Поначалу Заре хотелось ребенка. Это не был материнский инстинкт. Она должна была хотеть. Все девушки, выходя замуж, беременеют и занимаются детьми. А что еще делать? Потом, когда она встретила Асвада, ей захотелось по-настоящему — от него. Большую дружную семью, несколько похожих на него сыновей… Увы, это оказалось невозможно.
Зара, прикусив губу от горьких воспоминаний, закрыла шкаф и принялась убирать со стола. Подставной парень еще бродил по закоулкам ее сердца и время от времени вспыхивал искорками догорающего костра.
После того как Эмран избил ее за тот поцелуй, первое время Зара боялась вообще вспоминать об Асваде, и едва он возникал в голове, она с ужасом гнала его прочь, занимая себя хоть чем-нибудь. Она пребывала в таком потрясении, что не сомневалась в способности мужа читать ее мысли. Жаловаться матери или Тасмике не имело смысла, они бы наверняка его оправдали, узнай они о причине его поведения, поэтому Заре пришлось пережить все это в одиночку — и побои, и разбитую любовь.
Тогда Эмран не возвращался около недели, и Зара смогла отреветься и немного прийти в себя. Каждый раз, когда телефон заливался выставленной на Эмрана мелодией, она начинала дрожать всем телом и молить Всевышнего, чтобы он только не приезжал. Никогда.
Однако все постепенно встало на круги своя. Эмран приехал спустя несколько дней, будто бы забыв о том, что произошло. Он даже заботливо осмотрел рану на виске Зары и предложил отвезти ее в травмпункт, когда придет время снимать швы. Его лицо было абсолютно невозмутимо, и можно было подумать, что Зара сама расшибла себе голову. Ночью, как ни в чем ни бывало, Эмран приступил к выполнению супружеского долга. Сначала Зара зажмурилась, но в голове рядом с ней тут же прилег Асвад. От накатившего страха она на несколько секунд забыла, как дышать, и распахнула глаза.
— Да… — прошептал Эмран в темноте. — Смотри на меня…
И Зара смотрела, заставляя себя привыкнуть к нему заново, с нуля. Выхода нет. Если в Турции она и смогла всерьез помечтать о разводе, жестокие слова Эмрана в Москве раздавили этот порыв. Если раньше в ее душе как-то теснились уважение к мужу за его высокое положение и неприязнь к его внешности и образу мыслей, то теперь в эту смесь Сайларов щедро плеснул еще и страха.
Эмран перешел в гостиную и уселся на диване, копаясь в телефоне. Он похлопал по сиденью рядом с собой, приглашая Зару присоединиться. Она безропотно села рядом и положила голову ему на плечо. Надо продолжать играть свою роль, ведь как там сказал Асвад? Он ей за это платит.
Впрочем, выбор был небольшой. Теперь речь уже не шла о том, чтобы Эмран вышвырнул Зару обратно в родительский дом — он ясно дал ей понять, что такого варианта не существует, и эта информация надежно запечатлелась шрамом на ее виске. Она могла бы стать холодной, не реагировать на его ласки и не делать первые шаги, но этот вариант он также устранил.
В ушах Зары до сих пор звенели его слова:
«Почему ты не подходишь ко мне? Почему я все время должен тебя добиваться?!»
«Отвечай мне, когда я тебя ласкаю! Ты что, замерзла? Ты хочешь к этому уроду?!»
Нескольких таких окриков и пары пощечин оказалось достаточно, чтобы воскресить в Заре отрепетированные движения и взгляды. Она слишком боялась, что будет еще хуже, чтобы набраться смелости противостоять Эмрану.
— Скоро свадьба Лауры, — сказал Эмран, поглаживая ее волосы. — Я не хочу кататься туда-сюда, не хочу ее расстраивать и Альбике. Она все никак не успокоится. Не думал, что для нее это будет так тяжело.
Опять шальная мысль о том, что лучше бы им разойтись, но Эмран продолжал:
— Тем хуже для нее. Она начинает утомлять меня своими истериками. Клянусь, не знал, что и она умеет доводить.
— Она может уйти? — опасливо спросила Зара.
— Если она все же рискнет попросить развод, ты станешь единственной, — усмехнулся Эмран и обнял Зару покрепче.
Девушка при мысли об этом почувствовала, как волоски на руках встали дыбом от пробежавших мурашек. Ни одна женщина в мире так искренне не радовалась, что у мужа есть еще жена. Это давало Заре передышку, иногда довольно долгую, но если Альбике уйдет, ничего не будет. Каждый день видеть его, улыбаться, когда тебе на душе невыносимо тошно, играть в постели страстную любовницу… Асвад был прав, в таком темпе она скоро станет пациентом сумасшедшего дома.
— Ты, кажется, хотела съездить домой? — сказал Эмран. — Думаю, это самое подходящее время. Побудешь с родителями две-три недели. Тебе же хватит?
— Я могу поехать? — переспросила Зара, и радость в ее голосе не была наигранной. Она уже не надеялась, что Эмран хоть когда-нибудь куда-нибудь ее отпустит.
— Да, — кивнул он, улыбаясь ее восторгу. — Соскучилась по родным? А по мне будешь скучать?
Вместо ответа Зара обняла его за шею. Вопрос был риторический и не требовал ответа. Будет ли она скучать? Разумеется, нет. Она была благодарна Эмрану немного за другое — за возможность взять «каникулы», побыть с действительно близкими людьми, которых она любит, вернуть на время свои настоящие эмоции и чувства.
— Я закажу тебе билет на самолет в оба конца, — продолжал Эмран, видимо намекая, чтобы Зара и не думала там оставаться. — Три недели максимум. Я ведь тоже буду скучать.
***
Свадьба позади. Все волнения, суматоха, обсуждения, споры — все позади. Позади все, что мешало сосредоточиться на работе.
Эмран щурился на яркое зимнее солнышко, сквозь стекло ласкавшее его лицо, и наслаждался наступившей тишиной. Одновременно с удовлетворением от выполненной миссии «Выдать замуж дочь» он испытывал и легкую грусть от того, что Лауры больше нет в этом доме. Он бы предпочел расстаться с Сати, чем со старшей из близняшек.
Он встал пораньше, пока все спали, и заварил себе чай, достал из холодильника пирожное. Кроме Лауры он скучал и по Заре, которая неделю назад улетела к родителям. Пока она оставалась в Москве, Эмран не придавал значения расстоянию. Если бы захотел, он бы мог поехать в московскую квартиру хоть в три часа ночи, и она была бы там — эта мысль действовала успокоительно, внушая уверенность, которую он так ценил. Теперь же, если вдруг станет ее не хватать, он вынужден будет заказать билет на самолет, добраться до аэропорта, высидеть двухчасовой перелет… Расстояние между ним и Зарой казалось чудовищным. Эмран немного жалел, что разрешил ей улететь, но также и понимал, что невозможно совсем не никуда ее не пускать. Тут и до паранойи недалеко.
Любит — не любит. Какая в сущности разница? Она не посмеет ему изменить — вот что главное. Эмран видел этот страх, который он внушил Заре, и остался доволен результатом наказания, хотя первое время она была в таком шоке, что вела себя как марионетка. Потом все наладилось, и покой снова окутал его душу.
— Привет! — На кухню зашел заспанный Мика.
Эмран кивнул, не отвечая. Мика прошел мимо отца и полез в холодильник. Эмран потянул носом воздух.
