— Ладно, хватит! — прервал его Эмран. — Только не надо меня выставлять виноватым, я тебе не за это плачу.
Человек Вагиса многозначительно повел глазами.
— Можешь считать свою работу выполненной, — сказал Эмран. — Твой босс переведет оплату.
И он, не прощаясь, зашагал по коридору обратно в свой номер.
Зара была там, что-то смотрела в его ноутбуке. Он подошел, заглянул в экран — очередной сериал. И так целыми днями без конца.
— Где ты был? — спросила она встревожено. Или специально включила эту интонацию?
— Ездил в город по делам, — уклончиво ответил Эмран и вгляделся в ее глаза. Немного покрасневшие — она плакала? Или это последствие утренней головной боли?
Эмран хотел было по привычке обнять ее, но тут в памяти возник поцелуй с Джоннидеппом, и он остановил себя.
— Ты не звонил жене сегодня?
— Нет, — поморщился Сайларов, вспомнив еще об одной проблеме. — Завтра разберусь. И кстати, «НМ» опубликует опровержение. Точнее, принесет мне извенения за клевету. Тебе родственники ничего не говорили по этому поводу?
— Мама сказала, что все в курсе, — помрачнев, отозвалась Зара. — У них тоже спрашивают, правда ли это.
— Пусть говорит, что правда.
Зара кивнула и перевела взгляд на экран. Эмран уселся в кресле поодаль и рассеянно наблюдал за ней. Как он умудрился так потерять голову? Обычная девушка, каких сотни, если не тысячи — и все же именно из-за нее он влез во все эти проблемы и сплетни, накликал на себя недовольство «основной» семьи.
Эмран заметил, как по щекам жены заструились слезы, подбородок задрожал. Неужели плачет из-за того, что не может быть с этим ублюдком? Или это — слезы раскаяния в грехе, который она совершила и о котором наверняка побоится рассказать? Зара покосилась на него из-за экрана.
— Тут у главного героя умер отец, — всхлипнула она.
«Плачет из-за дурацкого фильма, — покровительственно подумал Эмран. — Наивное дитя».
И она предала его! Пусть от скуки, пусть не до конца, но все равно! На Эмрана снова обрушился гнев. Он стиснул кулаки, испепеляя Зару взглядом, но она увлеклась сериалом и ничего не замечала.
«Не сейчас, — снова остановил себя Эмран. — Не самое подходящее время».
Они вместе сходили на ужин. Вместе легли в постель. Раньше Зара всегда ложилась на спину. Дипломатичное положение: вроде как и не спиной к нему, но все же и не лицом. Эмран отучил ее от этого, и сейчас она, свернувшись калачиком под одеялом, лежала на соседней подушке, закрыв глаза.
Эмран мог бы потянуться к ней и…задушить? Хотелось немного, но нет. Мог бы взять ее как угодно, и она не посмела бы ничего сказать против, ведь наверняка она чувствует себя виноватой за тот поцелуй. Но сейчас ему не хотелось ничего, только избавиться от неприятного саднящего чувства в груди. Эмран отвернулся на другой бок и постарался заснуть.
Дорога до Москвы обошлась без происшествий. Эмран немного отвлекся от Зары, представляя, что его ждет дома — зареванная Альбике со своими дурацкими требованиями, презрительные взгляды детей, на которых уже не цыкнешь и не поставишь в угол. Все равно им всем придется усмирить свое эго. Он — глава семьи. Он их кормит, поит, оплачивает счета и учебу. Они все никто, чтобы высказвать свои претензии и совать свои носы куда не следует. А Мику не мешало бы хорошенько проучить за его выходку. И почему он не может вести себя как Надим, спокойный и уравновешенный парень?
Такси притормозило у подъезда. Сайларов выбрался из машины, достал их чемодан. Зара молча следовала за ним. Все время в дороге они почти не разговаривали, как в первый раз, когда он вез молодую жену в Москву. Эмран пытался найти в ее мимике, жестах хоть какой-то намек на ее истинное отношение к нему и к подставному парню, но жена вела себя отстраненно — не радовалась и не тосковала. И это ее непонятное поведение тоже выводило.
— Тебе что-нибудь приготовить? — спросила Зара, едва они зашли в квартиру и сняли верхнюю одежду.
Слишком поспешно, слишком взволнованно она это произнесла. Эмран мрачно посмотрел на нее исподлобья. Почему она не призналась в том, что произошло? Почему не валяется у него в ногах, вымаливая прощение? Ведет себя так, будто целоваться с посторонними мужчинами для нее — обычное дело?!
Заметив, что он молчит, Зара повернулась и подняла на него глаза. И отступила.
Эмран умел СМОТРЕТЬ. От его темного, тяжелее свинца взгляда нерадивые сотрудники сами бежали писать заявление по собственному желанию, дети становились тише воды ниже травы, Альбике… Ему не приходилось еще ТАК на нее смотреть. Она никогда не вызывала в нем ТАКОГО недовольства.
Эмран заметил, как испугалась Зара, и ему сразу стало легче. Черт с ней, если не полюбит так, как Альбике — по крайней мере, пусть боится и знает, что нет в мире вещи, которую можно от него скрыть. Он сделал два размашистых шага по направлению к Заре и наотмашь ударил ее по лицу.
— Это за то, что ты посмела болтать с тем козлом в отеле.
Зара вкрикнула и схватилась за щеку, отступая дальше на кухню.
— Это за то, что ты взяла у него телефон. — Эмран снова ударил, сильно и метко, уже кулаком.
— Прости… — всхлипывая, пролепетала Зара. — Это вышло случайно…
— Молчи! — еще удар, потом еще один.
Эмран ощущал, как гнев букально вытекает из его груди горячей лавой, наполняя силой усыхающие мышцы.
— Ты думала, я не узнаю?! Ты хотела сбежать от меня?!
Он ударил Зару еще несколько раз и с силой толкнул. Она еле устояла на ногах, ухватившись за плиту.
— Нет… Я не хотела, клянусь!
— Это тебе за то, что целовалась с ним, с*ка!
Эмран схватил ее длинные темные волосы, в которые так любил зарыться лицом после очередного подхода, и резко дернул в направлении кухонного стола. Расчет оказался верен — Зара закричала, прижав руку к виску. Сквозь ее пальцы на пол закапала кровь. Вид алой жидкости быстро привел Сайларова в чувства. Надо притормаживать, чтобы не нанести ей увечья, несовместимые с жизнью. Он поймал себя на мысли, что, оказывается, бить того, кто причинил тебе боль, может быть также приятно, как заниматься сексом.
Рыдая навзрыд, Зара осела на пол, прикрываясь окровавленными руками. Эмран присел на корточки рядом, взял ее за подбородок и развернул к себе.
— Я могу отследить каждый твой шаг, каждый твой вздох, ясно? Даже не думай о том, чтобы уйти от меня или не дай Бог сбежать. От меня тебе один путь — в могилу. И упаси тебя Всевышний подумать… я не говорю «сделать»… упаси тебя Всевышний допустить хотя бы мысль о том, чтобы мне изменить. Ты все поняла?
Зара, дрожа всем телом, быстро закивала головой.
— Вот и молодец, — похвалил ее Эмран, постепенно сменяя гнев на милость. Теперь она точно уяснила урок. На душе стало легко, точно он сбросил тяжелый груз. Эмрану даже стало ее немного жалко, и он добавил, поднимаясь: — Иди умойся и подумай над тем, что я сказал. Надеюсь, ты — достойная дочь своих родителей и больше не опозоришь меня.
