— Вы с ней не поссорились? — продолжала допрос Майза. — Или он стал меньше тебе давать? Меньше уделять времени?
— Я бы хотела, чтобы он вообще его не уделял! — воскликнула Зара. — Я не люблю его, мам. Ты говорила, что это пройдет, что я привыкну… Но не получается! Я его терпеть не могу! Ненавижу, когда он приходит, и мечтаю, чтобы скорее ушел! Я не хочу так больше жить.
Майза, поглаживая дочь по голове, громко вздохнула, и Зара услышала в этом вздохе облегчение.
— Ты опять за свое? — с укором спросила она. — Опять эти разговоры? Сколько раз я тебе уже говорила, что раз вышла замуж — терпи. Зачем люди женятся? Чтобы разводиться что ли? Вы всего полтора года женаты, это смешной срок.
— Но все становится только хуже!
— Ничего. Романтика у молодых до свадьбы бывает, а потом начинается труд. А ты как думала? Семью строить — это труд и терпение!
Зара почувствовала, что сейчас заплачет. Она никак не могла донести до матери, что готова была бы терпеть и трудиться ради любимого человека. Не ради Эмрана.
— Ты не понимаешь, мама! Или не хочешь меня услышать? Я не хочу с ним жить. Я не хочу с ним строить семью. Я там лишняя, я все только порчу! У Альбике скоро будет ребенок! И он сказал ей, что развелся со мной, чтобы она не переживала! Я не хочу в это лезть, потому что если она узнает, то уйдет опять.
— А… — протянула Майза, и на мгновение Заре показалось, что мать ее все же поняла. — Все дело в ребенке? Так он же обещал, что оплатит тебе ЭКО. Тебе точно пора уже родить, тогда все наладится. Поторопи его! У нее и так уже четверо детей, а у тебя ни одного. Конечно, ты чувствуешь себя ненужной, это понятно…
Зара закрыла лицо руками.
— Не хочу я от него ребенка! Я никуда не поеду!
Уговоры продолжались долго. Майза и так и эдак пыталась подступиться к Заре, то описывая ужасы жизни в глухой деревне вроде их города, то попрекая позорным разводом, то напирая на щедрость Сайларова и ее обязанность слушаться его, особенно после перевода денег на лечение отца. Приковылявший от друзей Келим попытался слабо вступиться за дочь, но был сметен яростным напором жены.
— Ты ничего не понимаешь в женщинах! — заявлиа ему Майза. — Это все девчачьи причуды. Насмотрелась своих Инстаграмов и теперь мечтает, чтобы все было как в турецком сериале!
Зара хотела было сказать, что у нее как раз все как в сериале, только не в радужном конце последней серии, а в самом пекле середины сезона. Она вспомнила свое обещание Мике не возвращаться и постаралась ожесточить сердце против матери. Как после того, что между ними было, она могла допустить до себя другого мужчину? Это и казалось ей теперь изменой.
Дом Закиевых по счастью стоял в центре неольшого сада, и крики Майзы и Зары не долетели до ушей любопытных соседей. В конце концов, уставшая мать пригладила растрепавшуюся прическу и решительно хлопнула по столу.
— Завтра ты садишься на этот гребанный самолет и возвращаешься к своему мужу! Поняла меня?! Я не позволю тебе нас опозорить и вернуться после того, во что ты нас втянула! Не хотела бы выходить — не вышла бы. Теперь будь добра, веди себя достойно! На нас весь город смотрит. Потерпи, поживи с ним хотя бы лет пять. Потом скажем, что не могла родить и поэтому забрали, раз тебе так неймется.
Заплаканная Зара промолчала. Ни о каких пяти годах не могло идти и речи, но ссора с матерью ее настолько вымотала, что она предпочла не возражать, чтобы дать им обеим передышку. Она надеялась, что после того как мать уйдет с кухни, отец ее пожалеет, но он только легонько погладил ее по плечу и, пробормотав, «Не плачь, дочка», побрел за женой.
С утра в тайном профиле Мики по традиции появилось новое фото. После их последней встречи в Москве он продолжил игру, и Зара не смогла не поддержать ее. На фотографии Мика топлесс возлежал на белоснежных простынях, одной рукой обнимая подушку, другой держа телефон для селфи.
«Здесь должна быть ты».
После вчерашней битвы с Майзой Заре так хотелось именно такого покоя — в его объятьях. Однако ей предстоял второй раунд — разговор с Эмраном — и она похолодела от страха. Будет ли он также настойчив, как мать? Или разозлится настолько, что мгновенно даст ей развод, выбросив навсегда из своей жизни?
Зара отставила руку и впервые сделала полное селфи для Мики, будто пытаясь доказать себе, что у нее хватит смелости перебороть всех и отстоять свое желание развестись.
«У меня ДР не сегодня. С чего такой подарок?» — написал он в Директ.
«Распечатай и положи рядом» — ответила Зара, улыбнувшись, отпуская злость на мать.
«Попробую. Сойдет как временная замена».
Мика, как и прежде, намекал на продолжение их отношений, а Зара по привычке пропускала намеки мимо, никак не реагируя и не подпитывая его полу-шутки. Она лежала в кровати до одиннадцати часов — времени, когда ее самолет оторвался от земли и устремился в Москву. В разгар рабочего дня Эмран не мог ее встретить, поэтому наверняка уже отправил в аэропорт своего личного шофера (нанятого по настоянию Альбике для сопровождения Сайларова до дома в темное время суток). Когда шофер не увидит Зару среди прилетевших, он отзвонит своему боссу и доложит об этом. Обеспокоенный Эмран перезвонит ей. И тогда Зара скажет:
— Прости, пожалуйста, но я не могу вернуться… Я… я… хочу развод…
Глава 70
***
Нет.
Не так скоро.
Он еще не готов.
Черт, да он никогда не будет к этому готов!
Эмран чуял нутром, что рано или поздно Зара захочет уйти. Слишком велико стало напряжение между ними, слишком она охладела к нему — так, что любая шлюха в сравнении с ней казалась бы нежной любящей женой. Днем, если они были вместе, она не заговаривала с ним и старалась под любым предлогом держаться максимально далеко. Ночью… с таким же успехом он мог исполнять супружеский долг с лункой для гольфа.
Эмран не нашел никаких доказательств измены и вскоре перестал их искать. Он решил, что Зара могла влюбиться в какого-то актеришку или певца, а значит никогда не сможет ему изменить. Да и пусть любит кого хочет, лишь бы была с ним.
И вот она решила уйти.
«Б**, ты что такое говоришь?! Ты вообще подумала своими куриными мозгами, прежде чем это заявлять?! Какой на *** развод? После всего, что я для тебя сделал?! Через что я прошел?! После того, как я обманул Бику ради тебя?! И ты еще смеешь открыть свой рот и просить развод?!»
Вместо этой гневной тирады Эмран смог произнести только:
— Почему?
И это «почему» показалось ему таким жалким и недостойным, будто он упал перед Зарой на колени, умоляя, чтобы она его не бросала. Однако именно так он себя и чувствовал.
— Я не могу больше жить с тобой, — звучал в трубке ее слабый голос. Она все еще боялась его, даже на расстоянии.
