
Коля потянулся к моему стакану и отпил пару глотков.
— Что это? — он воззрился на «Московскую зорьку». — Ты безалкогольный взяла?
— Я вообще-то не пью, — смущенно ответила я.
— Можно я тебе памятник поставлю? — рассмеялся Коля и потрепал меня по плечу.
Тут я поняла, что еще мне показалось странным в поведении Роберта, почему я интуитивно заподозрила, что с ним что-то не так, еще до того, как он заказал коньяк или что там болталось в его стакане. Он ни к кому ни разу не прикоснулся. Не обнял меня в знак приветствия, не хлопал по плечу собеседников. Дружеское объятие от Роберта, шутливый подзатыльник от Роберта, прикосновение, чтобы приободрить или, наоборот, остудить пыл — все это сгинуло. Он будто бы отгородился от внешнего мира, замкнувшись в себе и не желая выходить на физический контакт. Ужасное зрелище.
— Кать, мы пошагали, Нику надо домой отвезти, — окликнул меня Коля, поднимаясь. — Роб, ты с нами?
— Нет, я посижу еще, — отозвался тот.
— Роб, братуха…
— Отвянь.
Роберт демонстративно отвернулся, а Коля закатил глаза и поманил меня. Я склонилась ближе.
— Можешь присмотреть за ним? — спросил он. — Ты же трезвенница. Я Нику и Баха отвезу и вернусь за ним.
— А Бах не ушел еще?
— Не, он ждет на улице.
Я с беспокойством посмотрела на Роберта. Как я за ним присмотрю-то?
— Да не, он мирный, — перехватив мой взгляд, пояснил Коля. — Просто на всякий случай.
— Только ты приезжай скорее, — со вздохом согласилась я. — Мне же домой надо.
«Хорошо, что со мной Марина» — подумала я, однако радость моя была недолгой. Едва остальные участники группы уехали, Марине позвонили родители и потребовали незамедлительно явиться домой, и я осталась опекать басиста в гордом одиночестве.
За первым стаканом последовал второй — какой-то оранжевый коктейль — который Роберт выдул в полном молчании. Мне жалко было денег на бар, и я изо всех сил растягивала свою «Зорьку», под конец уже допивая воду из-под растаявших кубиков льда.
— Джин-тоник! — вдруг крикнул Роберт бармену и, когда тот подал напиток, пододвинул его ко мне. — На. Хватит уже лед сосать.
— Я не пью, — робко ответила я.
— Никогда не поздно начать, не так ли? — Роберт, наконец, повернулся ко мне.
Покрасневшими глазами он всматривался в меня, будто между нами было мутное стекло. От этого неприятного взгляда я поежилась. Никогда не понимала, чего веселого в том, чтобы напиться и выглядеть, как медуза после десятибалльного шторма.
— Это просто судьба, Катюш, — продолжал Роберт мерзким тоном прожженного алкаша. — У тебя со мной слишком много первых разов, чтобы называть это совпадением. Давай ты впервые напьешься со мной?
— Как-нибудь в другой раз, Роберт, ладно? — я осторожно отодвинула стакан.
— Ты меня не уважаешь? — с угрозой спросил он и тут же расхохотался. — Шучу. Ладно, давай так. Я думал, эта дрянь цвета мочи поросенка будет последней. Но я заплатил за твою выпивку, и если не выпьешь ты, придется выпить мне. Я же жадный.
Вот скотина! Я так и сказала об этом Роберту, но он лишь пожал плечами и потянулся за стаканом. Присматривать за ним… Черт! Я выхватила джин-тоник и сделала большой глоток. От горечи запершило в горле, и я с непривычки закашлялась. Что за гадость, и люди за это еще деньги платят! В глазах Роберта, наблюдавшего за моими конвульсиями, плясали такие же пьяные чертики.
— Не так быстро, — посоветовал он. — Смакуй его.
— Ты шутишь?! Это отстой.
— Тогда подожди эффекта. Тебе понравится.
Я нерешительно взирала на стакан, и Роберт снова сделал вид, что сейчас заберет его. Тогда я сделала еще один глоток. И еще один. Представив, что это — горькое лекарство, которое я должна выпить, я, стиснув зубы, проглотила всю порцию. Роберт кивнул.
— Еще?
— Нет уж! — я все еще не могла отдышаться от горечи во рту.
— Ничего. Однажды тебе тоже надо будет напиться. И тогда я буду рядом!
Роберт ударил себя в грудь, не рассчитал силу и охнул. Я вздохнула и посмотрела на часы — скорее бы вернулся Коля и забрал своего неадекватного братца.
— Думаешь, она вернется? — доверчиво спросил Роберт, подсаживаясь поближе.
— Думаю, нет, — честно ответила я.
— Сволочь.
— Кто?
— Ты.
Я даже не обиделась. Роберт уронил голову прямо на барную стойку.
— Пока ты с ней встречался, не мог что ли немного почитать про чеченцев? Про их традиции…
— Не мог! — огрызнулся он, не поднимая головы. — Я не собираюсь им становиться!
— Не для того, чтобы им становиться, — терпеливо объясняла я. — Так ты бы лучше понимал ее.
— Она могла отказать! Просто духу не хватило. Тут и понимать нечего. Она меня предала.
— Роберт…
Мысленно попросив прощения у Руслана, я положила ладонь ему на плечо, но он дернулся в сторону.
— Не трогай меня! Кинестетик умер.
— Роберт, мне очень жаль… — пробормотала я, убирая руку. — Я не знаю, что сказать.
— Тогда просто помолчи рядом, — последовал ответ.
Так мы и просидели до приезда Коли. Роберт оставался недвижим, и через некоторое время я даже решила, что он заснул. Джин-тоник дал о себе знать — голова слегка кружилась и стала необычно легкой. Когда Коля спросил, все ли нормально, я, отвечая, заметила, что тоже заплетаю слова в неровные косички.
