Она услышала, как Эмран с Сати вернулись с улицы.
— Зара, я спать! — громко сказал он из коридора, не заглядывая на кухню и не дожидаясь ответа.
Зара принялась мыть посуду. На кухне имелась посудомоечная машина, но доверить ей тарелки и чашки означало ускорить процесс уборки и раньше подняться в спальню, а этого Зара постоянно пыталась избежать, то и дело нарываясь на упреки Сайларова. Когда спустя полчаса все было перемыто и вытерто, а кухня сверкала чистотой, Зара зашла в зал забрать телефон.
Она должна отклонить запрос. Но это же значит, что Мика может обидеться и больше не написать!.. Лучше оставить все как есть. Тогда он может подумать, что она вообще не заходит на эту страницу. Зара безнаказанно залезла в Микин профиль, но не увидела никаких новых историй и постов. Впрочем, и старых было достаточно, чтобы им полюбоваться и вспомнить, как этот самый парень безудержно целовал ее и признавался в любви.
Закончив созерцание его профиля, Зара поднялась на второй этаж и уже собиралась скрепя сердце зайти в спальню, надеясь, что Эмран уснул, как вдруг услышала подозрительные звуки. В черноте коридора любой посторонний звук мог нагнать на нее страху, и волоски на руках Зары мгновенно встали дыбом, словно ее ударило током. Потом, прислушавшись, она поняла, что это… чьи-то очень-очень тихие всхлипывания.
Дверь в спальню находилась в метре от девушки, и если бы плакал Эмран, слышно было бы гораздо громче. Дальше вдоль коридора по обе стороны шли ванная, комнаты Мики и Надима, гостевая спальня, а в самом конце — комната Сати и Лауры, теперь полностью принадлежавшая старшей из близняшек. Плач мог исходить только оттуда.
Поначалу Зара решила не совать свой нос в чужие дела. Сати никогда не питала к ней нежных чувств и вряд ли бы обрадовалась, если бы Зара к ней заглянула. И потом, мало ли почему она грустит. Может, получила плохую оценку или замечание. Чем тут утешить? Однако любопытство понесло Зару дальше по темному коридору. Она некоторое время мялась под дверью, из-за которой теперь четче раздавались всхлипы, потом робко постучала.
Звуки мгновенно стихли. Никто не открывал и не приглашал Зару внутрь, и она уже развернулась, чтобы уйти, но жалость к Сати взяла верх, и она постучала снова. Тут дверь распахнулась так быстро и резко, словно обитательница комнаты стояла у порога, подслушивая. Зара вздрогнула и встретилась с покрасневшими от слез глазами Сати.
— Чего тебе? — грубо спросила девушка.
— Я… услышала, как ты… плачешь, — испуганно пролепетала Зара. — Что-то случилось?… Я могу как-то помочь?
Сати молча смерила ее подозрительным взглядом, словно решая, стоит ли ей доверять.
— С чего это ты хочешь мне помочь? — спросила она. — Мы с тобой не подруги!
— Я знаю. Просто… думала… вдруг, смогу что-то для тебя сделать.
— Хочешь втереться ко мне в доверие? Чтобы я не настучала отцу, что вы вытворяете с моим братом?
Эти слова Задели Зару за живое. Она пришла к Сати не для того, чтобы выслушивать оскорбления. Вот и пытайся после этого помочь человеку!
— Ты могла бы уже сто раз ему настучать, — парировала она, поджав губы. — Мне просто стало тебя жалко. Но я вижу, что ты и сама отлично со всем справишься. Спокойной ночи.
Зара направилась в свою комнату и даже успела взяться за дверную ручку, как вдруг за ее спиной раздался громкий шепот.
— Подожди! Иди сюда!
Скрыв ухмылку, Зара вернулась, и Сати жестом пригласила ее зайти.
Эта комната была почти такая же большая, как их с Эмраном спальня. В ней с легкостью размещались две кровати, одна из которых, заправленная под покрывало, уже давно пустовала. Вообще по всей комнате словно пролегала невидимая грань. Необитаемая часть, которую очевидно занимала Лаура, была пустынна и отрешенно аккуратна, а область поближе к двери, с расстеленной постелью и заваленным учебниками столом, жила жизнью своей непутевой хозяйки.
— Садись. — Сати одним движением накрыла простыню и одеяло покрывалом, от чего кровать стала похожа на вздыбившийся горный хребет.
Зара примяла особо высокий «эверест» и присела, а Сати по-турецки уселась напротив и уставилась на гостью.
— И давно это у вас? — с места в карьер начала она.
— Что именно? — настороженно спросила Зара.
— Вот то, что я видела. Обнимашки-целовашки. Или я упустила что-то более интересное?
— Это был первый и последний раз, Сати. Клянусь! Мы просто забылись… Больше такого не повторится.
«Ты сама-то веришь в то, что говоришь? Не повторится, только если он будет держать себя в руках, а это далеко не факт!»
— Допустим, я поверила, — милостиво кивнула Сати. — Но я имею в виду вообще… С Микой-то все ясно. Он встал в стойку, едва ты переступила порог этого дома. Ну, или чуток попозже, когда понял, что ты не прожженная стерва, а просто наивная дурочка. А ты сама? Давно ты сохнешь по сыну своего мужа?
Зара не была готова к подобным расспросам, к беспощадно озвучиваемой Сати правде.
— Я, пожалуй, пойду, — сказала она, поднимаясь, но Сати тут же схватила ее за руку. Ее напускная дерзость вдруг исчезла, и по ее умоляющему выражению лица Зара поняла, что она очень не хочет сейчас оставаться одна.
— Прости! У меня плохо получается общаться с людьми, — виновато сказала Сати. — Я не только с тобой такая, не могу ничего с собой поделать. Сначала нахамлю, потом жалею.
— В этом вы с Микой очень похожи, — заметила Зара, снова садясь на кровать.
— Да. Мы с ним дожны были быть близнецами, — согласилась Сати и спустя мгновение добавила: — По части болтовни и поисков приключений на свою *опу. Мне действительно интересно. Расскажи, пожалуйста. Я никому не скажу.
— Да особо и нечего рассказывать. Я была подписана на его Инстаграм, еще давно. Ну, и на других ребят тоже… Это все было так, несерьезно. Мы с двоюродной сестрой постоянно спорили, кто за кого выйдет замуж… Он был, знаешь, как картинка. Вся его жизнь. Но я узнала его как человека, только когда пришлось переехать сюда.
— Сильно любишь его?
Зара молча кивнула.
— Он тебя по ходу тоже. Вот вы встряли. Я тебе не завидую.
Сати отвернулась и, прикусывая губу, воззрилась на беспорядок на своем столе.
— Почему ты плакала? — осторожно спросила Зара.
— Я тоже встряла, — пожала плечами девушка.
— То есть?
— Я же говорю, мы с Микой нашли приключения на свою задницу. Он — тебя, а я… — она осеклась и тяжело вздохнула.
— Ты кого-то любишь?
— Ага, типа того.
— А он тебя нет?
— Можно и так сказать.
Заре стало еще больше жаль Сати. Оказывается, под ее грубостью и пацанской вальяжностью скрывалось такое же любящее сердце, как у любой другой девушки. Да еще и не нашедшее ответа.
