Мика прикусил губу с досады. Он об этом не думал.
— А Дачиевы? — наседал Надим. — Сейчас они раскроют газету и прочтут, что их будущий зять ходит по малолеткам. Прямо идеальная семья, чтобы породниться.
— Ладно, я понял…
— Что ты понял, баран?! Я еще не закончил! — голос обычно уравновешенного Надима чудом не переходил в крик. — И последнее. Ты чего хотел добиться этой правдой? Чтобы родители развелись?
— Нет, чтобы эта сучка ушла! Чтобы мать сказала отцу, чтобы он выбирал. И тогда он останется с нами, потому что мы — его семья.
— Возможно, я открою тебе глаза, — едко сказал Надим, — но сейчас ты только подталкиваешь маму к разводу. Если он не станет слушать ее требования — а он не станет, уж будь уверен — что тогда?
— Поверь, я приложу все усилия, чтобы они развелись, — процедил Мика.
— Тебе придется сильно постараться, потому что на месте отца я видел бы из этого положения один простой выход.
— Какой же?
— Жениться на этой девушке официально, чтобы показать, что корреспонденты меня оклеветали. Подумай над этим, братишка.
Надим отключился, а Мика остался стоять у кухонного окна с прижатой к уху трубкой.
Невозможно! Он не мог так жестоко просчитаться. Прокручивая снова и снова все, что сказал Надим, Мика понял, как ступил, желая отвести от себя подозрения. Хотел избавиться от этой крали и собственноручно толкнул отца в ЗАГС. Впору самому застрелиться.
Глава 20
Покинув отель, Эмран Сайларов действительно отправился на встречу с одним из знакомых, который по случайности оказался в этом же городе. Пока они сидели в ресторане, и собеседник увлеченно рассказывал о семье и бизнесе, Эмран слушал его в полухха и размышлял о Заре и своей затее.
Он заметил, что жена стала относиться к нему по-другому. Проявляла больше нежности, больше улыбалась и разговаривала с ним. Это не могло не радовать Эмрана, но в его душе появились сомнения, насколько искренне она себя ведет. Достаточно ли ей его общения и внимания, или это все показуха?
Несмотря на то, что Эмран фактически купил ее, ему все же хотелось, чтобы она по-настоящему привязалась к нему и полюбила. Он понимал, что если этого не произойдет, может случиться так, что молодое девичье сердце покорит кто-то другой и она захочет уйти. И тогда никакие богатства мира ее не удержат.
Сама мысль о том, что Зара может быть с другим, вводила Сайларова в состояние тихого бешенства быстрее, чем распространялся свет. Он не мог допустить этого и поэтому решил поступить от противного — заказал Вагису человека, чьей специализацией, помимо эскорта, как раз и являлось оказание подобного рода услуг.
С одной стороны, Эмран был почти на сто процентов уверен, что проплаченному донжуану не удастся добиться от Зары ничего особенного… Почти. Он хотел так думать, хотел верить ее глазам, ее объятьям. Ее воспитанию и чести, в конце концов. Пусть даже если она не любит, она должна сохранять ему верность в мыслях и поступках. С другой, он устал бороться с сомнениями и не увидел иного выхода кроме как смоделировать появление на горизонте молодого, привлекательного и «богатого» (по легенде) соперника.
Эмран еще не придумал, что будет делать, если Зара поддастся на обольщение или не дай Бог захочет уйти к подставному парню. Он не мог свернуть шею человеку Вагиса, чтобы не портить отношения, поэтому тот мог чувствовать себя в безопасности. А вот Заре бы не повезло. Крупно не повезло. Развод и билет в родной город стали бы для нее подарком, который Сайларов дарить уж точно не собирался.
Распрощавшись с другом, Эмран прошелся по улочкам Даламана. Он не пытался найти покой, уже привык к мысли, что отдохнуть успеет на том свете. Сегодня он ждал отчета от Кузовлева о переговорах с редакцией газеты, а пока вестей не было, он решил снова позвонить Альбике.
Эмран присел на лавочку на городской площади и набрал домашний номер.
— Алло? — в трубке послышался голос Сати.
— Привет! Это я. Ты не в институте?
— Мы недавно вернулись. Ты как там? Как конференция?
Им все известно.
По тончайшим едким ноткам в голосе Эмран мгновенно определил, что дочь в курсе его женитьбы и сомневается в том, что он в эти дни принимает участие в конференции в Париже. Он слишком хорошо знал Сати — она, как и Мика, не умела скрывать чувства.
— Все замечательно, — ответил он, не собираясь объясняться с дочерью, да еще и по телефону. — Дай мне маму, пожалуйста.
— А… — неловкое молчание. — Знаешь, пап, она не хочет с тобой говорить.
Эмран почувствовал, как сердце пропустило удар. Альбике никогда… НИКОГДА не отказывалась говорить с ним. Никогда. Даже если была страшно обижена — она брала трубку и говорила пару слов, холодных или навзрыд. Мужчина сам не заметил, как сильно сжал телефон в руках.
— Дай матери трубку, — спокойным голосом повторил он.
— Она не возьмет, — также спокойно ответила Сати. Теперь голос родной дочери источал легкий аромат злорадства.
— Делай, что я сказал, — процедил Сайларов сквозь сжатые зубы. Он ощутил, как чувство вины полоснуло лезвием по сердцу, но предпочел уйти не в оборону, а в контратаку.
— Пап…
— Дай ей эту чертову трубку, Сати!
Несколько голов в удивлении обернулось на его окрик. Слишком много глаз и ушей. Эмран поднялся с лавки и зашагал прочь от площади в поисках более уединенного места.
В телефоне долгое время висела тишина, потом донеслись приглушенные голоса. Наконец Альбике соблаговолила ответить.
— Да, Эмран.
Всего два слова, и столько оттенков. Сайларов уже представил, как она наверняка долго плакала в подушку, а теперь пытается звучать отстраненно и холодно, но плохо получается, потому что слишком больно. Он не хотел, чтобы так получилось. Почему женщины просто не могут принять, что некоторые мужчины полигамны и могут любить двух сразу? Как он. Что ему, разорваться теперь?
— Почему ты не хочешь со мной разговаривать?
— Ты сам знаешь.
Эмран нашел пустую скамейку вдали от посторонних глаз и снова присел.
— Послушай, Альбике…
— Ты женился? Скажи мне одну вещь и не ври. Ты женился второй раз?
— Да, — уверенно ответил Эмран. — Я не хотел говорить тебе, чтобы не расстраивать.
— Не расстраивать?! — женщина больше не могла строить из себя Снежную Королеву и сорвалась на крик. — Как ты мог так поступить со мной?! После всего, что я пережила из-за тебя… После всех твоих измен… Ты в итоге женишься! То есть, теперь у тебя будет постоянная любовница? Какая-то малолетка?
Альбике заплакала. Эмран поерзал на скамейке. Как все это неприятно. Он знал, что так и будет рано или поздно, но ради Зары можно перетерпеть. Шторм стихнет, первая жена побузит и успокоится. Скорее всего, будет игнорировать вторую — и к лучшему.
