— Послушайте, — сказал Сайларов, меняя тактику. — Если девушка рада, что ее украли, это бывает видно. Кого вы обманываете? Она не хочет идти за вашего сына.
Юсов открыл было рот, но Эмран жестом остановил его и продолжал:
— Давайте все уладим по-другому. Я понимаю, что вам гордость не позволяет отпустить ее просто так. Я готов компенсировать ваши моральные страдания. Сколько?
Вконец обалдевшие Юсовы раскрыв рты смотрели на гостя. Эмран догадался, что до них дошел смысл не всех его слов, но слово «сколько» они поняли наверняка.
— Ну… Мы… Я даже не знаю… — вместе заговорили они.
— Подумайте, — спокойно давил Эмран. — Назовите сумму. Сыну найдете хорошую нестроптивую невесту. Ведь какая сноха из обиженной девушки? Нехорошо это… С родней ругаться. Зачем вам это надо?
— Мы должны посоветоваться, — быстро проговорил Юсов и потащил жену прочь из кухни.
Не выдержав, Эмран встал со своего места. Он не привык подолгу сидеть на таких жестких сиденьях. Почему-то очень захотелось в свое мягкое кожаное кресло в кабинете, подальше от этого саманного домика, от этих примитивных людей, не понимавших выражения «моральная компенсация». А потом он вспомнил Зару, и в груди защипало, а по телу прокатилась волна желания, какой он не чувствовал уже лет двадцать. Нет, он не уйдет отсюда, пока не выкупит ее!
Эмран ждал довольно долго. Наконец в кухне снова появились Юсовы.
«А теперь посмотрим, сколько стоит любовь вашего сына», — ехидно подумал Сайларов.
— Миллион, — выпалил Юсов.
Эмран чуть не расхохотался ему в лицо.
«Неплохо. Красивое число», — пронеслось в голове Эмрана, но вслух он лишь сказал:
— Сто тысяч.
Им хватит, чтобы купить нормальные стулья в кухню и плитку во дворе сменить.
Юсов не ожидал торга и еще больше смутился. Он явно чувствовал что-то неправильное в этом разговоре, но присутствие в скромной кухонке ходячего мешка с деньгами слепило глаза.
— Восемьсот… — сказал он осторожно. — Рамин, знаете, очень привязан к Заре. Боюсь, его непросто будет уговорить от нее отказаться…
— Вы отец или кто? — возразил Сайларов. — Он ваше слово ни во что ни ставит? Двести.
Бизнесмен заметил, как жена вцепилась в руку мужа. Хороший знак. Наверняка уже прикинула, что можно купить на пару сотен, которые случайно заработал их сынок.
— Я смогу убедить его. Но надо понимать… — противился Юсов. — Чувства и все такое… Шестьсот. Думаю, это его убедит отпустить ее. Все же мы люди небогатые, он это понимает.
— Триста. И вы даете мне слово, что ваш сын больше никогда не притронется к этой девушке, — Эмран включил пару угрожающих ноток, просчитывая все возможные варианты. — Если я узнаю, что он опять ее украл, поверьте, я найду способ сделать так, что он об этом горько пожалеет.
— Шестьсот, — опять заупрямился Юсов, видимо войдя во вкус. — Нам все-таки его женить надо будет, чтобы поскорее забыл Зару. А насчет похищения не волнуйтесь. Я их на порог дома не пущу, если еще раз так поступит.
Жена еще сильнее стиснула руку мужа, показывая, что не надо наглеть. Губы Эмрана тронула еле заметная улыбка.
— Четыреста.
Он мог бы дать и миллион. Но зачем? Его угрозы хватит, чтобы Рамин хотя бы несколько месяцев держался подальше от Зары. А там уже Эмран решит, что со всем этим делать. Быть может, наваждение спадет, едва он вернется в Москву, и он будет вспоминать об этом случае как об экстравагантном приключении.
— Ладно, — сдался Юсов. — А вам…это… номер карточки или..?
Эмран достал бумажник и отсчитал тридцать тысяч — больше он с собой не держал.
— Это аванс. Остальное переведу на карту, — он выглянул в окно кухни и убедился, что оно выходит во двор. — И я хочу удостовериться, что вы ее отпустили.
Через несколько минут Зара, поддерживаемая матерью, вышла из дома. Эмран жадно ловил взглядом каждый ее шаг. Он успел заметить ее зареванное лицо, всклокоченные волосы, смятую ткань платья. Оставалось надеяться, что он успел вовремя и придурок Рамин ее не поимел. Эмран испытывал к девушке некоторую жалость, но больше — оглушительную необходимость заполучить в свое полное распоряжение. Он начал сомневаться, что в Москве странное наваждение отпустит.
Мика так и не понял, почему отец торопится уехать из города, хотя обещал задержаться еще на пару дней. Вернувшись, Эмран занялся сделкой, пытаясь выбросить Зару из головы. В течение рабочего дня неплохо получалось, но ночью, сжимая в объятьях жену, он представлял вместо нее точеное тело девушки. С неделю он регулярно исполнял свой супружеский долг, немало удивляя Альбике, ведь прежде чаще, чем раз в месяц он к ней не прикасался. Но вскоре это прекратилось — Эмран понял, что жена слишком далека от идеала, и решил попробовать другой метод вытравить Зару из мыслей.
— Вагис, у меня к тебе дело.
— Да, брат? Всегда рад помочь.
— Найди мне девчонку. Только не болтливую. Которая ни с кем из наших не встречалась.
— Эмран, ты ли это? — засмеялся в трубку Вагис. — Я уже и забыл, когда ты в последний раз обращался ко мне с такой просьбой. Я думал, ты теперь порядочный семьянин.
Сидевший в своем офисе за надежно закрытой дверью, Сайларов улыбнуся. Он действительно уже лет семь довольствовался лишь Альбике, оставив периодические заходы налево. С возрастом мужчину перестало тянуть на приключения и поиски новых ощущений. Успешные контракты и растущий счет в банке приносили даже больше наслаждения, чем банальное ерзанье в постели с очередной самкой.
— Решил вспомнить молодость? — продолжал Вагис. — Тряхнуть стариной?
— Я тебе дам! — беззлобно отозвался Эмран. — Рано меня в старики записываешь.
— Ладно, воля твоя. Твои предпочтения как обычно? Шатенки?
— Да. И слушай… Найди помоложе.
— Ах ты озорник! Насколько моложе?
— Насколько сможешь. Только чтобы я по статье за растление несовершеннолетних не пошел.
Вагис присвистнул.
— Может тебе еще и целку, и в газетку завернуть?
— Это необязательно, — Эмран начал нервничать от шуточек друга. — Найдешь?
— Без вопросов, ты же меня знаешь, — ответили на том конце линии.
Вагис мог найти все. Он не занимал какую-то конкретную должность ни в какой компании, работая мальчиком на побегушках у влиятельных бизнесменов и политиков, которые не хотели мараться в грязи. Подогнать проститутку, достать «снег» высшего качества, нанять частного детектива или киллера — это все к Вагису. Он никогда не называл цену, потому что знал, что его не обидят. Он был нужным работником, а если хочешь, чтобы нужный человек работал хорошо, плати соответственно. Уже через час Вагис снова набрал Эмрану и сообщил, что дело сделано.
