— Я не верю… — повторил Мика, глядя сквозь мать. — Ты не могла… Нет, это… Это невозможно…
— Это мой грех, сынок. Прости! — Альбике встала и подошла к нему, чтобы обнять, но он машинально подался назад.
— И… Кто он?
— Прости, я не хочу, чтобы ты знал. Я не хочу, чтобы однажды ты начал искать его. Это должно остаться между нами!
Мика покачал головой:
— Я не собирался его искать. Мне по сути все равно. Мой отец… Он всегда останется моим отцом. Я всегда останусь Сайларовым. Я просто хочу знать, как… Как ты могла на это пойти?!
— Мы встречались недолго. Я хотела отомстить твоему отцу… То есть, Эмрану. Он ушел в очередной загул, когда родились Сати и Лаура, и я… Он жил недалеко от медицинского центра, в котором я обследовалась. Это и был предлог… Я подумала, что так мне станет легче. Но не стало. Потом, когда ты родился, я даже не была уверена… Но тест показал, что Эмран не твой отец. Сам пойми, я не могла сказать ему правду.
Мика молча глядел в пол, пытаясь переварить услышанное. Судя по его смятенному взгляду, оно не переваривалось и отторгалось. Альбике не могла больше выносить этого.
— Я пойду, Мика…
— Куда? — отрешенно спросил он.
— Пойду, прогуляюсь. Адрес у меня есть. Вернусь попозже. Не волнуйся. Потом… Потом поговорим. Если захочешь.
— Я провожу, — все также, как робот, без эмоций сказал парень.
Они молча вышли из кафе в мрачный лондонский день. Альбике очень надеялась, что Мика отойдет и станет таким, как прежде. И она готова была дождаться его прощения.
Улица перед ней была совершенно незнакомой, но женщина решительно зашагала прочь. Мика и Зара должны о многом поговорить, и ее присутствие там ни к чему. Пройдя сотню метров, Альбике не удержалась и обернулась. Мика все также стоял на улице, глядя ей вслед. Из кафе вышла Зара, тронула его за плечо, и он обернулся. Альбике не знала, говорят ли они что-то друг другу — вполне возможно, что нет, ведь они так хорошо научились шептаться глазами. Спустя несколько секунд они обнялись, и стояли так, обнявшись, пока Альбике не устала смотреть.
Лабиринты улочек незнакомого города проплывали мимо, но Альбике не замечала их красоты. Она думала лишь о том, правильно ли поступила, и с грустью понимала, что как у стрелявшего в Эмрана Мики, у нее не было выбора. Она не могла поступить иначе.
Конец конца
***
«Эх, младший братишка, как же ты повзрослел», — думал Надим, глядя на экран, отображавший в Скайпе щетинистое лицо Мики.
Теперь они выглядели ровесниками, и Надиму даже казалось, что где-то он безнадежно отстал. Впрочем, он не хотел бы иметь за плечами жизненный опыт, который пришлось получить его брату.
Мика рассказывал ему очередной случай с работы, а Надим слушал в полуха, задумчиво теребя в руках лист бумаги А4. Он исподтишка наблюдал за Микой и пытался понять, что тот чувствует на самом деле. Счастлив ли он? Сечас это было крайне важно. Надим не заметил, как начал складывать лист пополам, потом еще раз и еще, пока сгибы не стали такими плотными, что складывать дальше стало невозможно.
— Бро, — начал он, когда Мика закончил рассказ. — Ну, ты как там вообще?..
— Как видишь, — пожал плечами Мика. — Жив-здоров, третий раз уже говорю.
— Прости, — немного смутился Надим. — Я правда хочу знать, все ли у тебя в порядке.
— Теперь все в порядке, — ухмыльнулся Мика. — А что тебя так тревожит?
— Да так… — Надим снова развернул лист и бросил взгляд на таблицу и несколько строк. — Скажи, а ты никогда не жалел, что все так получилось? По скайпу сложно обсуждать такие вещи… Но ты правда рад тому, что сказала мама?
Надим вспомнил, какой шок испытал, когда Мика по секрету сообщил ему о разговоре с матерью. Предполагалось, что это будет тайна, но разве возможно скрыть такое от родного брата? Он не стал выяснять подробности ни у Мики, ни у Альбике, приняв тот минимум, который ему сообщили.
Мика пригладил рукой щетину и устремил взгляд вдаль, куда-то за спину Надиму.
— Рад? Конечно, я рад, Надим, — ответил он и горько усмехнулся. — Конечно, не могу сказать, что это дико приятно — осознавать, что ты — ублюдок в прямом смысле этого слова, но… Я уже слишком стар, чтобы принимать такое близко к сердцу. Наверное еще пару лет назад я б взбесился. Я б проклинал ее. А сейчас… На меня уже столько д**ьма вылили, что ведром больше, ведром меньше в моей жизни — все равно.
Мика имел в виду сплетни, которые, конечно, распространились среди родственников насчет его отношений с Зарой, как они все ни старались это скрыть. А находились и те, кто считал, что он не должен был стрелять в отца и лучше бы погиб от его руки, чем поднял на него руку сам.
— И не жалеешь? — уточнил Надим. — Вообще об этом. Ты мог остановиться. В любой момент.
— Да, мог, — согласился Мика. — Но не стал. Я жалею о том, что тогда, во время танца не присмотрелся к ней лучше. И что переступил порог отцовской квартиры и застал ее там. Остальное… Это было неизбежно. Ни о чем я не жалею, Над. Все случилось как случилось, какой смысл теперь это обсуждать?
— Я хочу, чтобы ты был счастлив, — сказал Надим и снова сложил и разложил лист.
— В таком положении трудно быть абсолютно счастливым. Но я рад тому, что имею. Не волнуйся за меня.
Когда братья попрощались, к Надиму подошла Ирэн и обвила руками за шею.
— Ты не сказал ему?
— Нет, — покачал головой Надим. — Я не смог… Я вообще не уверен, надо ли это делать.
— Зачем ты вообще полез это узнавать? — спросила она с улыбкой и потрепала его за волосы. — А как же твое правило не совать свой нос в чужие дела?
— Это еще раз доказывает, что его надо строго придерживаться! — Надим назидательно поднял палец вверх. — Не знаю, зачем… Я ступил. Что теперь делать-то? Можно как-то стереть эту информацию?
Ирэн со вздохом забрала у мужа лист бумаги, разорвала на несколько частей и бросила в мусорное ведро.
— Забыть об этом, — сказала она.
— Нет… Мне кажется, я все-таки должен сказать…
— Думаешь, ты откроешь ему Америку? — встретив удивленный взгляд мужа, Ирэн улыбнулась.
— По-твоему, он знает правду? — переспросил он.
— Думаю, догадывается… Где-то в глубине души… Да, он знает. — Ирэн взяла Надима за руку и потянула за собой. — Идем гулять, муженек. Погода-то какая!
На улице Надим выбросил пакет с разорванным тестом на ДНК в мусорный бак, но в его памяти навегда отпечатались заумная таблица и более понятная простому смертному фраза: Эмран Сайларов — вероятность отцовства 99,9 %.
